Вновь о переговорах с государством об электронных документах

Выпуск программы «Комментарий недели» телеканала «Союз» от 18 октября 2014 года.

Возлюбленные о Господе братья и сестры, дорогие друзья, здравствуйте. Продолжается дискуссия относительно опасности присвоения людям в обязательном порядке электронных средств идентификации граждан. Существуют протесты православных граждан против такого намерения. Публикуются разные проекты документов: иногда они имеют отношение к тому, что действительно разрабатывалось в некоторых органах государственной власти, иногда речь идет о текстах, происхождение которых, прямо скажем, не очень понятно. Так или иначе, в связи с опасениями людей поддерживается диалог с органами государственной власти, и о некоторых промежуточных итогах такого диалога сегодня хотелось бы сказать.

Я о них говорил уже во время пресс-конференции, устроенной в агентстве «Интерфакс». К сожалению, СМИ довольно поверхностно осветили ход этой пресс-конференции, однако я знаю, что некоторыми представителями православной общественности делалась видеозапись, и, надеюсь, она дошла до тех, кто высказывает озабоченность в связи с поднимаемой здесь темой. Некоторое время назад ко мне пришли представители общественности во главе с Владимиром Николаевичем Осиповым, очень известным правозащитником, диссидентом советских времен, и мне также пришлось достаточно подробно рассказать о том, как происходит диалог между государством и Церковью на эту тему.

Идет он не просто. В течение некоторого времени Федеральная миграционная служба, которой была высказана озабоченность в связи с планами введения обязательной универсальной электронной карты (УЭК) или обязательного электронного паспорта, выразила готовность поддерживать диалог, однако дальнейшие предложения о подробных разговорах ушли в песок. Некоторое время приходилось настаивать на встрече в аппарате Правительства для того, чтобы поддержать диалог, начатый встречей, состоявшейся там же несколько месяцев назад.

3 октября имел место мой разговор с директором Департамента информационных технологий и связи Правительства Российской Федерации Владиславом Викторовичем Федуловым, и во время этого разговора мною задан был прямой вопрос: готовятся ли меры, которые означали бы обязательное введение электронного паспорта в виде карты или чего-либо подобного УЭК? Ответ был совершенно однозначен: такого рода меры пока не планируются. Проекты законов, указов, постановлений Правительства, которые сегодня циркулируют по интернету и которые связаны с обязательным введением электронного идентификатора, не имеют отношения к сегодняшней реальности. Имели место некоторые тексты, которые разрабатывались 1-2 года назад, иногда несколько месяцев назад, но сегодня, особенно в связи с изменившимся характером отношений между Россией и многими зарубежными странами, введение такого обязательного документа не планируется.

Есть план проведения эксперимента по введению ограниченного количества электронных идентификаторов личности в четырех регионах. Это Ростовская область, Краснодарский край, Крым и Севастополь. Планируется, что карт будет роздано всего 300 000, то есть это не будет тотальным введением карты даже в рамках одного региона или одного субрегиона — района, города. И, конечно, речь идет о том, что людям будет предложено принимать эти карты, если они сами того пожелают или сочтут для себя это удобным. Дальше, по итогам этого эксперимента, по итогам эффективности использования карт, будет решено, стоит ли дальше проводить эксперимент или вводить электронный идентификатор в общероссийском масштабе. При этом, конечно, такие изменения, такие новшества должны вводиться только законом, и господин Федулов заверил меня в том, что в случае начала нового этапа работы над законом об основном документе, удостоверяющем личность, в виде электронной карты, с Церковью и с православной общественностью посоветуются. Я надеюсь, что будет принята во внимание озабоченность десятков, а то и сотен тысяч людей, которые не желают принимать обязательного электронного документа и желают иметь альтернативу в виде документа бумажного нового образца или в каком-то ином виде — в частности, в виде сохранения старых документов, будь то паспорт гражданина РФ, от которого, как мы знаем, некоторые отказываются, или паспорт гражданина СССР в этом случае.

В ходе дискуссий, которые окружают эту тему, появляется все больше и больше аргументов, которые становятся особенно убедительными в условиях политического, информационного, дипломатического, экономического давления на Россию и некоторые другие страны православного мира. Еще недавно любой вопрос, который поднимался в связи с нарастанием подконтрольности частной жизни человека электронным технологиям или способам обмена информацией, воспринимался как что-то ретроградное, дикое, иррациональное. Людей, которые не хотели принимать электронные документы и не хотели все граждански значимые действия вести через электронные сети, высмеивали, говорили, что речь идет только об очень пожилых людях (это, кстати, не так). Говорили, что речь идет о людях, по непонятным причинам отказывающихся от неизбежного технологического прогресса.

Однако сегодня некоторые западные деятели разоблачают электронный шпионаж и электронную слежку. Все больше и больше баз данных известных интернет-компаний вдруг оказываются открытыми, и многие предрекают скорое раскрытие банковских баз данных и баз данных государств. В этих условиях разговоры о том, что опасения тотальной электронизации и обмена информацией обо всей жизни человека являются пустыми страхами, — уже весьма далеки от реальности. Мы видим, как частная жизнь человека, его отношения с другими людьми становятся абсолютно просвечиваемыми, и сам факт этой просветки, факт хранения информации, ее публикация становятся мощнейшим средством давления на сознание человека, на его выбор, в том числе мировоззренческий, религиозный, политический — на любой общественно значимый выбор.

В этих условиях России надо как следует задуматься: как же выстраивать хранение персональных данных, критически значимых для жизни людей, для их самоощущения? Других данных, которые, в частности, связаны с безопасностью государства?

Некоторые представители органов власти сказали мне за последние несколько недель, что государством поставлена задача сделать так, чтобы массивы данных, которые касаются жизни людей и их граждански значимых действий, будут храниться внутри страны — и в виртуальном смысле, и в смысле «железа». Думается, что этого все-таки недостаточно. Нужно стремиться к тому, чтобы система хранения данных и обмена информацией была максимально несовместима с теми системами, которые облегчат манипуляцию этими данными со стороны зарубежных центров.

В течение некоторого времени, подписывая целый ряд международных документов, наша страна соглашалась с идеей о том, что транспарентность, то есть открытость, стремление не утаивать любую информацию — это всегда хорошо. А закрытость и сохранение тайны — всегда плохо. Даже на уровне идеологем, на уровне искусства, на уровне разного рода общественных дискуссий, нам пытались внедрить в сознание такую мысль: если ты что-либо скрываешь, настаиваешь на сохранении какой-то тайны, то ты злоумышленник, преступник, нечестный или безнравственный человек. Любая закрытость — это плохо. Любая открытость — хорошо. Давайте открывать все, давайте не будем стремиться к закрытию какой бы то ни было информации о человеке, о государстве, о той или иной сфере жизни человека или государства.

Сама эта идея достаточно странная. Мы знаем из истории человечества, что все общества, более или менее мудрые и стабильные, понимали, что есть место в жизни для тайны, для того, чтобы какие-то вещи хранить при себе или в рамках своей общины — религиозной, местной, этнической, любой другой. Конечно, государство всегда сохраняло определенные тайны, если не хотело оставаться беззащитным перед воздействием извне. И в нынешних условиях, как мне кажется, нужно ясно сказать о том, что есть вещи, которые мы как страна, как народ не хотим открывать всем желающим. И вовсе не обязательно является благом совместимость системы хранения нужной нам и подчас конфиденциальной информации с системами, которые разработаны не в нашем государстве и иногда управляются извне.

Именно поэтому во многих случаях несовместимость нашей системы хранения и обработки информации с зарубежными системами — это лучше, чем совместимость. И когда нам говорят о безусловном преимуществе второго перед первым, давайте спросим себя: а так ли уж это хорошо? И так ли это для нас полезно — в банковской сфере, в сфере экономических процессов в широком смысле, и уж тем более в сфере хранения информации о жизни людей, об их общественно значимых действиях?

Я уже говорил в этой программе, что некоторое время назад начальник Государственно-правового управления Президента РФ Лариса Игоревна Брычева дала ответ на письмо, которое было отправлено Святейшим Патриархом на имя Президента по данной теме, и этот ответ содержал очень важное положение о защите прав людей, независимо от того, что за документы у них на руках — электронные или бумажные.

В связи с достаточно большим количеством писем обеспокоенных этой проблемой людей, которые поступают на имя Святейшего Патриарха, на мое имя, на имя других церковных служащих, на имя Президента и руководителей органов государственной власти, надо сказать о том, что говорится в ответе Администрации Президента на письмо одного из таких людей: «Разделяя озабоченность российских граждан, нежелающих использовать документы, содержащие цифровые личные идентификаторы, и не признающих автоматизированную обработку персональных данных, полагаю возможным отметить, что любые формы принуждения людей к использованию идентификаторов личности, автоматизированных видов и средств сбора, обработки и учета персональных данных, личной конфиденциальной информации недопустимы... Президентом Российской Федерации дано указание Правительству Российской Федерации учесть позицию Русской Православной Церкви и значительной части российского общества о недопустимости принуждения людей к использованию автоматизированных средств сбора, обработки и учета персональных данных».

Будем надеяться, что такой всегда будет позиция органов государственной власти. Будем надеяться, что люди получат возможность реализовывать свои гражданские и общечеловеческие права в силу того, что являются людьми и гражданами, а не в силу наличия или отсутствия у них того или иного документа.