В больнице укрывались женщины с детьми, а в соседней комнате складывали тела погибших
В свою первую поездку в Донецк я толком и понять ничего, наверное, не успел. Тогда уже объявили эвакуацию, мы везли медицинские расходники, лекарства, продукты — загруженную доверху машину скорой помощи. Был план посетить пункты временного размещения для беженцев в Ростовской области, а в Донецке узнать о потребностях местного населения по части медицинской и гуманитарной помощи. Например, шла речь об открытии стоматологического кабинета при одном из монастырей.
Но очень быстро стало ясно, что помощь понадобится совсем иного рода. В Москву хлынули беженцы, которым, помимо жилья, продуктов и документов, требовалась медицина. В военных госпиталях стали появляться раненые, требовавшие сестринского ухода.
А после поездки в начале апреля в Мариуполь мы поняли: там не хватает не только воды, продуктов и лекарств, врачей не хватает! Кто-то уехал, кто-то погиб, кто-то продолжал прятаться по подвалам. Нам удалось доехать до больницы интенсивного лечения — фактически это была единственная работающая на тот момент больница Мариуполя. В здании царил полный хаос, мы с трудом нашли ответственное лицо, кому передать привезенные лекарства.
В больнице укрывались женщины с детьми, рядом, в соседней буквально комнате могли складывать тела погибших (в Мариуполе до сих пор огромные проблемы с работой моргов). Тут же больные и здоровые, вперемешку. Нет никаких отделений, мужских и женских палат. Оставшиеся медики еще как-то умудрялись во всем этом проводить операции.
Во время моих поездок в зону конфликта мне приходилось встречать немало врачей-добровольцев, которые по зову сердца приезжали, стараясь помочь людям. Это были врачи из Москвы, Нижнего Новгорода, Рязани, Владимира и других городов. Большинство приезжали не организованно, самостоятельно. Как и врачи нашей больницы, они вместо планируемого отдыха выезжали для оказания помощи. Вот, например, из Нижнего Новгорода приехал доктор Валерий Максимычев и оставался так долго, как мог, пока уже начальство строго не попросило его вернуться на основное место работы. На смену Валерию Николаевичу в итоге приехал врач из нашей больницы. Но на одном человеке все держаться не может, а люди идут за помощью постоянно.
Нашу машину теперь знают все в Мариуполе
В конце апреля из больницы святителя Алексия в Горловку поехала группа из четырех добровольцев — трех врачей и одного водителя-санитара. В мае мы смогли наладить постоянную врачебную помощь в Мариуполе.
Наши добровольцы, врачи и медицинские сестры, были готовы ехать, но им совершенно негде было жить: в городе разрушены дома и несколько больниц, а в тех, что еще функционируют, каждая койка наперечет. И здесь, конечно, огромное преимущество больницы святителя Алексия в том, что мы — церковная больница. Это позволяет размещать наших коллег при церквях, монастырях, прибегать к помощи местных епархий.
Наши врачи-добровольцы работали в Луганске, Мариуполе, Горловке. В Мелитополе открыли врачебный кабинет при храме в честь великомученика Георгия. Только за первую неделю помощь получили 430 человек. Кроме консультации врача, все нуждающиеся получили лекарственные препараты.
Особенно мне хочется сказать о работе наших добровольцев, младших медицинских сестер и братьев по уходу, которые уже более трех месяцев непрерывно вахтовым методом приезжают в Мариуполь. Это не только сотрудники нашей больницы, но и выпускники наших курсов. Многие из них помогали до этого больным с ковидом в «красных зонах» (с начала мая в больнице были организованы курсы по уходу за ранеными, за это время было обучено около 350 человек — прим. ред.). В Мариуполе они трудятся в той самой больнице, которую мы посетили с епископом Пантелеимоном в начале апреля. В этой больнице до сих пор много тяжелых лежачих пациентов с ампутацией и пролежнями, которые нуждаются в уходе. Я очень благодарен сестрам и братьям за это служение.
В городе нашу красную машину с надписью «Больница святителя Алексия» уже все знают, ее даже блокпосты пропускают без очереди. Эта машина целыми днями помогает людям — отвозит наших добровольцев, забирает людей из больницы и развозит по домам пациентов. Несколько колес уже поменяли, потому что на дорогах много осколков от мин и снарядов.
У Лизы рак, ее трехлетний сын играл у могилы отца
В Мариуполе мне удалось познакомиться с удивительными людьми. Священник, который приютил у себя наших добровольцев, рассказал о своих родителях. Его отец, протоиерей Владимир, и матушка Людмила месяц прятались в подвале. Отец Владимир до этого перенес инсульт, у него случился перелом шейки бедра, и супруга чудом смогла спустить его в убежище — она подкладывала какие-то доски, двери и буквально скатила его вниз. При этом в человеке была такая жажда жизни!
Когда стало понятно, что вылечить его в Мариуполе не получится, родилась идея, которую мы до сих пор успешно реализуем: два раза в неделю из больницы святителя Алексия на границу с Донбассом приезжает наша скорая и забирает пациентов на лечение в столицу. Всего таким образом удалось перевезти и определить на лечение 44 человека, а наши машины скорой помощи накатали около 60 000 километров.
Еще одна история, которая меня невероятно тронула, — судьба Елизаветы Калашниковой, с которой мы успели подружиться. Впервые я увидел молодую женщину во дворе ее дома. Ее трехлетний сын Миша катался на велосипеде вокруг могильного холмика — здесь похоронили мужа Лизы, убитого осколком.
Сама Лиза незадолго до начала конфликта заболела раком, получала химиотерапию, была назначена операция, но завершить лечение не успели. Лизу мы также перевезли в Москву, в нашу больницу. У нас ей сделали операцию, сейчас она проходит четвертый курс химиотерапии.
Отца Владимира удалось поставить на ноги после перелома, он ходит и недавно был на реабилитации в санатории в Ессентуках. Еще одного мужчину, которого мы привезли почти слепым, прооперировали, и теперь он видит. Он попросил отвезти его домой, и мы отправили его обратно в Мариуполь. Сейчас поддерживаем с ним отношения. Вспоминаются истории еще многих пациентов…
Всего с конца февраля в нашу больницу в Москве обратилось почти 550 людей, нуждающихся в помощи, из зоны конфликта. Мы принимаем всех и всем стараемся помочь — как, собственно, и делали это всегда, не спрашивая документов, гражданства, не деля людей на своих и чужих. Я думаю, такая деятельность естественна для церковной больницы.
Помогая, люди парадоксальным образом не выгорают
Возвращаясь из таких поездок, я рассказывал коллегам обо всем, что видел. Не приукрашивал и ничего не скрывал, об опасности говорил честно. Например, во время апрельской поездки в Мариуполь была еще «горячая» фаза. По городу мы, в сопровождении МЧС ДНР, передвигались так: как только слышались звуки выстрелов, наши сопровождающие командовали: «Давайте быстро к забору или стене!»
Призывать кого-то ехать и помогать мы не имеем права, это дело добровольное. У нас 600 человек в коллективе, и далеко не все они ездят в пострадавшие города. Но из тех, кто ездит, многие сделали это уже не по одному разу.
Несмотря на то что нашим добровольцам там ежедневно приходится соприкасаться с огромным количеством человеческого горя, жить в непривычных и крайне некомфортных бытовых условиях без воды и электричества, люди парадоксальным образом не выгорают. Наоборот, возвращаются оттуда счастливыми оттого, что удалось хоть немного кому-то помочь. Может быть, это своего рода эгоизм, но ведь тот, кто отдает, тоже получает от этого радость…
Мы встречаемся на планерках, я слушаю рассказы этих людей и вижу, они буквально светятся от счастья. Многие даже отказываются от отпуска на море, чтобы еще раз поехать. Недавно доктор из другой больницы обратился к нам с тем, чтобы с нашей помощью ехать в Донбасс во время своего отпуска и оказывать помощь. Это дорогого стоит.
Более-менее постоянную ротацию нам позволяют обеспечить не только энтузиазм сотрудников больницы святителя Алексия, но и наши добровольцы. Костяк — это те, кто уже помогал в «красных зонах», многие из этих людей прошли дополнительное обучение на курсах по уходу за ранеными в нашем Учебном центре и теперь трудятся не только в госпиталях Москвы и Ростова-на-Дону, но и ездят в больницы Донбасса.
В общении с теми, кому мы помогаем, я не видел озлобления или негатива
За эти несколько месяцев перед глазами прошло много человеческих судеб и историй. В Мариуполе больница — центр притяжения, туда приходят люди в надежде найти хоть какую-то помощь. Вспоминаю, как мы впервые 5 апреля оказались там. Пока сидишь в машине, смотришь на людей как бы со стороны, ужасаешься, конечно. Потом выходишь, становишься рядом с ними. Следующий этап — посмотреть в глаза. Для того чтобы вступить в контакт, нужно поймать их взгляд, дотронуться или взять за руку, дать им что-то — в этот момент человек приходит в себя, даже благодарит, но потом опять уходит в себя. Я думал потом, почему сложно было в глаза смотреть? Потому что ты понимаешь, что приехал из благополучной Москвы, сыт и чисто одет, не жил с ними в подвалах полтора месяца. У них у всех черные руки были, от грязи и сажи. Черные! После этого я был там еще шесть раз. Из раза в раз я вижу, как многое меняется в лучшую сторону. Но остается беспокойство, как жители Мариуполя переживут предстоящую зиму, так как далеко не во всех домах имеется электричество и вода.
Многие люди, которых мы привозим из Мариуполя к нам в больницу на лечение, потеряли квартиры, дома, машины — то материальное, чему мы обычно уделяем так много внимания. Но здесь, встречая их в больничном парке, я вижу, как они улыбаются, любуются цветами, радуются простым вещам. Им удалось сохранить человеческое достоинство и веру в Бога.
В общении с теми людьми, кому мы помогаем, я не видел озлобления или негатива. Мы стараемся не затрагивать с ними политику, мы просто стараемся им помочь, сделать для них все, что мы можем, и они отвечают нам благодарностью.
Конечно, мы готовы помогать и дальше. Как долго? Я не знаю, наверное, пока это будет необходимо. Ну а что нам еще остается? Сейчас мы нацелены на то, чтобы готовить медицинский персонал из числа местных жителей. Только что наш Учебный центр провел курсы по подготовке младших медсестер по уходу в Горловке и Донецке, в августе пройдет обучение в Симферополе и Мелитополе. Прошедшие обучение сестры милосердия станут основой для создания сестричества в этих городах. Мне представляется это очень важным.
Зона бедствия дает возможность помогать, помогать, помогать и получать от этого… радость, может быть, не совсем правильное слово… Это тяжело, грязно и иногда страшно, но возможность помочь людям в беде и в чем-то разделить их участь, дает ощущение близости к Богу. Когда оказываешься в таких городах, как Мариуполь, Волноваха, Северодонецк, это особенно чувствуешь.
Материал подготовили Елена Симанкова, Павел Смертин (фото)
Милосердие.ru/Патриархия.ru