Есть в череде русских характеров такой, на каких Россия держится. Люди с таким характером долго запрягают и долго едут. Едут спокойно, уверенно, осознавая и сам путь, и цель поездки. Валерий Порвин из таких.
Валерий Порвин умеет окружать себя особенными людьми, а сам словно находится в центре огромного, состоящего из многих кругов хоровода. Круги эти ширятся, множатся, растут... Полжизни Порвин поет в легендарном ансамбле «Казачий Кругъ». Двадцать три года из своих пятидесяти является «работником культуры», более 20 лет — заместитель председателя правления Российского фольклорного союза.
Ансамбль «Казачий круг» создан в 1986-1987 годах в Москве. В его репертуаре около 300 песен донского, кубанского, терского, запорожского, уральского, сибирского, волжского казачьих войск России, а также казаков-некрасовцев. Песенный материал собирается в фольклорных экспедициях. Участники ансамбля стараются максимально точно следовать старым традициям казачьего пения, бережно сохраняя распев и диалект оригинала.
«Казачий Кругъ» ставит задачей возрождение характерной для России мужской песенной традиции. В репертуаре — казачий народный эпос, исторические, походные, игровые, плясовые песни, героика, мужская лирика, духовные стихи, народный романс и другие жанры народного творчества казаков.
Круг первый
Песни в семье Валерия звучали постоянно. Сам мальчик пел с детского сада, в музыкальной школе научился играть на баяне, в школе и институте играл и пел в ВИА. В августе 85-го Валерий переехал из родного Иванова в подмосковное Лыткарино. В местном ДК начал заниматься народным пением с распевкой на фортепьяно, с выверенным и утвержденным репертуаром, с руководителем, закончившим институт культуры. Подружился с интересными ребятами. Однажды в руки ему попала пластинка с записями легендарного ансамбля Дмитрия Покровского — первой ласточки в новом, настоящем фольклорном движении, первых исполнителей, рискнувших не «улучшать», не переделывать народные песни, а петь их так, как они были записаны в фольклорных экспедициях, как пели деревенские деды и бабушки. Пластинку ребята заслушали, что называется, до дыр — уж очень сильно отличалось то, что делали «покровцы», от того, чем занимались в лыткаринском ансамбле.
Стало интересно, что же это за такой Покровский? Друзья узнали, что есть у него в Москве своя студия. Решили поехать, посмотреть, что там происходит, поговорить с корифеями. Шел 1986-й год, Порвину исполнилось тогда 23 года. Покровский занимался со своими питомцами в старом здании МГУ, на Манежной. Там Валерий впервые услышал оригинальные экспедиционные записи. Некоторое время Порвин ходил на занятия к Дмитрию Покровскому, потом вместе с друзьями перешел в студию знаменитого собирателя, исследователя казачьего фольклора Андрея Кабанова. В студии Кабанова в середине восьмидесятых собиралось до полутора сотен человек. Когда все вместе выходили на фестивале или на празднике в столичном парке, плясали и пели в кругу, выглядело очень внушительно.
На одном из студийных занятий у Валерия случился шок, о котором он сегодня вспоминает как об определяющем, этапном моменте в его жизни. Репетиция в «Кабановке» шла своим чередом. Все кого-то ждали. Прошел шепоток: «Приехали! Приехали!..» С записи на радио вернулись мастодонты — сам Кабанов, Владимир Скунцев, Жанна Максимова, Вячеслав Казаков. Андрей Сергеевич объявил: «Всё, сегодня больше ничего не делаем. Пусть мастера попоют». И они запели. «Глазки» — потрясающе красивая старинная казачья песня со сложнейшими распевами, с уникальным разделением на голоса. Порвин впервые слышал такое пение. Слов не разобрать, мелодию не уловить, но до чего же красиво! Молодой человек сполз по стенке, сел на пол, закрыл глаза, и понял, что больше никуда отсюда не денется.
Круг второй
В феврале 87-го года «Кабановка» распалась на пять небольших студий. Валерий вместе с группой мужчин ушел к Владимиру Скунцеву. Скунцев с самого начала определил, что создает чисто мужской ансамбль, осваивающий казачью традицию. Основой репертуара ансамбля стали записи А. С. Кабанова, но и сам Владимир Скунцев к тому времени уже много ездил в экспедиции. Позже родилось название коллектива — «Казачий круг».
Почему именно казачья традиция так увлекла и захватила жителей Москвы и Подмосковья? Во-первых, привлекли мужественность воинских песен, доблесть, мудрость и удаль тех, кто эти песни складывал и исполнял. Во-вторых, многие участники ансамбля нашли у себя казачьи корни. Порвин узнал, что омским казаком был его дед. Из Омской области призывался в кавалерию, в Иваново. Потом без вести пропал на войне. Так что Валерий Викторович законно называет себя сибирским казаком. Оттого и в станицах общался с дедами на равных. Впрочем, тех участников ансамбля, кто в себе казачьей крови не нашел, старые казаки не прогоняли. Главное, чтобы человек был хороший и чтобы видно было, что он по-настоящему любит то, что делает.
Валерий Викторович вспоминает: «Года через три-четыре пребывания в «Казачьем круге», я вдруг осознал, что пою свои песни. Сначала такого не было — смотрел на песни со стороны, а потом наступил этап серьезного осмысления. Кубань разучивать отказывался и на концертах петь не выходил. Только Дон и Терек. Терская традиция с донской коррелируется — донские казаки заселяли Терек».
Годы шли, ансамбль «Казачий Круг» ездил в экспедиции, разучивал песни по записям, выпускал альбомы, участвовал в фестивалях, выступал с концертами. Сохраняя ядро и общие принципы, коллектив менялся. В 97-м году Владимир Скунцев организовал свой семейный ансамбль, взяв для него имя «Казачий круг». Остальные участники, в том числе Валерий Порвин, остались в прежнем составе, прибавив к названию своего коллектива «ъ» — «Казачий Кругъ».
За два с лишним десятка лет ансамбль пропустил через себя не меньше полусотни человек. При этом остов «Казачьего Круга» сохранился практически полностью, а те, кто ушел, остались добрыми друзьями. Недаром этот уникальный коллектив называют и творческим объединением, и вольным товариществом. И сейчас вокруг основного состава собирается молодежь. Никто никого не прогоняет, не отсеивает. Если из молодых кто-то начинает сильно выделяться, его примечают, приближают к «старикам», приглашают на репетиции, и уже могут позволить выступить на каком-то концерте... Но, разумеется, основную силу, «концертную бригаду», составляет костяк, люди, за четверть века научившиеся понимать друг друга с полувзгляда, с полуноты. Каждый из них вносит в выступление «Казачьего Круга» что-то своё. Спрашиваю: «А что вносите в выступление ансамбля вы, Валерий Викторович?» «Я считаю себя кем-то вроде второго лидера, который все время подхватывает. Кто-то запевает, дает песне первый импульс, а кто-то вторым темпом ее поддерживает, — отвечает Порвин. — Вот я — за запевающим, вторым темпом иду. И Кабанов, и Скунцев долго мне твердили: «Давай, тоже запевай! Тебе надо! Вдруг кто-то из основных не приедет, должны быть запасные». Я долго отнекивался, а потом все-таки и сам стал запевать. И даже привык».
Порвин скромничает. На самом деле, он — из тех, кто составляет самое ядро «Казачьего Круга». Он и запевает, и ведет песню, и дирижирует, задавая основу, правильный ритм ее и характер, и сам при этом ее варьирует, выходя за пределы заданного им же самим. Без Валерия Порвина ансамбль «Казачий Кругъ» трудно представить.
Самым запоминающимся, по мнению Валерия Викторовича, для «Казачьего Круга» стал фестиваль в 1988-м году. Тогда подвижник, руководитель многих фольклорных экспедиций, преподаватель Ленинградской консерватории Анатолий Михайлович Мехнецов собрал на празднование 1000-летия крещения Руси в Великом Новгороде полтора десятка коллективов «правильного» направления, в том числе ансамбль «Народный праздник», ансамбль Московской консерватории и «Казачий Кругъ» тоже. Участники «Казачьего Круга» до того момента варились в своем котле, а на фестивале со всеми перезнакомились, заложив основу многолетней дружбы. Тогда, в Великом Новгороде, энтузиасты, которые сделали выбор между «клюквой» и настоящей народной традицией, осознали необходимость объединения под эгидой какой-то официальной организации. Нужно было заявить о себе, зарегистрировать юридическое лицо.
Круг третий
В декабре 89-го состоялся учредительный съезд Российского союза любительских фольклорных ансамблей. Теперь фольклористы получили право высказываться от чьего-то имени, организовывать конференции и семинары. В то время очень остро стоял вопрос взаимодействия с Институтом культуры, выпускники фольклорного отделения которого отличались особенно «развесистой клюквой». Коллективы, изучающие песни по этнографическим записям, перенимающие традицию непосредственно у народных исполнителей, дистанцировали себя от них. Многих настроили против себя, но навстречу попсе не шли принципиально.
В 89-м году Порвин сломал ногу. Девять месяцев не работал — гипс, костыли... За это время понял, что на Лыткаринский завод оптического стекла возвращаться не хочет. Плюс ко всему началась перестройка, повсеместная разруха. Ольга Ключникова и Светлана Айвазян в то время работали в Российском Доме народного творчества. Они увидели в Валерии организаторские способности, здравомыслие, напор, и позвали к себе в команду.
В 91-м году Валерия Порвина избрали заместителем председателя правления Российского фольклорного союза. Когда соглашался, не понимал, на что идет. Не представлял, чем придется заниматься в последующие 23 года. А пришлось много лет стучаться в чиновничьи двери, объяснять, писать, выбивать деньги, помещения, налаживать связи и контакты, формулировать официальные документы, «задруживаться» с нужными людьми, ругаться с теми, кто мешает, отстаивать свои позиции... Словом, работа самая «творческая».
Валерий Порвин: «В первые годы деятельности мы очень тесно общались с Мехнецовым. Я постоянно ездил к нему в Питер, обменивались мнениями. О чем-то спорили, но его позиция всегда главенствовала. Мехнецов определял РФС как особенных, не таких, как все. Нельзя, неправильно использовать народную традиционную культуру лишь как материал для обработки и популяризации. Она самоценна, ее необходимо выделить как объект освоения, изучения, охраны, защиты... Одним из основных критериев оценки на конкурсах и фестивалях, которые устраивает РФС, является работа с этнографическим аутентичным материалом фольклора. Поэтому само направление, которым мы занимаемся, называется фольклорно-этнографическим. Направление, которое Фольклорный союз создавал на протяжении почти 25 лет, очень долго не признавали в государстве. Сейчас в Минкульте уже согласились, что оно создано и РФС является его выразителем. Наша задача по его легализации практически решена».
Правление РФС не раз и не два предпринимало попытки закрепить свою идеологию на законодательном уровне. Некоторые подвижки были в регионах, например, в Вологодской области, но чаще упирались в глухую стену непонимания. Были моменты, когда хотелось все бросить. Тратились нервы и силы, отдача была нулевая, семья сидела без денег. Почему не ушел? Сам не знает. Ждал. И дождался. Что-то стало меняться, и пришла надежда, что боролся не зря.
В 2006 году состоялся Госсовет по сохранению народной традиционной культуры. В заседании Госсовета участвовал В. В. Путин. Материалы к Совету готовили те самые вологжане, которые, в том числе и с помощью РФС, «прокатали» у себя региональную программу и имели уже практические наработки. Этот Совет поделил время для всех, кто в последние десятилетия занимается вопросами традиционной народной культуры, на «до» и «после». До этого «сверху» не было ни одного слова в защиту ТНК, после — появились первые ласточки. Российский фольклорный союз продолжали критиковать, упрекать в ведении неправильной политики, но уже признавали как серьезного оппонента. Россия поддержала Конвенцию ООН о сохранении нематериального культурного наследия. В этом, безусловно, есть доля участия Российского фольклорного союза, который во все годы своего существования добивался создания государственных программ по сохранению ТНК.
У РФС в разные годы складывались тесные контакты с некоторыми государственными структурами. Но организации переименовывались, упразднялись и оставляли РФС плыть по воле волн. Он плыл, правда, в основном не «по», а «против» течения, и работал. Организовывал конкурсы, фестивали, форумы. Фольклорное движение, никак не поддержанное «сверху», ширилось снизу. Круг единомышленников расширялся, включая в себя все новых и новых союзников. Возникли региональные отделения. Количество коллективов приблизилось к тысячи...
Порвин привык не ждать близкого результата. Начиная новый проект, он запасается терпением не на месяцы — на годы. Результат здесь долговременный. Отправили бумагу — ждем. Потом еще, еще... Вода камень точит. Это как раз к вопросу, почему не ушел. Определил себе жизненный путь — как с него сойдешь?
Круг четвертый
Ансамбль «Казачий Кругъ» знают по всей России. Его не жалуют СМИ, но каждое выступление в городах и станицах становится событием и собирает полные залы. Удивительно, но по записям «Казачьего Круга» учатся петь песни сами казаки. Так бывает: прерывается связь поколений, старики уходят невостребованными, молодежи их память оказывается не нужной, но вдруг появляются люди со стороны, которым интересны и рассказы дедов, и их многоголосье, и слова забытых старинушек. А потом песни, разученные в городах и пропетые хорошими голосами, странными путями возвращаются на родную землю. И местные с удивлением узнают в них свои. Появляется ревность: «Как это, они там наше поют, а мы своё и не знаем!» И разгорается сначала небольшой, а потом вполне уверенный очаг возрождающейся народной традиции.
«Валерий Викторович, есть ли у участников «Казачьего Круга» ощущение, что ансамбль стоит во главе всего «клина», всего фольклорного движения страны?» — «Да, люди, которые ходят в «Казачий Кругъ», понимают свое место в фольклорном мире, рассказывает Порвин. — Но почивать на лаврах мы не можем, поскольку реально лавров никаких нет. Да, нас знают, но мы от этого получаем, скорее, моральное удовлетворение. А лавры должны материализоваться. Если «Казачий Кругъ» действительно признают «учителями фольклорной общественности», то мы должны оставить основную работу, получить возможность преподавать, передавать накопленное, спокойно заниматься воспитанием подрастающего фольклорного поколения. Передача опыта — процесс долгий... Пока же атаман «Казачьего Круга» Николай Сахаров ведет занятия с молодыми бесплатно в свое свободное время».
«Участие в «Казачьем круге» — это удовольствие или служение, миссия?» — «Думаю, у всех по-разному. Я, например, так отдыхаю. Хожу в «Казачий Кругъ» ради удовольствия. Мне приятно быть с этими людьми, петь, общаться. Мы ведь фактически уже все родственники, кумовья. К песне у каждого свой подход. Кто-то разучивает по нотам, голосам, схемам, а я всегда говорю, что надо просто слушать, и песня в тебе осядет. Не люблю разучивать. Если надо, послушаю песню 25 раз, и она сама где-то отложится. Профессионал, который кормится вокалом, не станет просто так за столом петь что-то из своего репертуара. Голос нужно беречь, это инструмент, которым он зарабатывает. Никогда не будет петь на улице, на гулянке, фестивале и т. д. В этом смысле мы, конечно, любители. Мы поем свои песни и для души, и за столом...»
И последний вопрос: «Какое будущее у Российского фольклорного союза и у вас в связи с этим?» Порвин уверен: «Надеюсь, что будущее РФС связано с участием в реализации государственной культурной политики в части, касающейся народного творчества. Это тот результат, к которому я стремлюсь».
Наталья Харпалева
Свой круг Валерия Порвина
Свой круг Валерия Порвина