Вселенская родительская суббота в Севастополе

История бывает избирательна к тому, что она хранит, а человеческая память, к большому сожалению, имеет срок годности. Если Великая Отечественная война, её памятники и братские захоронения, окружены пусть и не всегда всеобъемлющим, но ощутимым вниманием, то павшим в других, менее грандиозных войнах, приходится довольствоваться куда меньшим почётом.

Вряд ли можно заподозрить в том существование особенно злого умысла — просто память человека, как уже говорилось, коротка. Например, длившиеся два с половиной столетия русско-турецкие войны, конфликты XVIII века, при всей их продолжительности и геополитическом значении, могут похвастаться лишь единичными памятниками. Отечественная война 1812 года лишь в самое последнее время начала привлекать внимание историков и структур, связанных с патриотическим воспитанием. Аналогична ситуация и с эпохой Смуты XVI-XVII вв. Первая Мировая также стала подвергаться осмыслению и анализу буквально в последние год-два.

Крымская война 1853-1855 гг., бывшая эпизодом очередной русско-турецкой войны, представляет собой достаточно контрастное явление. Имея чёткую привязку к локальной географии, не будучи чересчур обширным, конфликт серьёзно обогатил военную науку и смежные области. Так, Крымская война считается официальным началом применения информационных технологий и очерняющей противника пропаганды в военных целях — английские СМИ того времени согласованно обвиняли русскую армию в зверствах над пленными, для освещения военных событий впервые начала использоваться фотография. Была осознана необходимость санитарной службы, изрядно потрепавший англо-французскую эскадру и создавший легенду о затонувшем с грузом золота «Принце» ноябрьский шторм «обеспечил» создание службы прогноза погоды и учёта климатических факторов, великий Пирогов начал практику применения гипса при переломах, а молодой офицер-артиллерист Толстой обретает всероссийскую известность после публикации «Севастопольских рассказов».

Собственно, в памятниках и мемориалах недостатка нет — в Севастополе очень многое напоминает о Крымской кампании, даже символ города, легко узнаваемый силуэт памятника затопленным с целью воспрепятствования проходу вражеской эскадры кораблям представляет собой знак того самого времени. И на этом фоне становится особенно досадно от того, что захоронения защитников города находятся, мягко говоря, в упадке. И это при том, что кладбища турецких и английских солдат выглядят вполне пристойно.

Братское кладбище на Северной стороне Севастополя возникло после первых жертв среди его защитников, то есть в самые первые дни осады. Приказ о его организации был отдан в конце сентября 1854 года указом начальника штаба Черноморского флота и портов вице-адмиралом В. А. Корниловым. Вначале это были три отдельных кладбища, на отделениях которых по полкам хоронили моряков, пехотинцев и саперов-артиллеристов. Но вскоре они разрослись до таких размеров, что практически слились в одно. Корнилов предложил называть его Петропавловским, но оно стало Братским — по наиболее распространённой версии, на таком названии настоял начальник всей севастопольской фортификации, инженер-генерал Э. И. Тотлебен.

Одна могила Братского кладбища предназначалась для значительного — от пятидесяти до нескольких сотен — числа погибших. Во время осады точный учёт и планировка отсутствовали, потому количество захороненных русских солдат известно весьма приблизительно — от 20 до 60 000. Братские могилы отмечались деревянным — иногда выложенным из пушечных ядер — крестом, или простым камнем, так что уже через несколько лет было невозможно определить точное местонахождение могил.

Приказ начала 1860-х о создании описей захоронений Севастополя и передачи воинских кладбищ Военному министерству обеспечил возведение 32 памятников над могилами офицеров и 34 над братскими захоронениями. Со временем они дополнились памятниками тем, кто выжил в осаду Севастополя, но по собственному завещанию был похоронен рядом с боевыми товарищами — сам инженер-генерал Тотлебен, генерал-адъютант князь М. Д. Горчаков, генерал-лейтенант С. А. Хрулёв и многие другие. Известной стала фраза, написанная на памятной доске князя Горчакова: «Тело покойного по его желанию погребено среди воинов, не допустивших врагов Отечества перейти за рубеж того места, где находятся их могилы».

Удивительно, но реставрационных работ на Братском кладбище не проводилось более века. Многие памятники хранят следы уже другой, Великой Отечественной войны — отчётливые следы от пуль и осколков, на памятнике адмиралу Хрулёву сильно пострадал двуглавый орёл, лишившийся голов. Но куда больший вред памяти павших нанесло время и, будем искренни, равнодушие и вандализм потомков.

9 марта по православному календарю наступает Родительская суббота, в которую христиане поминают усопших и посещают могилы родственников. Православные активисты Севастополя, представители движения «Патриоты Севастополя», отделение ВРНС в Севастополе решили посвятить этот день очередной уборке Братского кладбища. Самому старшему участнику было 72 года, младшему — 6 лет.

По официальным данным, на Братском кладбище находится 472 братских и 120 индивидуальных могил. На практике — весьма сложно определить даже примерные их границы. Плиты и камни, некогда возложенные, во многом повреждены безвозвратно. Более фундаментальные памятники офицерам покосились, утратили отдельные элементы. Зачастую, братская могила выглядит как небольшое земляное возвышение с россыпью камней. Сквозь многие плиты проросли деревья. Рельеф местности и дожди приводят к размытию почв, в особенно неблагоприятных условиях — и могил. Во всяком случае, очевидные следствия таких явлений несложно обнаружить в буквальном смысле невооружённым глазом, порой останки просто лежат под ногами.

Природные факторы усугубляются фактором человеческим. Территория Братского кладбища уже многие годы используется как комбинация свалки местного масштаба и места прогулок с домашними питомцами. В ходе уборки его территории можно обнаружить что угодно — от бесчисленных пустых бутылок и выброшенных счетов-фактур каких-то предприятий до скобяных товаров и огромного количества использованных одноразовых шприцов, при подсчёте которых корректно оперировать десятками и сотнями. С таким непредсказуемым в биологическом смысле материалом приходилось обращаться особенно осторожно, помещая не в мешки для мусора, а в пустые пластиковые бутылки.

Состоявшийся 9 марта субботник на Братском кладбище не первый, и уж точно не последний. В этот раз вывезено 25 мешков с мусором и изрядное количество шприцов — раньше их было ещё больше, что говорит о некотором прогрессе. Планы на ближайшую перспективу уже не ограничиваются уборкой — планируется увеличить объём работ и выйти на качественно новый уровень. Если полноценная реставрация памятников вряд ли выглядит осуществимой по причине отсутствия достаточных финансов и специалистов, способных выполнить данную работу в предсказуемые сроки, то собрать разбросанные по всей территории кладбища обломки известняка, мрамора, гранита и диорита — вполне по силам, равно как и изготовить памятные таблички.

Александр Вишняков