«Война не закончена, пока не похоронен последний солдат», &‐ говорят военные. «Война не закончена, пока продолжается спор о её итогах», — могут сказать историки. От того, какая оценка войны останется в памяти народа, зависит не только его национальное достоинство, но и выбор стратегии дальнейшего развития.
Спор об итогах Великой Отечественной войны, и особенно — о соразмерности понесённых нашей армией потерь, — не утихает до сих пор. Согласно официальным данным (авторская группа Генштаба во главе с генерал-полковником Г. Ф. Кривошеевым), Советская армия потеряла 8 миллионов 668 тысяч солдат и офицеров. Количество погибших в армиях противника оценивается в 6 миллионов 772 тысячи человек, т. е. на четверть меньше. В то же время существует весьма энергичная группа историков и публицистов, которая пропагандирует альтернативную версию военной статистики. По их убеждению, наша армия потеряла 26-27 миллионов военнослужащих и платила десятью убитыми советскими воинами за одного поражённого вражеского солдата.
Отсюда напрашивается вывод о крайней отсталости и неэффективности Российской цивилизации по сравнению с Западной, а победа 1945 года из символа национальной гордости превращается в символ стыда и сожаления. Идеология альтернативной военной истории имеет очень лаконичное графическое выражение: вместо «Победа» некоторые блогеры уже пишут «поБеда». Поскольку доверие к любым официальным данным в нашей стране подорвано, проблему потерь стоит рассмотреть с точки зрения гражданской демографической статистики, которая не зависит от ведомственных интересов Генштаба и признаётся как отечественными, так и зарубежными специалистами.
Население СССР накануне войны составляло 196,7 миллионов человек. Население Германской империи (в границах 1941 года) оценивается в 102 миллиона. Потенциальные призывные контингенты воюющих сторон различались менее чем вдвое, а с учётом трёх самых активных союзников Рейха — всего лишь на треть. В целом же население «объединённой» Гитлером Европы накануне вторжения насчитывало 284 млн. чел. Очевидно, что при такой расстановке сил «задавить» врага подавляющим преимуществом в людской массе (тем более десятикратным!) у нас не было никакой возможности. Для этого нам требовалось располагать таким количеством призывников, каким располагает только современный Китай.
Количество мужчин в возрасте от 18 до 50 лет на 22 июня 1941 года составляло: в СССР — 42,7 млн., в Третьем Рейхе &‐ 23,9 млн., а вместе с Румынией, Венгрией и Финляндией — 31,2 млн. Соотношение этого количества у СССР с Рейхом — 179:100, а с фашистским блоком в Европе в целом — 137:100.
Важно добавить, что к ноябрю 1941 года под контролем Советского правительства осталась территория, где до войны проживало 120 млн. чел., а к ноябрю 1942 года — всего лишь 113 млн. чел. В течение двух решающих лет, с осени 1941 года до осени 1943 года, пока участие союзников в войне было минимальным, фашистский блок имел очевидный перевес в людских ресурсах над СССР. Именно в этих, неблагоприятных условиях были одержаны победы под Сталинградом, Воронежем и Курском, определившие исход мировой схватки.
Сколько же воинов мы потеряли в Великой Отечественной войне? Человек, не доверяющий армейской статистике, может сам приблизиться к ответу на поставленный вопрос, проанализировав итоги всесоюзных переписей 1939 и 1959 годов (их легко найти в открытом доступе, например, на сайте demoscope.ru). В 1939 году (в границах 1959 года) в СССР было учтено 58,9 млн. мужчин и 62,4 млн. женщин 1889-1928 гг. рождения. В 1959 году было учтено из того же контингента 32,8 млн. мужчин и 51,3 млн. женщин. Таким образом, убыль граждан указанных возрастов за 20 лет составила 26,1 млн. мужчин и 11,2 млн. женщин.
Очевидно, что сокращение численности женщин не связано с военными действиями напрямую и указывает на уровень гражданской смертности между 1939 и 1959 годами. Разница в 14,9 миллионов составляет мужскую сверхсмертность, в том числе обусловленную военными потерями. Однако хорошо известно, что мужская смертность и в мирное время выше женской. Так, за два мирных десятилетия между переписями 1970 и 1989 года мужчин аналогичных возрастов (1920-1959 гг. р.) умерло на 6,1 миллиона больше, чем их сверстниц. Вычитая естественную мужскую сверхсмертность из общей, мы получаем неестественную убыль мужчин в 8,8 миллиона. Как видим, полученная цифра очень близка к данным группы Генштаба.
Конечно, это — очень грубый, дилетантский метод проверки официальных и альтернативных данных. Более детальный и научно обоснованный анализ автор собирается представить в скором будущем. Наиболее достоверная оценка судьбы поколения 1889-1928 годов рождения между переписями 1939 и 1959 годов представлена следующими цифрами (в млн. человек):
- Учтено переписью 1939 года (с поправкой на изменение границ между 1939-м и 1959-м годами): женщин — 62,5, мужчин — 59,0.
- Отрицательный баланс миграций: 0,7 — 0,9 женщин, 1,0 — 1,3.
- Гражданские жертвы войны: 4,7 — 5,0 и 4,2 — 5,2 соответственно.
- Естественная смертность: 5,2 −5,5 и 8,8 — 9,8.
- Потери военнослужащих в Великой Отечественной войне: 0,1 и 8,2 — 10,9.
- Иные потери (ГУЛАГ, коллаборационисты в армиях противника, советские и несоветские партизаны, другие военные конфликты): 0,1 и 1,0 — 1,4.
- Учтено переписью 1959 года: 51,3 и 32,9.
Итак, наша страна потеряла в Великой Отечественной войне не более 10-11 миллионов военнослужащих. Эта оценка очень похожа на официальные сведения, обнародованные к тридцатилетию Победы: 10 миллионов павших на фронтах. Откуда же взялась абсурдная цифра в 27 миллионов (именно воинов, без гражданских жертв), гуляющая в СМИ и в интернете? Ведь её приверженцы накопили огромный арсенал аргументов, с виду вполне наукообразных?
В основе всего пула публикаций на тему альтернативных потерь лежат откровения Бориса Соколова. Однако грубейшие методические ляпы, допущенные им в его расчётах, сами указывают на завышение автором количества погибших советских солдат примерно втрое. В глазах человека, знакомого с азами военной истории и демографии, произведения Соколова носят саморазоблачительный характер и служат дополнительным подтверждением официальных цифр.
Сколько же солдат отдавала наша армия за одного немецкого? Демографические исследования подтверждают, что потери Советской армии и Вермахта примерно пропорциональны призывным контингентам двух держав и соотносятся как 160-180 к 100. Главными причинами такого (отнюдь не сенсационного) перевеса наших потерь являются неудачи первых лет войны и варварское обращение гитлеровцев с советскими военнопленными (количество красноармейцев, умерших в гитлеровской неволе, в 6-7 раз превышает количество не вернувшихся из советского плена немецких солдат).
Начальный этап войны, и особенно летне-осенняя кампания 1941 года, стоили Советской армии огромных жертв, намного превосходящих жертвы противника. Но следует подчеркнуть, что относительные пропорции потерь Польши, Франции, Англии и США в первых кампаниях против Германии и Японии носили ещё более катастрофический характер (что мы покажем в одной из следующих публикаций). Вермахт в самом деле был универсальной машиной агрессии, работавшей с необычайно высоким КПД. Тем дороже для нас Победа, завоёванная нашими дедами и прадедами в борьбе с самым могущественным в мировой истории противником.
Владимир Тимаков, руководитель регионального общественного движения «Засечная черта» (г. Тула)