23 марта глава Службы безопасности Украины Василий Грицак сообщил, что, по его мнению, идеология «Русского мира» — то же самое, что ИГИЛ. «Корень идеологии ИГИЛ и „Русского мира“ одинаковый по сути своей, по тому, что их объединяет, и это нас наводит на определенные мысли. Это исключительность и нетерпимость. А дальше — все умные, я думаю, додумаются, к чему я это говорю», — сообщил Грицак.
В подтверждение своей точки зрения Грицак также заявил, что не слышал «о каких-то серьезных задержаниях, арестах российскими спецслужбами представителей ИГИЛ на территории России».
C аналогичным заявлением Грицак выступал 22 марта: «Я не удивлюсь, если это является элементом гибридной войны России, хотя будут кивать на ИГИЛ». Схожего мнения придерживается секретарь Совета национальной безопасности и обороны Украины Александр Турчинов, заявивший, что у вооруженного конфликта в Донбассе, а также терактов в Турции, Париже и Брюсселе «одни и те же режиссеры».
В принципе, сами по себе заявления этих конкретных представителей Украины всерьёз можно не воспринимать. Сектант Александр Турчинов, в перерывах между проповедями предлагающий создать «грязную» ядерную бомбу, давно стал именем нарицательным благодаря неисчислимому количеству одиозных реплик и идей. Что до главы СБУ, то исчерпывающую характеристику его интеллектуальным данным дали премьер-министр РФ Дмитрий Медведев и глава администрации Президента РФ Сергей Иванов, охарактеризовав Грицака как «придурка» и «денегерата» соответственно.
Однако если рассматривать риторику официального Киева в контексте других заявлений, то уделить внимание попыткам отождествить ИГИЛ и «Русский мир» действительно стоит.
Представители украинских силовых ведомств делают такие «вбросы» регулярно. Предшественник Грицака на посту начальника украинской спецслужбы, Валентин Наливайченко, сообщил, что главной угрозой Украины является православие.
«Опасность в том, что это исповедуется как новая волна православия — православный фундаментализм, — заявил Наливайченко. — Это опасная идеология, которая используется в этой гибридной войне».
Словосочетание «православный фундаментализм» Наливайченко тоже придумал не сам. Время от времени термин «russian orthodoxy fundamentalism» встречается в западных СМИ, в публикациях, освещающих процессы укрепления традиционных ценностей России — и попытки противодействия прозападных кругов таковым. При этом «православный фундаментализм» звучит в однозначно негативной тональности.
Синхронно с этим звучат реплики аффилированных с постмайданным руководством Украины «духовных» персон, заявляющих, что русское православие — сугубо политический проект, в отличие от их собственных сект, имеющих исключительно духовный базис.
То есть, со всех сторон продвигается тезис о том, что каноническое православие — это некий конструкт, созданный для агрессивной реализации политических интересов государства или государств. Кроме того, явно и неявно подчёркивается: русское православие такая же «терророгенная» среда, как и исламизм, что служит оправданием для противодействия и искоренения. А понятие «Русского мира» — лишь одна из форм «исламизма» в широком смысле слова, агрессивное политическое течение в религиозно-ценностной упаковке.
То, что эти пропагандистские построения не используются пока в полную силу, не должно успокаивать. Это очень удобный инструмент информационной войны, и он, скорее всего, будет рано или поздно использован для дискредитации Русской Церкви, России и всего «русского» вообще.
К счастью, разбить мнимое тождество «ИГИЛ = Русский мир», трактовку Русского мира как «великодержавного русского исламизма» достаточно легко.
Хотя существует несколько трактовок понятия «Русский мир», они сводятся к следующему: русский мир — это сообщество людей, субъективно ощущающих себя русскими. И, в соответствии с этим внутренним ощущением, имеющим склонность к конкретной культуре, традиционным религиям России, ценностям и нормам.
Так как «Русский мир» не связан напрямую с географией, государственным устройством или политической системой, представляя собой больше ценностную категорию, его нельзя сравнивать с исламистскими системами, одной из попыток реализации которых является ИГИЛ.
Насаждение исламизма, как и любой системы, подразумевающей безоговорочное переформатирование реальности под единый, заданный формат, всегда осуществляется путём подавления уже существующего порядка, сужения спектра мнений до одного вектора — причём,!мнений относительно самых утилитарных и бытовых вещей. А сам репрессивный аппарат нацелен на крайне жёсткое и даже жестокое действие по отношению к нарушителям.
Понятно, что эти проявления в случае «Русского мира» отсутствуют в принципе. Идеология «Русского мира» нигде и никогда не подразумевала искоренения чего-либо, изначально говоря об интегральных категориях, не основанных только на национальности, национальной же культуре, конкретной религии, своде правил повседневной жизни и философии любого рода.
В то время как ИГИЛ прямо поощряет садизм и надругательство, облекая это в форму санкционированного свыше действия. После контрнаступления сирийской армии и освобождения ряда населённых пунктов СМИ стали доступны многочисленные документы ИГИЛ, из которых следует, что религиозные авторитеты бандформирования легитимизировали изъятие органов у «отступников» и тем более пленников. В другой фетве обозначены правила, которым боевик должен следовать при изнасиловании пленницы. Там указано, в каких случаях и условиях это разрешено. Ещё одна индульгенция обосновывает убийство больных детей.
Трудно описать пропасть, которая лежит между ИГИЛ и «Русским миром». Единственное «требование», которое «выдвигает» «Русский мир» — это неприятие религиозной и мирской деструкции. Более того, даже экспансионизм среди черт «Русского мира» не прослеживается — поскольку невозможно принудить человека считать себя внутренне русским, если он по своей природе им не является. Тем более это невозможно в случае сообществ или государств.
Парадоксально, но провести параллели между «Русским миром» и исламизмом больше всего стараются как раз те, кто успешно реализует на подконтрольной территории основные положения тоталитарной идеологии — сращивание в интересах группы лиц религии, культуры и политики, при котором весь мир делится исключительно на белое и чёрное для удобства манипуляции массами.
Правоверный украинский патриот, который обязан носить вышиванку, при каждом удобном случае выкрикивать бандеровские речёвки, петь государственный гимн и агрессивно набрасываться на всё враждебное, от живого «москаля» до памятника Ленину, — просто брат-близнец боевика ИГИЛ, обматывающего детонирующим шнуром античные колонны в Пальмире просто на том основании, что эти колонны не вписываются в мировоззренческую концепцию боевика. Которая также сводится к «вышиванке», «гимну» и агрессии — разве что выглядят они чуть иначе, сообразно национальному и географическому колориту.
Если примеры вандализма и террора ИГИЛ или режима, установившегося сейчас на территории Украины, очевидны, то подобные проявления со стороны адептов «Русского мира» как-то не вспоминаются. Даже в регионах, где, казалось бы, есть для этого все условия, в том числе психологические. На Донбассе, где война без преувеличения вошла в каждый дом и для радикализации внутреннего отношения причин более чем достаточно, никто не уничтожает памятники Шевченко и другие символы, которые могут быть ассоциированы с Украиной и той идеологией, которую она взяла на вооружение. Наоборот - к этим памятникам, как и прежде, люди возлагают цветы.
Собственно, это и есть главное отличие «Русского мира» от тех сил, с которыми его пытаются уравнять. Впрочем, для тоталитарного «украинства» и исламизма в редакции ИГИЛ это едва ли имеет какое-то значение.
Андрей Полевой
По материалам РусНекст