Традиционные ценности нужнее, чем думали

Согласно всем историческим законам, кризисные явления в экономике непременно сопровождаются аналогичными процессами в остальных сферах жизни. И в ряде случаев правительство и общество пытаются эти кризисы решать. Так было в Венгрии, в которой правительство Виктора Орбана предприняло решительные шаги, как в сфере «национализации» экономики с уменьшением её «общеевропейского» смысла, так и в возврате к традиционным общественным ценностям, которые обычно именуются также «христианскими».

Такие действия Венгрии — в особенности, официально заявленный возврат к христианским ценностям — вызвали волну критики со стороны других европейских государств. Однако не прошло ещё и года с момента вступления в действие новой венгерской конституции, согласно положениям которой государство объединяют «Бог и христианство», а брак — это союз мужчины и женщины, как с выбором, аналогичным венгерскому, столкнулась Франция. А это государство вряд ли кто сможет упрекнуть в отсутствии демократии и других обвинениях, которые обычно выдвигаются против желающих христианских ценностей «отступников».

Возникновение трудностей с экономикой было, впрочем, неизбежно. В условиях затянувшейся рецессии ЕС вынесенные за последнюю неделю «большой тройкой» рейтинговых агентств решения о снижении наивысшего кредитного рейтинга Франции становились лишь вопросом времени. Но вот недовольство массы граждан навязываемой системой ценностей стало, кажется, намного большим сюрпризом.

Во всяком случае, состоявшемуся 17 ноября общенациональному митингу во Франции было уделено куда больше внимания. И он этого заслуживал: на акции протеста в Париже, Лионе, Марселе и других крупнейших городах страны вышло свыше сотни тысяч участников. Участники маршей несли транспаранты с девизом «Один папа, одна мама — детям не врут», скандировали лозунги в защиту традиционной семьи и требовали не допустить замены терминов «отец» и «мать» на некие неопределённые обозначения. Парижский марш, стартовавший на площади Данфер-Рошро на юге города, завершился у церкви Дома Инвалидов, где находится гробница Наполеона I Бонапарта. По замыслу инициатора мероприятия — движения Civitas — финишная точка имела особое значение. Ведь именно первый — и самый знаменитый — французский император даровал стране действующий поныне Гражданский кодекс, регламентирующий, в частности, семейное право.

Эта акция носила подчёркнуто светский характер В её организации не участвовали представители крайне правых партий, католическое духовенство, а также мусульмане. Представители указанных групп провели собственный, хотя и имевший то же самое значение, митинг 18 ноября. Так, около 22 тысяч человек вышли выразить свой протест на улицы Лиона, где общественным организациям поддержку оказало католическое и мусульманское духовенство.

Причиной, которая подвигла представителей разных конфессий, политических партий и общественных организаций выйти в одном строю, стал законопроект о легализации однополых браков. Последняя являлась одним из предвыборных обещаний действующего президента Франции Франсуа Олланда. Документ уже был одобрен кабинетом министров, и, как ожидается, в январе поступит на рассмотрение парламента.

Общенациональный митинг во Франции явился в высшей степени показательным. Он ярко проиллюстрировал кризис не одного или нескольких государств, а «западного» мировоззрения в целом.

Несколько деталей. В Марселе, где против однополых браков протестовали порядка 8 тыс. человек, шествие манифестантов было встречено ответной акцией защитников сексуальных меньшинств. Они выступили с транспарантом: «Ваша модель общества мертва, добро пожаловать в Содом и Гоморру!». Для усмирения закономерного итога подобного заявления, полицейским пришлось прибегнуть к гранатам со слезоточивым газом, усмирив толпу. Аналогичный случай произошёл в Тулузе.

То есть уже с полной уверенностью можно говорить о том, что неустойчивая конструкция под названием «западное» мировоззрение разваливается прямо на глазах. Ведь дефект был заложен в самой конструкции. Обычно прогрессивной считается связка «демократия» + «либеральные ценности». Под последними обычно понимаются права меньшинств. Но ведь демократия, которая в самом примитивном понимании есть «власть народа», то есть большинства, не может существовать в условиях, когда некое меньшинство обладает привилегиями. А оно ими безусловно обладает, раз уж борьба за права сексуальных меньшинств осуществляется на государственном уровне, а отстаивание ценностей большинства остаётся задачей гражданского общества. Остаются два пути: либо признавать, что параллельное существование двух взаимоисключающих систем невозможно, либо руководствоваться тезисом о том, что право некоего меньшинства важнее, нежели желания большинства. Что вызывает закономерный вопрос: каковы перспективы правительства, действующего таким образом?

Ведь ни у кого не повернётся язык назвать Францию недемократическим государством. Тогда почему правительство Франсуа Олланда выступает с открытой критикой желаний большинства? Первый секретарь Социалистической партии Харлем Десир вообще называет их «дурацкими». Пресс-секретарь правительства Найят Валло-Белькассем заявила, что власти «будут занимать позицию «нулевой терпимости» по вопросу крайне правой агрессии в нашей стране». А министр по делам семьи Доминик Бертинотти сообщила, что демонстранты пошли против французских ценностей, и правительство не будет мириться «с насилием и гомофобными настроениями, они являются наказуемыми в соответствии с законом».

Однако есть большое «но». Какую реакцию следовало ожидать даже от умеренных демонстрантов, идущих с лозунгами «Мы за семью, не за гомофобию», разворачивая перед ними транспарант с приветствием от Содома и Гоморры? Не говоря уже о верующих католиках и даже мусульманах? И как так получилось, что провокации подобного рода — а это именно провокация в чистом виде — не наказываются, равно как и настроения, угрожающие большинству населения?

Показательным является другой пример, с участием украинского движения FEMEN. Члены его добывают популярность малоосмысленными, но эпатажными действиями, главным элементом которого является появление топлесс в общественных местах с оскорбительными лозунгами. После ряда странных акций, вроде свержения греко-католического поклонного креста в Киеве под лозунгом борьбы с Русской церковью, активисты движения нашли политическое убежище во Франции.

Около десятка активисток FEMEN, переодетые монахинями, но как это заведено — топлесс, появились 18 ноября на демонстрации в защиту традиционных браков в Париже. И некоторое время успешно развлекались, выкрикивая лозунги вроде «Мы верим в геев» («In gay we trust» по аналогии с «In God we trust», «мы верим в Бога») и засыпать демонстрантов пеной и порошком из баллонов фаллической формы. Что было потом — любой желающий может убедиться лично, благо видеороликов с этим сюжетом в сети выложено уже изрядно. Внезапно оказалось, что во Франции «мракобесов» ничуть не меньше, чем в славянской Европе. Истошные «In gay we trust» сменились столь же искренними «Что вы делаете?», и от серьёзных травм девиц уберегла лишь полиция, успевшая затолкать их с глаз долой в автобус, хотя от всех пинков и оплеух защититься не удалось. Стоит ли удивляться такому результату провокации? Думается, что вряд ли. Разве что малости физических увечий и оперативности французской жандармерии.

Чем дальше, тем больше проявляется то, что можно назвать реакцией или здравым смыслом. Движение за сохранение традиционной семьи становится чуть ли не новой интернациональной идеей, которая объединяет людей разных религий, взглядов и социальных статусов, которые не видят развития вообще без сохранения ряда понятий, которые называют «традиционными». Причём эти люди составляют большинство населения. Настолько очевидное, что впору задуматься: если желания большинства являются, по мнению властей нынешней Франции «дурацкими», то к каким итогам, уже политическим, приведёт такое нарочитое попрание демократических ценностей?

Андрей Полевой