Страстная седмица: жить по вере, свидетельствовать о ней

Выступление Замглавы Всемирного Русского Народного Собора, Главы синодального Отдела по взаимоотношениям Церкви и общества протоиерея Всеволода Чаплина в программе «Комментарий недели» телеканала «Союз» 4 апреля 2014 года.

Вновь пришел на нашу землю праздник Входа Господня в Иерусалим, за которым следует Страстная седмица. Мы вспоминаем, как Господь пришел к людям, которые встречали его восторженно, как царя, и встречали так по праву, как подобает, потому что приличествовали Царю царствующих и Господу господствующих царские почести. Но ожидали они от Него не то, что Он им возвещал. У этих людей был свой набор ценностей, свой набор устремлений, свое представление — отличное от Божией миссии — о том, каким должен быть мессия, царь иудейский. Люди жаждали земного благополучия. Скорее всего, они строили в своих головах картины обывательского блага: большое количество вещей — красивых, полезных, удобных, превосходство над другими народами, власть, возможность чувствовать себя совершившими что-то великое.

Но Господь говорит им нечто совершенно другое — то, что однажды уже сказал в Нагорной проповеди. Он предлагает им не сытое и спокойное благополучие, не земную власть, а подвиг, а необходимость совершенствовать себя под Божиим воздействием и реально показывать плод святости. Нравственное учение Господа Иисуса настолько велико, что оно никак не сопоставимо с самоуспокоенностью в житейских земных благах. Оно предполагает настолько высокий нравственный идеал, что он требует целожизненного подвига. Но, даже несмотря на такой подвиг, этот идеал недостижим человеческими силами — только отказ от собственной воли, предание себя в волю Божию и действие Божией благодати позволяет человеку достичь этого идеала.

И в этом огромное отличие христианской нравственности от прочих этических систем, в которых человек полагается на собственные силы и приносит тот или иной, больший или меньший плод. Христианство требует совершенного плода, абсолютной святости, недостижимой человеческими силами. Именно поэтому нравственный механизм, который предполагает христианское учение, — это не только и не столько человеческие усилия, в любом случае не позволяющие достичь идеала святости, описанной в Нагорной проповеди, а Божия благодать, Божие действие, соединенное с человеческой волей, которая позволяет Господу действовать в нашей жизни. Эта благодать должна быть соединена с нашим покаянием, с призыванием Господа на помощь, и Он, оставляя наши грехи, дает нам силы жить дальше и не грешить.

Итак, Господь говорит о том, что Он ожидает от человека не стремления к земной власти, к земному благополучию и душевной самоуспокоенности, а вот такого целожизненного подвига. И люди его не понимают — за несколько дней восторженное ликование толпы сменяется криками: «Распни его!».

Во время Страстной седмицы очень важно говорить близким и далеким людям, тем, с кем ты вместе живешь или трудишься, или общаешься по каким-то бытовым вопросам, об истине Христовой, о смысле тех особых дней, которые мы переживаем в период между праздником Входа Господня во Иерусалим и Пасхой. Много сегодня говорится о том, как освящаются вербы, как должен быть устроен стол в эти дни.

Но очень важно вновь и вновь сказать людям: мы переживаем вновь события, которые являются центром человеческой истории, события, которые придают единственно возможный смысл человеческому существованию, события, которые делают нас — грешных, недостойных, неспособных спастись только нашими собственными усилиями, — достойными неба, достойными общения с Богом, достойными вхождения в Его царство, перед которым меркнут все страдания, все проблемы этого мира, все наши житейские трудности, все наши недуги. Мы призваны сказать сегодня об этом и почувствовать это сами — сердцем и умом. Вдуматься, вчитаться, вчувствоваться. Богослужения Страстной седмицы — это то, что может перевернуть жизнь человека, который, оставаясь формально православным, не очень задумывается о том, зачем Церковь и что она говорит о центральной для каждого человека вещи — о смысле жизни.

Дни Страстной седмицы и Святая Пасха — это дни, когда человек должен обрести смысл, если вдруг смысла жизни в его существовании раньше не было. Это дни, когда номинальные христиане могут и должны переменить свою жизнь, стать такими христианами, которые не только участвуют в таинствах Церкви — а они и есть средства преподания нам благодати Божией, средства нашего нравственного совершенствования и достижения святости, колесница, которая возносит нас в небо, — но и жить по вере. Жить по вере как человеку, как семье, как местному сообществу, как народу.

Сегодня многое говорится о том, что Россия, Украина, Белоруссия, Молдова и другие православные страны единого исторического пространства нуждаются в некоем возгревании смысла их жизни, в некой духовной мобилизации, в некоем понимании того, что есть ценности, данные веками, ради которых стоит жить и не страшно умереть.

Московский священник отец Филипп Ильишенко несколько дней назад сказал очень интересную вещь: «Россия подобна прибранной, подметенной комнате, но комнате пустой». Это напоминает о евангельских словах о человеке, из которого ушел бес, и сердце этого человека оказалось такой подметенной, вычищенной комнатой. Бес скитался, и потом, увидев комнату прибранную, но пустую, вернулся туда и привел с собой семь еще худших бесов. Если Россия и другие православные страны окажутся вот такими выметенными, пустыми комнатами, без содержания, без Божия присутствия, без присутствия боговдохновенных вечных ценностей, в эту комнату могут войти многие бесы, подобные тем, которые входили в нее в течение ХХ века, — а может быть, и еще худшие.

Чтобы этого не произошло, нужно отважиться — не только на уровне личности, но и на уровне народа, Церкви как тела, которое объединяет не только духовенство и постоянных прихожан, но и людей, которые чувствуют себя православными, крещены в православной вере и трудятся в самых разных областях жизни государства, общества, культуры, — почувствовать себя общиной истины, общиной, которая предлагает свои ценности всему миру и живет этими ценностями. Вакуум всегда заполняется чем-то плохим в моменты, когда люди, знающие истину, уклоняются от того, чтобы эту истину возвещать, осуществлять, свидетельствовать о ней словом и делом.

Именно поэтому сегодня нужно говорить о христианском идеале во всех тех областях общественной жизни, к которым этот идеал приложим. Нас иногда пытаются судить по меркам неких внешних для христианства установок и принципов, которые были оформлены в период ожесточенной борьбы с христианством в странах Западной Европы. И мы иногда пытаемся оправдываться, говоря: «Ну как же, мы не против этих установок, мы не такие плохие, мы не хотим ни с кем конфликтовать» — тем более, что ценности, или, лучше сказать, антиценности, которые нам предлагают, в каком-то смысле употребляют некоторые избранные ценности христианства и иных мировых религий и способны одну или две из десяти заповедей Божиих — только не ту их часть, которая говорит об отношениях Бога и человека, — приспособить к такому общественному устройству, которое исключает Бога и веру из системы общественно значимых правил и установлений.

Но когда нам предлагают признать правоту тех, кто судит нас не по нашей системе ценностей, используя некоторые из ценностей христианства и совершенно оставляя или даже радикально отвергая другие, мы должны вовремя распознать обман, мы должны вовремя сказать себе: судить нас будет, в конце концов, Господь, и именно по той системе ценностей, которая в полноте своей — не в части, а в полноте — отражена в Священном Писании и Предании Церкви.

И нам не стоит сегодня соглашаться с попытками навязать нам в качестве якобы универсального критерия правильности всего того, что мы делаем и говорим, систему ценностей, придуманную не нами и по временам радикально расходящуюся с тем, что мы слышали от своего Господа и спасителя. Быть общиной истины, думать не о суде человеческом, а о суде Божием, помнить всегда, что смерть и Воскресение Христово — это центральное событие и человеческой истории, и нашей жизни, событие, без которого жизнь теряет смысл; говорить об этом смысле, не стесняясь его и не боясь ничьих укоризн или сомнений, окриков или доносов, — вот чему учит нас Страстная седмица. Будем в молитве, в размышлении, в смиренном свидетельстве, переживать эти особые святые дни, ожидая Воскресения Христова.