На XV Всемирном Русском Народном Соборе был предложен ряд базисных ценностей, способных выступить в качестве платформы, позволяющей объединить людей с различными политическими, идеологическими, конфессиональными и другими взглядами.
Несмотря на то, что восприятие ценностей из предложенного перечня происходит неравномерно, последние события убедительно показывают — семья и дети являются ценностью безоговорочной. И защита именно этой ценности способна выступить катализатором в формировании той самой активной гражданской позиции, о которой некоторое время назад приходилось только мечтать. Активность, направленная на созидание и сбережение национального достояния самого ценного рода.
Принятый в качестве ответа на «список Магнитского» «закон Димы Яковлева», отнюдь не сводящийся лишь к защите российских детей, усыновлённых гражданами США, ярко обозначил актуальную проблему общества, которая до того находилась на периферии. В отличие от обычных итогов резонансных законопроектов, когда активную, хотя и совершенно, порой, бессмысленную позицию занимали лишь представители либерально-западного меньшинства, на этот раз возникло сразу две реакции. И если первая по привычке свелась к петициям в органы власти далёких держав с требованиями репрессировать власти Российской Федерации и спорадическим митингам профессиональных в данном роде деятельности граждан, то вторая стала новой вехой в истории российского общественного движения.
9 февраля 2013 года в Москве состоялся масштабный съезд под названием Всероссийское родительское собрание, на котором был сделан ряд предложений относительно проблем усыновления, планов учреждения в России ювенальной юстиции западного образца, а также высказана критика по поводу образовательной программы, не соответствующей задачам воспитания патриота. Кроме того, было учреждено общественное Родительское всероссийское сопротивление (РВС), деятельность которого будет направлена на реализацию озвученных на съезде планов. Так, новосибирские представители движения смогли добиться возвращения в семью Оскара Низамутдинова из Бердска, который был помещён в интернат службой опеки. Несмотря на то, что у ребёнка есть мать и бабушка, которые живут не хуже других и не имели желания передавать Оскара на попечение госслужб. Главным аргументом службы опеки было то, что мать Оскара перенесла тяжёлую операцию и стала инвалидом по слуху, а в квартире идёт ремонт.
26 февраля РВС сообщило о намерении представить семье адвокатов и обеспечить должное информирование СМИ о происходящем. Это увенчалось успехом: уже 1 марта Оскар был дома. И, судя по реакции самого ребёнка, которая, наверное, должна быть главным критерием правильности или ошибочности решения о передаче под опеку, в семье всё-таки лучше. Несмотря на всю благость намерений службы опеки. Представители РВС пообещали оказывать поддержку семье Низамутдиновых и в дальнейшем.
То есть, можно констатировать создание и достаточно успешное, насколько можно судить на данный момент, функционирование разветвлённой общественной организации, которая занимается защитой базисных ценностей. Причём тех, которые нуждаются в чётком планировании, твёрдости и не сулят очевидных политически-финансовых бонусов. Разумеется, было бы ошибкой помещать органы опеки в категорию абсолютного зла, но вряд ли можно спорить с тем, что подобные общественные инициативы, лишний раз выясняющие, что лучше для ребёнка, можно только приветствовать.
Тема защиты детей понемногу становится очень широкой, выходя далеко за пределы обычного круга внимания со стороны исключительно соответствующих служб и отдельных неравнодушных граждан. Крайне печальным, хотя и поучительным, как всё неприятное, примером является история Димы Яковлева в сравнении с судьбой Максима Кузьмина. Если смерть первого достаточно быстро была вытеснена куда-то в сторону, то гибель Максима Кузьмина стала причиной крупных межгосударственных переговоров и внушительной реакции. Может, конечно, оказаться, что повышенное внимание к Максиму было вызвано лишь переходом количества в качество, поскольку регулярные смерти российских детей — более двадцати — превратились в систему, которую нужно немедленно ломать. Но хочется верить, что и само российское общество «дозрело» до мысли о том, что своих детей нужно защищать.
Тем более, что после «прорыва» трагической информации о детях за границей, согласно всем законам распространения информации, начали появляться всё более и более впечатляющие детали. Буквально на днях была обнародована история доктора физико-математических наук Валерия Грицак-Гренера и его супруги, доктора наук Юлии Грицак, у которых в октябре прошлого года немецкие органы опеки отобрали ребёнка, Вильяма-Валерия. 30 октября 2012 года семейный суд Штутгарта лишил родителей Вильяма прав на воспитание сына с формулировкой: «Родители-ученые имеют странное мировоззрение, которое плохо влияет на ребенка». А с 26 февраля родители вообще не имеют сведений о текущем состоянии Вильяма-Валерия. Понять, что подразумевается под «странным мировоззрением», которое, по мнению суда, бывает у родителей-учёных, пытаются как сами родители, так и их адвокаты. При этом назвать доктора Грицак-Гренера маргиналом или антисоциальным элементом язык, что называется, не повернётся — лауреат Госпремии СССР и множества других наград, автор десятков книг в области информатики и математики, а также сотен научных работ, учёный даже не европейского, а планетарного уровня.
Тем не менее, сотрудники приюта «Верахайм Хебсак» официально заявили, что чета Грицак больше не увидит своего ребенка, будут упразднены даже разрешённые до того «свидания» по два часа в неделю под присмотром сотрудников приюта. Сами родители убеждены — поводом для отъёма ребёнка стало их заявление о том, что они решили вернуться в Россию. Сам же процесс изъятия ребёнка из гостиничного номера силами немецкой полиции, по словам четы Грицак, выглядел как полноценная антитеррористическая операция, с вышибанием дверей и прочими атрибутами.
Очевидно, что надуманные предлоги давно стали нормой. Так, в марте прошлого года власти Нидерландов лишили родительских прав гражданку Литвы Елену Антонову и отобрали двух девятилетних детей лишь по подозрению, что она собирается уехать с ними из Нидерландов домой. Основанием для подозрений послужил лишь факт, что дома мать говорила с детьми по-русски. Ирина Бергсет, координатор движения «Русские матери», не понаслышке знающая об особенностях ювенальной юстиции в странах Запада, обнародовала сведения, которые вполне могут быть названы шокирующими. По её словам, российские дети на официальном уровне считаются в первую очередь ценным демографическим материалом, а в Германии, Норвегии, Финляндии и Израиле существуют негласные, но обязательные к выполнению, «планы» по изъятию детей. По приведённой госпожой Бергсет информации, в Израиле поставлена задача «обеспечить» 4 тысячи детей, аналогична ситуация в Норвегии, в районах Германии также существуют целевые программы такого рода.
При всём цинизме озвученных сведений, несмотря на инстинктивные в них сомнения, версия Ирины Бергсет о целенаправленном умысле в действиях властей Западной Европы вполне логична. Поскольку не противоречит другим фактам — если в Европе от коренного населения рождается лишь 2 ребёнка из десяти, а в Великобритании самым популярным именем для новорождённого мальчика в 2010 году становится «Магомед», то задача сохранения стремительно меняющегося статус-кво цивилизационных ценностей обязана была сформироваться. И, с учётом общепризнанно-провальной политики «толерантности» по адаптации мигрантов в Европе, такая мера, как изъятие детей из России, выглядит хоть и совершенно аморальной, но естественной.
В России обстановка не настолько критична, однако умение учиться на чужих ошибках весьма полезно. И сохранение российских детей, которые, как ни крути, действительно влияют на такие холодные и безэмоциональные понятия, как «демография» и косвенно с ней связанные «мировоззрение», «идентичность» и тому подобное — переходит в разряд стратегических, государственных задач.
Уже отмечалось, что вопреки «общепринятому мнению», государство у нас оказалось вполне нормальное, способное прислушаться к конструктивной инициативе общества. В том случае, если эта инициатива предметна и направлена на конкретную задачу. Президент России лично заверил участников Всероссийского родительского собрания в том, что их позиция услышана и поручил Правительству в срок до 1 апреля разработать ряд мер — от упрощения юридической стороны усыновления до создания системы финансового и идеологического стимулирования многодетной семьи, «фонда алиментов» и прочего.
Семья оказалась наиболее актуальной базисной ценностью, очевиднее всего направленной в будущее, сохранение которой легче представить по пунктам и приступить к их выполнению. Несмотря на то, что прочие ценности не так легки в описании и предметном выражении — справедливость, мир, свобода, единство, нравственность, достоинство, честность, патриотизм, солидарность, культура, национальные традиции, благо человека, трудолюбие, самоограничение и жертвенность... Но есть надежда на то, что они также будут поняты и должным образом приняты к действию.
Андрей Полевой
Семья — первая из базисных ценностей
Семья — первая из базисных ценностей