- Христос Воскресе! Высокопреосвященнейший Владыка, эту Пасху алтайское духовенство и верующие встретили при открытых храмах, но на улице?
- Воистину Воскресе! Так и есть. В Республике Алтай не было ни одного заражения вплоть до Чистого четверга Страстной седмицы. Но к этому времени наши храмы уже работали по противоэпидемиологическим правилам, рекомендованным Святейшим Патриархом. И Пасхальную службу мы решили провести на улице, сделав разметку и разместив людей на безопасном расстоянии друг от друга. Туда же вынесли подсвечники и столы для приёма записок и продажи свечей. Все были в масках, включая духовенство. Иначе говоря, мы продемонстрировали свою способность правильно действовать в новых обстоятельствах. Я считаю, что пока необходимости в закрытии храмов в республике нет. Мы готовы и дальше проводить службы возле храмов, с соблюдением всех предписанных мер.
- Ваше Высокопреосвященство, об изоляции вы знаете из собственного опыта. Поделитесь им, пожалуйста, с теми, кто сейчас сидит дома и не выходит из больницы, включая медперсонал.
- Когда шестнадцать лет назад принималось решение о служении в Антарктиде, наместник Троице-Сергиевой Ларвы епископ Феогност и руководитель экспедиции Валерий Владимирович Лукин сошлись в мнении, что священнослужители должны не только выполнять свой прямой долг, но и работать там. Ведь если не заниматься каждодневным трудом, можно легко стать жертвой уныния с переходом в деградацию. Однако, поскольку я был самым первым священнослужителем, направленным в Антарктиду в те годы, то не застал действия этого разумного решения. И потому работу мне пришлось выискивать самому. Я старался без нее не оставаться. Так, заметив, что более остальных в помощи на острове нуждается повар, и я стал приходить каждый день и выносить мусор с кухни. Можно сказать, так началась моя карьера. Следующим пунктом моего прилежания стал склад. Поскольку продукты на остров доставлялись раз в год, то беспорядку случиться там было недолго. И я стал самостоятельно наводить ревизию, рассчитывать выдачу и остаток продуктов. Когда пришла новая экспедиция, то люди даже решили, что не иначе как в армии я был прапорщиком и отвечал за продовольствие — настолько удивило всех количество и набор запасов. Вершиной моей складской карьеры (смеется) стал момент, когда я обнаружил у себя ключи от всех продуктовых складов.
Кроме того, мне посчастливилось дважды зимовать с одним и тем же начальником станции. Им был интересный и деятельный человек Олег Сахаров. У него я многому научился. Например, однажды, в самый разгар антарктической зимы, то есть в июле-месяце, я по дороге в трапезную на обед застал Олега Сергеевича с лопатой. «Чем, — спрашиваю, — занимаетесь?» «Труба перемерзла, — отвечает, — в госпитале воды нет. До трубы метра два-три снежной толщи». Я выслушал, быстро пообедал, побежал к себе, переоделся и вернулся с лопатой. Дальше и другие подтянулись. Мы искали, и отогревали трубу несколько часов — и к четырем утра в госпитале уже была вода. Позже выяснилось, каким образом начальник станции оказался один на один с проблемой. Оказалось, что когда инцидент обнаружился, Олег Сергеевич обратился к инженеру, а тот ему в ответ заявил небрежно: «Сейчас вздремну часок и тогда начну». Но Олег Сергеевич дожидаться не стал, взял лопату — и вперед. Таким он был во всем — руководителем, который никогда не давал послушаний, а просто брал и делал сам. А другие присоединялись — и все проблемы решались вовремя и сообща. И никогда на станции не было никаких конфликтов.
Только ради одного этого простого, но удивительного опыта стоило побывать на такой зимовке. Увидеть, как в экстремальных условиях действуют люди: если идет один — все следуют за ним. И как формируется команда. Эти антарктические законы я привез на большую землю и стараюсь следовать им всю жизнь.
Вот и в условиях домашней изоляции каждой семье важно сплотиться и работать. Занимать себя делом и молитвой, хлопотать по дому, помогать друг другу и попробовать себя почувствовать командой, как на зимовке в Антарктиде.
Троице-Сергиева Лавра и сейчас отвечает за отправку священнослужителей в Антарктиду. Сам я, по благословению владыки Феогноста, занимаюсь подбором священнослужителей для АНС «Беллинсгаузен». Батюшки служат на станции и на экспедиционном судне «Академик Федоров». На этом судне оборудована походная церковь для проведения богослужений. Морские путешествия могут длиться по несколько месяцев.
- Мы все сейчас в такой ситуации, когда с корабля не убежишь… Какие еще будут Ваши наставления, чтоб удержаться на палубе и не прыгнуть в воду, образно говоря?
Советы самые простые. Не пренебрегайте требованиями санитарных врачей. К сожалению, некоторые считают, что противоэпидемиологические меры — напрасные ограничения. Таких людей много и в миру, и в церкви. Многие к тому же уповают на Господа, считая, что всё светское от лукавого, а это неправильная мысль. Вспомним притчу о набожном человеке, который во время катастрофы отказывался от помощи людей, предлагавших ему спастись – говорил, что ему Господь поможет. А когда погиб и оказался у Престола Божия, то с удивлением для себя узнал, что сам Господь посылал к нему людей, пытаясь спасти его жизнь, но упрямец не разгадал столь очевидной истины.
Апостол Пётр проповедует: «Всех почитайте, братство любите, Бога бойтесь, царя чтите». О каком царе он говорил? Об императоре — гонителе христиан, верховном языческом жреце – Pontifex Maximus! Ибо знал, что всякая власть от Бога. Выходит, и светские ограничения от Бога, и санитарный врач от Бога. А если мы будем пренебрегать противоэпидемиологическими мероприятиями, то мы можем отринуть от себя помощь Божью.
В период изоляции призываю каждого проявлять дома и где бы то ни было терпение и по отношению к самой ситуации, и во взаимоотношениях. Только терпением и настоящей братской любовью можно покрыть все немощи, все казусы, все шероховатости своих ближних. В арктической экспедиции мои проповеди на эту тему даже стали притчей во языцех и предметом добрых насмешек. Например, когда во время празднования дней рождения начальник станции передавал мне слово, то товарищи шептали друг другу на ухо: мол, отец Каллистрат сейчас опять про терпение речь заведет.
В экспедиции у нас был один механик — тот на трапезу всегда приходил вовремя, и его место было прямо у входа. И был один врач — он все время опаздывал и, едва ступал на порог, тут же начинал сморкаться. Он это делал на завтраке, обеде, ужине. Вчера, сегодня, завтра, послезавтра… Три дня, неделю, месяц, сорок дней, полгода… Между этими двумя людьми можно было подержать спичку – и она загорелась бы. Такие ситуации требуют особого терпения. Долготерпения.
Добрые дела очень важны в изоляции. Когда привычная картина мира рушится, и новых ориентиров нет, то возникает огромная необходимость в маленьких якорях, которые не позволяют нам поддаться панике. Приведу пример. Во времена репрессий людей не только ссылали в лагеря, но и изгоняли из центральных областей на суровые окраины страны и там бросали без жилья и работы. В одном запомнившемся мне рассказе главный герой — мальчишка — очень хотел помочь таким вот скитальцам, оказавшимся в его поселке, но возраст и положение не позволяли ему сделать это. И тогда он нашел самого нуждающегося — бездомного пса, и помог ему. Этот пес стал «якорем». Такие якоря дают человеку — не важно, маленькому или большому – некое заземление, защиту, позволяют держаться тверже. Так что ищите «якоря». И если нет возможности помочь людям, подкармливайте птиц, уличных животных — иначе говоря, становитесь нужными!
Вот еще эпизод из нашей жизни в арктических экспедициях. Мне на тот момент было тридцать лет, я был самым молодым участником экспедиции. По этой причине мне часто доставалось — «как молодому». Так однажды прихожу я на завтрак, а мне говорят: «Ну ты вчера учудил!» И один, и другой, и третий — все подряд твердят одно и то же! Я к начальнику: «Олег Сергеевич, что произошло?» А он в ответ: «А мы так решили — будешь у нас в этом месяце крайний. Что ни случись — ты виноват. Уговор? Потом другому эстафету передадим». Я согласился. С того дня что было не так на зимовке — всё валили на меня. Таким образом снималось напряжение, а с ним и зачатки всякого недовольства и зла. Правда, месяц потом перерос в полгода, но я не был против. Ведь роль виноватого была номинальной, а козел отпущения — это ветхозаветный, библейский прообраз жертвы Господней — помните, на бедное животное древние иудеи накладывали руки, произносили свои грехи и закалывали его за эти грехи? Если в каждой семье попробовать назначать каждый день или каждую неделю «дежурного виноватого», то будет мир, и жить станет веселей.
- Владыка, этот вирус, эта изоляция даны нам как наказание?
Всё происходящее в мире от Господа. Почему? В раю нераспятых нет. И нет другого пути в Царствие, кроме того, каким шел сам Господь. Что это за путь? Это путь непонимания, насмешек, предательства, побоев, позорной смерти. И только после этого — трехдневное Воскресение. Ни один не вошёл в Царствие, не пройдя тем же путём, что и Господь наш Иисус Христос. У каждого человека свой крест, и каждому Господь даёт свои скорби, свою меру, а другой рукой тем временем даёт помощь все это вынести и спастись. Вспомните, в советское время власть притесняла веру, а православные только становились крепче духом. Владыка Онуфрий — Блаженнейший Митрополит Киевский и всея Украины, говорит: «Время гонений — лучше время жизни Церкви». Поэтому о закрытии церквей в этот период печалиться не нужно. А нужно лишь молиться об избавлении от всякого зла.
Закончу словами Апостола Иоанна Богослова из Апокалипсиса: «Святый, да освятится еще, нечестивый, да осквернится еще…». Мы не должны бояться эпидемии, не должны ужасаться, не должны мучиться в изоляции, а должны принять, что нам даёт Господь как Волю Божью, и просить от Него решимости следовать за Ним — вот это правильный путь к Царствию Божьему.
Записала Ирина Предтеченская, секретариат ВРНС
На фото: антарктическая научная станция «Беллинсгаузен» (из личного архива Архиепископа Горноалтайского и Чемальского Каллистрата в годы его служения там).
