Русские градоначальники: генерал-губернатор Н. М. Баранов

Николай Михайлович Баранов, известнейший Нижегородский генерал-губернатор, являлся личностью примечательной. В Нижнем Новгороде о нем ходили анекдоты, как основанные на реальных событиях, так и вымышленные.

Подобно другим главам генерал-губернаторств той поры, Баранов был отставным военным, отличившимся во время Русско-турецкой войны 1877-1878 годов. Мемуаристы, знавшие Баранова лично, отзывались о нем или резко недоброжелательно, или восторженно, либо величали его «самодуром», либо называли талантливым администратором. Эта личность мало кого оставляла равнодушным. При генерал-губернаторе Баранове на территории знаменитой Нижегородской ярмарки было проведено электрическое освещение, а в городе проложены трамвайные пути.

Николай Михайлович Баранов (1836-1901) родился в семье небогатого дворянина, капитана военно-морского флота М. М. Баранова. Юноша получил образование в морском кадетском корпусе и, подобно отцу, в середине 1850-х начал карьеру в военном флоте. Настоящая слава к Баранову пришла во время Русско-турецкой войны 1877-1878 годов. По словам известного прозаика и публициста А. В. Амфитеатрова, в народе за Барановым закрепилось прозвище «герой Весты» — одновременно серьезное и ироничное. Имелся в виду следующий эпизод. В июне 1877 года, командуя небольшим, плохо вооруженным пароходом «Веста», Баранов встретил новейший турецкий броненосец и в результате пятичасового боя заставил неприятеля отступить с потерями.

В декабре того же года Баранов отличился вторично, был награжден орденом Святого Георгия IV степени и произведен в капитаны I ранга. Однако вскоре, в 1879 году, Баранову пришлось оставить военную службу, так как его первый подвиг был подвергнут сомнению: «Недоразумения, возникшие... когда был возбужден вопрос о правильности оценки боя «Весты» с турецким броненосцем, заставили его просить над собою следствия и суда, окончившихся для Баранова неблагоприятно: он был вынужден оставить службу во флоте и вышел в отставку».

На этом карьера Николая Михайловича могла бы и окончиться. Но еще в 1860-х годах на него обратил внимание Цесаревич Александр Александрович, будущий российский император Александр III. Баранов заинтересовал Александра своими изобретениями — и личностными качествами: в конце 1860-х он изобрел ружье, заряжающееся с казны, которое было затем взято на вооружение в армии и на флоте. Личный адъютант и друг Цесаревича, граф С. Д. Шереметев, так писал в мемуарах о первых встречах Н. М. Баранова с будущим государем: Баранов «...появлялся к Цесаревичу с образцами каких-то ружей и, как человек несомненно способный и дельный, очень искусно подошел к больному месту: к разногласию Цесаревича с генерал-губернатором и с военным министром. Здесь начало его карьеры». Баранов стал заведовать вопросами вооружения и развил на этом поприще бурную деятельность, показав будущему государю свой практический ум, деловую хватку, инициативность и, по словам того же Шереметева, личную лояльность.

Не удивительно, что почти сразу после внезапного окончания военной началась гражданская карьера Н. М. Баранова — уже в 1880 году он был отправлен за границу для организации надзора за русскими революционерами. Впрочем, вскоре его энергия и ум понадобились на родине. Его настоящая карьера началась после 1 марта 1881 года, когда Александр II был убит народовольцами и на престол взошел его сын, Александр III. Баранова переводили с одной высокой административной должности на другую, пока, наконец, в 1883 году он не был назначен нижегородским генерал-губернатором. На этом посту Николай Михайлович пребывал вплоть до 1897 года — и именно здесь он в полной мере проявил свойства своей личности.

Личностные качества генерал-губернатора — как положительные, так и отрицательные, — были столь яркими, что резко выделяли его из серой массы чиновничества. С одной стороны, это был человек талантливый, энергичный, трудолюбивый, волевой — в лучшем смысле этого слова. С другой — «при всей своей... редкой энергии, огромной инициативе и индивидуальности, Баранов был неудачником. Его выдвигали исключительные обстоятельства: война, смутное время, холерная эпидемия. Напротив, мирная, повседневная обстановка его угнетала и неизменно осаживала после каждого подъема, вызванного особыми случаями». Так отзывались о Баранове современники. Тем не менее, и в повседневной остановке он с рвением исполнял должностные обязанности.

Вступая в должность, Баранов объявил нижегородцам, что будет вести приемы по экстренным делам в любое время суток. В газетах появились следующие строки: «Все потерпевшие и не нашедшие у должностных лиц скорой и должной помощи могут явиться ко мне во всякое время дня и ночи, и я приму и окажу свое содействие». Таким образом, Баранов, имевший опыт губернаторской службы в других городах, с места в карьер объявил войну против коррупции в рядах полиции. При необходимости любой человек имел право не только прийти к Баранову лично, но и обратиться к нему по телефону, возле которого круглые сутки дежурил один из чиновников. Факт удивительный для бюрократической России того времени! С девяти утра приемная Баранова была полна народу. «Высокий чиновник все вопросы решал сразу... Обход ярмарки он производил лично и не менее двух раз в сутки... Старался прийти неожиданно, вдруг, чтобы застать людей врасплох».

Баранов не только сам был энергичен, но умел передавать свою энергию окружающим, в том числе своим непосредственным подчиненным. Это положительно сказывалось на облике города. Купец и общественный деятель Н. А. Варенцов, описывая в мемуарах быт нижегородской ярмарки, отмечал: «Преступления были довольно часты, особенно процветали до 1883 года, то есть до года назначения губернатором Нижнего Новгорода Николая Михайловича Баранова... Благодаря его особой энергии, на ярмарке значительно сократились преступления и установился порядок... По его инициативе было испрошено разрешение на увеличение штата полиции во время ярмарки, с присылкой лучших полицейских из Петербурга и Москвы». К радости купечества, ярмарочная жизнь стала гораздо спокойнее — да к тому же Баранов активно занимался благоустройством ярмарочной территории. При нем, в 1885 году, здесь впервые было проведено электрическое освещение. Через четыре года на месте старого появилось новое здание Главного Дома — по словам купца, мецената П. И. Щукина, дом этот был больше прежнего, «...довольно красивый, более удобный и приличный, крытый стеклом». А в 1895 году здесь были проложены трамвайные пути. Иными словами, город при Баранове преобразился в лучшую сторону.

Писатель и публицист В. Г. Короленко характеризовал Н. М. Баранова следующим образом: «Игрок по натуре, он основал свою карьеру на быстрых, озадачивающих проявлениях «энергии», часто рискованно выходящих за пределы бюрократической рутины, всегда ярких и почти всегда двусмысленных». Баранова знали как «маленького местного самодержца», «взбалмошного губернатора», ведь он далеко не всегда считался с законами, стараясь на корню пресекать любые действия, нарушающие общественный порядок и могущие привести к смуте. В то же время ему было присуще удивительное правдолюбие и уважение к печати. «В бытность Баранова губернатором, во время холерной эпидемии... ему пресса лучше всего помогала бороться со всевозможными вздорными слухами, смущавшими народ. Он настоял на том, чтобы газеты печатали точные, верные сведения о ходе эпидемии в такое время, когда в других городах эти цифры скрывались. Баранов сам верил и других умел убедить в том, что правда спасает, а ложь и обман всегда только губят».

Особые, непростые отношения сложились у Баранова с русским купечеством. С одной стороны, купцы старались снискать расположение высокого чиновника, приглашали его на обеды, с другой же — старались противостоять его власти, отстаивая свои экономические права. Это противостояние вышло на первый план, когда главой Нижегородского ярмарочного биржевого комитета был известный купец, общественный деятель С. Т. Морозов. По иронии судьбы и Морозов, и Баранов навсегда покинули свои посты одновременно, в 1897 году.

Иногда хороший анекдот лучше характеризует человека, чем многотомные рассуждения исследователей. Николай Михайлович Баранов являлся центральным персонажем многих анекдотических историй. Особенно упорно по Нижнему Новгороду ходил рассказ об иностранце, который после кутежа с певицами обнаружил, что его обокрали. «Он пожаловался в полицию. Баранов приказал явиться всему хору и спросил, как было дело. Певицы всё отрицали. Тогда Баранов приказал сечь всех подряд, начиная с хозяйки. Когда дошло до третьей певицы, она заголосила: «Хозяйка с Манькой деньги спрятали, а я за всех отвечай?!» К радости иностранца, кошелек с семью тысячами ему вернули. Однако Баранов приказал тут же слегка высечь и его, «дабы гулял, а головы не терял».

Высмеивая отдельные поступки «героя «Весты», его в то же время уважали и даже побаивались. Он являлся, пожалуй, самым популярным нижегородским губернатором. «В Нижнем Новгороде Баранова недаром звали орлом. Говорили, что он действует не только по букве закона, но не гнушается и «старыми» методами исправления ситуации, но слушали и исполняли его приказания, потому что знали, что Баранов всегда брал на себя ответственность и умел защитить своих подчиненных». В Нижнем Новгороде Баранов заставил о себе говорить весьма решительными, хотя и далеко не всегда законными действиями. Так, во время холеры 1892 года, увлеченно спасая всероссийскую ярмарку не только от эпидемии, но и от связанной с нею паники, Баранов не останавливался ни перед чем. «Когда появились первые признаки зловещих холерных бунтов, Баранов отдает краткий приказ: «Зачинщиков повешу на глазах у всех и на месте». И бунты прекращаются, ибо все знают, что у Баранова дело не разойдется со словом».

Н. А. Варенцов приводит в мемуарах следующий случай: «Какой-то купец в трактире вслух высказывал свое недоверие газетным сообщениям о количестве умирающих от холеры... Баранову об этом кто-то доложил, и он пригласил к себе купца и сказал: «Вы сомневаетесь в верности официальных сообщений о смертности от эпидемии, для того чтобы убедить вас... я назначаю вас в [холерные] бараки на несколько дней с целью проверять все цифры, и ни один умерший не пройдет мимо вас». С купцом сделался чуть ли не обморок, но назначенный Барановым срок он в бараках отбыл. Этот случай в ярмарке стал всем известен, и паникеры удерживали свои языки от болтания нелепостей». Сложно сказать, имел ли эпизод место на самом деле, но, во всяком случае, он не противоречит характеру нижегородского губернатора. Не брезговал Баранов и телесными наказаниями, если они шли на пользу дела. Оправдывая крайние меры, Николай Михайлович писал: «За семь лет моего управления ярмаркой не возникло ни одного пожара, не произошло ни одного убийства, ни даже грабежа».

Максим Горький утверждал, что Баранов, как типичный чиновник, «кормился» за счет Нижегородской губернии и что особенно крупные суммы губернатор получал от купцов-старообрядцев, милостиво дозволяя им держаться своих обычаев и даже строить запрещенные законом молельни. В очерке о нижегородском купце-старовере Н. А. Бугрове Горький отмечал: «Старообрядец «беспоповского согласия», он выстроил в поле, в версте расстояния от Нижнего, обширное кладбище, обнесенное высокой кирпичной оградой, на кладбище — церковь и «скит», а деревенских мужиков наказывали годом тюрьмы по 103 статье «Уложения о наказаниях уголовных» за то, что они устраивали в избах у себя тайные «молельни». На это, по словам Горького, «пресловутый» генерал-губернатор закрывал глаза, ежегодно получая от Бугрова внушительную взятку — около 40000 рублей. Так это было или нет, установить нелегко. Пролетарский писатель Алексей Максимович иногда не стеснялся подтасовкой фактов — особенно, если речь шла о человеке крайне правых взглядов, к каковым, безусловно, и принадлежал Баранов, один из любимых чиновников государя Александра III.

Законно или незаконно полученные деньги не задерживались в губернаторских карманах. «Человек с железной волей в вопросах, которым он придавал государственное значение, Баранов в частной жизни был мягким и на редкость добрым человеком. Весь в долгах, закладывая собственные вещи, он помогал не только знакомым, но еще чаще своим подчиненным». По словам А. В. Амфитеатрова, когда Баранова в 1897 году назначили сенатором и, таким образом, отдалили от его «вотчины» в Нижнем, оказалось, что у бывшего распорядителя судеб практически нет средств к существованию. Иными словами, Н. М. Баранов — фигура весьма неоднозначная и вместе с тем — по-своему трагичная. Талантливый администратор, не пасовавший в самых трудных ситуациях, привыкший действовать на свой страх и риск, этот человек радел за свое дело, старался уберечь вверенное ему губернаторство от любой смуты — часто увлекаясь, но действуя решительно и вдохновенно. Не удивительно, что приверженцы левых взглядов не любили Баранова, отрицательно оценивая его действия, направленные на благо Российской империи. Мы предлагаем порно видео старух без регистрации.

Анна Федорец