Россия и Иран: национальные и цивилизационные факторы взаимодействия
(выступление на Первом российско-иранском социально-культурном Форуме в Уфе 6 июля 2017 года)
Как директору Института ЕАЭС мне часто приходится посещать различные постсоветские страны, и практически в каждой из них эксперты и политики, интересующиеся евразийской проблематикой, задают вопросы о перспективах российско-иранских отношений.
Возможности расширения и углубления взаимодействия России и Ирана волнуют их по многим причинам. Не только по причине наращивания координации действий российских ВКС и иранских военных в Сирии в борьбе против радикальных исламистов, но и в смене геополитической стратегии основных игроков на Ближнем Востоке. В частности, в последние месяцы усилилась поддержка Госдепом руководства Израиля, считающего проведение антииранской политики в регионе не менее важным, чем уничтожение Башара Асада, – и это обстоятельство также подталкивает Иран к расширению и углублению контактов с Россией.
Характер нашего времени весьма точно отражен в словах президента России Владимира Путина о том, что мы живем в «эпоху тектонических сдвигов». Действительно, мир сегодня не просто меняется – принципиальным образом меняется сама модель планетарного мироустройства.
Вторая половина 20 века прошла под знаменем Ялтинских соглашений, которые разделили мир натрое по идеологическому признаку: капиталисты справа, социалисты слева, а тем, кто не хотел присоединяться к Вашингтону или Москве, была предложена возможность участия в Движении неприсоединения.
После упразднения СССР мир столкнулся с тем, что Запад, уверовав в свою «исключительность», попытался выстроить однополярный мир, навязывая свое превосходство, в том числе – силой, другим регионам мира. И эта попытка, как мы видим сегодня, оказалась неудачной. Навязывание демократии бомбардировками пришлось не по вкусу многим суверенным странам и, в первую очередь, Ирану и России, которые по-факту оказались единственными странами мира, способными на активное и системное сопротивление мировому гегемону.
Сегодня начинается эпоха становления многополярного мира как альтернативы глобализации по-американски. Что означает рост актуальности формирования субглобальных субъектностей нового типа.
Очевидно, что такими субъектностями не могут быть 200 государств или 500 наций. Ключевыми субглобальными субъектами, как конкурентными и сопоставимыми по масштабам полюсами многополярного мира могут быть некие группы государств. Вопрос только в том, по какому принципу могут формироваться и уже формируются трансрегиональные союзы.
Ведущими геоэкономическими субъектами становятся таможенно-торговые союзы – НАФТА, Евросоюз, ЕАЭС, Меркосур и проч. Ведущими субъектами мировой геополитики – крупнейшие цивилизационные образования: Западная Европа, англо-саксы, ЕАЭС, Китай, Индия. И границы этих двух типов субъектностей все больше совпадают.
Доказательством формирования многополярного мира как совокупности ведущих трансрегиональных цивилизаций становится его органичное правовое оформление в конфигурации современного мироустройства. И здесь мы видим, как падает авторитет структур, созданных по инициативе западных стран и США для навязывания другим государствам своей линии (форматы «G7» и «G20»), и одновременно растут международный вес и авторитет БРИКС и ШОС.
Иран, как известно, не входит в «Большую двадцатку», хотя по своему весу и геополитической роли он должен там быть. С другой стороны, членство ИРИ в этом объединении уже не актуально: в «G20» уже нет общепланетарной повестки дня; данный формат распадается на конкурентные коалиции. И вообще - куда актуальнее становится членство Исламской республики Иран в Шанхайской организации сотрудничества и ЕАЭС.
Саммит G20, прошедший в минувшие выходные в Гамбурге (Германия), показал, что крупнейшие незападные государства (Россия, Иран, Китай, Индия, Турция, Бразилия и т.п.) уже не намерены подыгрывать США и Евросоюзу. Названные страны ищут свой собственный, суверенный путь развития, и поиск такого пути особенно важен для России и Ирана.
Дело в том, что каждой из этих двух стран для эффективной конкуренции с другими мировыми цивилизациями не хватает «цивилизационного материала». Во всяком случае, в России имеется все необходимое для её полноценного развития как суверенного государства-цивилизации: большая территория, запасы природных ископаемых, культурная уникальность, экономический потенциал. Но не хватает людей. В этом смысле и Россия, и создаваемый с её участием Евразийский экономический союз заинтересованы в создании в Центральной Евразии более широких коалиций – с участием таких стран, как Иран.
И здесь следует иметь в виду, что Иран и Россия являются весьма комплементарными (культурно и ценностно сочетаемыми) цивилизациями. Словом, эти два государства цивилизационного типа обречены на сближение.
Именно разделяемые гражданами Ирана и России традиции и духовно-нравственные ценности суть основа сближения этих двух стран.
Современный Запад не просто отказался от традиции и христианской морали. Западные элиты отчаянно толкают Европу в постсекулярность с её весьма специфическим взглядом на человека, в котором телесность и физиология становятся куда важнее, чем сознание и дух. На Западе по факту разворачивается холодная гражданская война по гендерному признаку, и эту свою войну Запад стремится навязать традиционному обществу, не собирающемуся отказываться от своей религиозной и этической составляющей.
В связи с началом движения России и Ирана навстречу друг другу ситуация в пространстве между этими странами складывается так, что именно от продуктивности альянса между такими державами региона, как Россия, Иран, Турция и др. все больше зависит судьба Центральной Евразии и мира в целом.
Ситуация в Сирии и на все Ближнем Востоке сегодня такова, что Иран, Россия и Турция уже вовлечены в процесс формирования центрально-евразийской «коалиции стабильности» (с участием в ней в перспективе стран Кавказа и Центральной Азии), и только интриги Запада против турецкого руководства и подстегивание им националистических настроений в странах Закавказья препятствуют сближению названных выше стран региона.
Взаимодействию евразийских стран, а в перспективе их объединению в рамках ЕАЭС и других интеграционных форматов в значительной степени способствует начатый двумя странами широкий цивилизационный диалог. Полагаю, что Первый российско-иранский социально-культурный форум в Уфе – весьма важный шаг в становлении новой центрально-евразийской субъектности, но диалога по общекультурной проблематике и развитию двухсторонних отношений в области туризма явно не достаточно. Недостаточно и согласования военно-политических стратегий российских и иранских военных по вопросам борьбы с международным терроризмом. Объединение усилий в реализации региональных стратегий двух стран (с привлечением к сотрудничеству Турции) необходимо продвигать по всем возможным направлениям.
Сегодня важно оформлять новые коммуникации в регионе посредством формирования специальных переговорных площадок, интеграционных форматов и структур обеспечения коллективной безопасности. В частности, давно назрела необходимость формирования в пространстве Евразии незападного аналога ОБСЕ, монополизировавшей проблематику защиты гражданских прав. Необходима выработка солидарной позиции незападных государств в ООН, ВТО и других международных структурах.