Выступление А.В. Щипкова на презентации книги «Дискурс ортодоксии»

Ваше Высокопреосвященство, уважаемый владыка Дионисий! Уважаемые коллеги!

После церковной реформы XVIII века усилилось юго-западное давление на русскую богословскую мысль. Возник культ Киево-Могилянской академии. Началось, как говорил протоиерей Георгий Флоровский, «латинское пленение» русской церковной мысли.

Сегодня одна из главных задач Русской Православной Церкви так же, как и в XVIII–XIX веках, — защита нашей духовной автономии. Только с твердых духовно-интеллектуальных позиций возможен диалог как с инославием, так и с секуляристскими мировоззрениями как «правого», так и «левого» толка.

Также следует обратить внимание на проблему нашего отношения к постмодернистским формам религиозности, на феномен так называемой пострелигии.

Яркие проявления этого феномена мы можем наблюдать в последнее время в экспансионизме и ересях Константинопольского Патриархата. В рамках этой активности ключевые смыслы Писания и Предания смешивается с политической идеологией и требованиями либеральной секулярной глобализации.

Разумеется, для православного христианина это противоестественный гибрид, который порождает весьма сомнительную идею Константинопольского Патриархата как метацеркви и тому подобные деструктивные фантазии. Важно заметить, что эти фантазии родились отнюдь не в церковно-религиозном поле, а в лабораториях идеологов секулярного постмодернизма и трансгуманизма. Сегодня Фанар поддерживает эту идеологию точно таким же образом, каким в ХХ веке он поддерживал троцкисткие идеи советского церковного обновленчества.

Само собой разумеется, что призывы к «православной Реформации», замене языка богослужения, замене апостольской роли епископата на «всеобщее священство» — все это для Церкви невозможно и кощунственно. Все это — путь гибридных идеологий.

В книге «Дискурс ортодоксии», которую мы сегодня представляем вашему вниманию, сделана попытка описать духовную, идейную и социальную позицию Русской Православной Церкви. Именно по этой причине данная книга адресована, прежде всего, епископату и духовенству. Она включает подробный анализ идеологического пространства современной России.

Одна из ключевых идей «Дискурса ортодоксии» — это важность для Русской Православной Церкви собственного культурно-социального языка, следования собственной миссии.

Церковь постепенно начинает освобождаться как от эллинистического, так и от протестантского влияния. Это можно сравнить с зависимостью светского общества от Болонской образовательной модели, от тестового формата учебного процесса.

Медленно, но верно идет процесс освобождения России от навязанных стандартов. Общество становится по-настоящему гражданским, а государство — по-настоящему суверенным.

Аналогичные процессы идут в Церкви, которая становится по-настоящему автокефальной.

Сегодня уже невозможно игнорировать тот факт, что при формальном отсутствии «общеобязательной идеологии», идеи секуляризма обладают в обществе правом гегемонии. Единственный путь — установление баланса религиозного и секулярного в обществе и соблюдение идеологического нейтралитета.

Иначе мы никогда не избавимся от идеологии «церковной реформации», которую так активно продвигают сегодня представители либерал-православного сегмента.

Если раньше Церкви противостоял принудительный атеизм, то теперь она стоит перед вызовом секуляризма, который стремится не только вытеснить ее за рамки публичного дискурса, но переориентировать на совсем не христианские задачи. Я это называю — пленением секуляризмом.

В свое время Николай Лосский предупреждал об опасности вызревания внутри самой русской Церкви «протестантизма восточного обряда». Сегодня мы называем это явление греко-протестантизмом.

Сейчас мы вынуждены отнимать время от главных церковных задач и противодействовать греко-протестантским попыткам противопоставить священство епископату, навязать нам устройство в духе «церковного республиканизма» и прочим формам «новой Реформации».

Церковь обвиняют в том, что она якобы не выполнила свою миссию, допустив в XX веке две мировые войны, нацизм и череду революций. Церковь не могла предотвратить катаклизмы ХХ века, поскольку идеологии революций, расово-культурного превосходства и мировых войн выросли отнюдь не в христианском идейном поле, а в секулярном — либеральном и коммунистическом. Нести ответственность за них Церковь не может, поскольку сама стала их жертвой.

Христианская идентичность не требует дополнительной социальной санкции и дополнительных объяснений. Церковь не может выполнять идейные поручения, исходящие не изнутри самой Церкви, а откуда-либо извне. Поэтому никакие требования либерального Коминтерна не заставят нас отказаться от церковной миссии, а секулярные идеологии — от канонического и кафолического взгляда на церковную жизнь. Церковь не была и не станет экономическим игроком — продавцом «религиозных услуг».

Церковь будет выполнять свою миссию. Эта миссия — надисторична, она не может и не должна быть подвержена искушению «контекстуализацией», искушением «осовременивания». Напротив, сама Церковь задает контекст, причастность к которому в любых социальных обстоятельствах была, остается и всегда останется спасительной для человека. С верой в это я представляю книгу «Дискурс ортодоксии» вниманию моих читателей.

Благодарю за внимание.

Источник