Древнейшая метаморфоза былой столицы русского Залесья удивительна: центр темного языческого культа в X веке и прибежище жрецов-чародеев со всего севера крещеной Руси, всего два века спустя Ростов становится средоточием христианской жизни Владимиро-Суздальской земли, столицей уже не политической, но духовной и культурной.
Истоки его выходят из дебрей времён около начала IX столетия. Сюда вслед за норманнами, плававшими по волжским торговым путям, пришли из Приладожья славяне (из племени словен) и построили на озере Неро град. Если верна расшифровка названия Ростов, то возглавлял переселенцев некий князь Ростислав. Город срубили по соседству с племенным центром мерян — народа финно-угорского происхождения. Археологи дали этому мерянскому поселению имя Сарское городище. Вероятно, именно оно известно по арабским источникам как Арса — богатый город и культовый центр, где жили также славяне и варяги и где убивали всех чужаков.
Соседство Ростова и Сарска не могло не быть в какой-то мере конкурентным. Во времена Рюрика и его ближайших наследников Ростов вошел в орбиту политического влияния Руси. Новгородские, затем киевские правители держали ростовских князей под своей рукой. Сарск, тем временем, к середине X в., достиг наивысшего расцвета — чтобы через несколько десятилетий опустеть и исчезнуть. Киевский князь Владимир, только что крестивший Русь, решительно покончил с политической конкуренцией в Залесье, послав княжить в Ростов сына Ярослава, будущего Мудрого. Сарские владетели смирились, уступив власть над краем Рюриковичам.
Но религиозная конкуренция оказалась намного серьезнее. Во-первых, в Ростов переселились закоренелые язычники-меряне из Сарска. Во-вторых, местные славяне показали себя не менее закоренелыми в идолопоклонстве. В-третьих, здесь обосновались волхвы, согнанные с других мест Руси христианизацией страны. Ростов стал их оплотом, а огромный каменный идол «скотьего бога» Велеса на капище в городе — символом языческой оппозиции.
С князем Ярославом пришел владыка созданной Ростовской епархии Феодор. Очень скоро епископ, начавший проповедь новой веры, был изгнан язычниками из города. При этом никакого применения силы против поклонников Велеса со стороны княжьей дружины и никаких карательных санкций из Киева не было, что лишает смысла утверждения сторонников идеи «насильственного крещения Руси». Епископ Феодор просто переселился в небольшой Суздаль неподалеку и принялся просвещать тамошних жителей.
Ростовская земля стала местом подвига для первых ее епископов. Волхвы периодически принимались бунтовать население, поднимали людей на кровавые мятежи. В одном из бунтов, в начале 1070-х гг., был жестоко убит епископ Леонтий Ростовский, с чьим именем связаны первые успехи христианизации Ростова. Несколько десятилетий спустя наконец удалось сокрушить городского идола Велеса, в котором обитал бес. Сделал это простой монах Авраамий — но с чудотворной помощью апостола Иоанна Богослова, как рассказывает житие. На месте поверженного кумира Авраамий основал Богоявленский монастырь.
Венцом христианизации Ростова стало строительство кафедрального Успенского собора князем Владимиром Мономахом на рубеже XI-XII вв. Хотя и деревянный, храм был выстроен «в ту же меру», что и знаменитый Успенский собор Киево-Печерского монастыря — в память о чудесном исцелении там князя. Через несколько десятилетий князь Андрей Боголюбский заменит дубовый храм каменным.
Сын Мономаха ростовский князь Юрий Долгорукий невзлюбил свой стольный город. Причиной тому были ростовские бояре. Сильное, властное и своевольное, здешнее боярство вело серьезные политические игры и интриги, порой и князя ни во что не ставя. Чуть позже, во времена удельной Руси, в XII-XIII вв., оно будет легко менять ростовских правителей и распоряжаться судьбами иных князей северо-восточной Руси, вмешиваясь во все междоусобия. Юрий Долгорукий предпочел избавить бояр Ростова от соблазна вершить большую политику. В 1125 г. он просто перенес столицу Залесья в Суздаль. Как оказалось, этот ход ничуть не угасил амбиции ростовских бояр.
Может быть, в утешение местной знати Ростов получил приставку Великий. А когда Русь раздробилась на множество уделов, город снова, в 1207 г., стал столицей княжества. Только гораздо меньшего размера, на самом севере Залесья. В 1238 г. Ростов избежал трагической участи многих разграбленных и сожженных татаро-монголами городов Руси. Но в битве северо-восточных князей с завоевателями на реке Сить был взят в плен и убит ростовский князь Василько Константинович. Его сыновья Борис и Глеб поделили между собой Ростовское княжество. По примеру Александра Невского они вели в отношениях с Ордой гибкую дипломатическую политику, предпочитая ладить с ханами. В то время как другие города и земли Руси почасту навлекали на себя карательные татарские рати, Ростов весь XIII век оставался нетронутым ордынцами.
И все же он не мирился ни с игом, ни с теми, кто его олицетворял. Дважды ростовчане поднимались с оружием в руках. В 1262 г. Ростов стал центром большого общерусского восстания против откупщиков дани. В 1289 г. горожане снова изгнали ханских посланцев.
Неразграбленный Ростов еще долго хранил культурный дух домонгольской Руси, тогда как повсюду на северо-востоке и в южных русских землях этот дух исчез. Город оставался центром старейшей в Залесье епископии. При архиерейском дворе существовала богатейшая на Руси библиотека, велось летописание. Здесь же, в стенах монастыря Григория Богослова (знаменитый Григорьевский Затвор), находилось учрежденное в начале XIII в. училище, где изучали «университетские науки» — богословие, греческий и латынь. Здешняя братия и питомцы училища славились церковным пением на греческом языке.
Из стен Григорьевского Затвора позднее выйдут такие высокообразованные подвижники, как писатель Епифаний Премудрый, апостол коми-зырян Стефан Пермской и апостол русской Лапландии Феодорит Кольский. Там же, возможно, учился Андроник Спасский, первый игумен Спасо-Андрониковского монастыря в Москве. Не исключено, что какое-то время, в 1320-х гг., в этом же монастырском училище получал образование и будущий духовный учитель Андроника — Сергий Радонежский.
Равновесие в ростовских краях нарушилось при следующих поколениях местных князей. Они начали враждовать, делить и терять земли. Худо управляемые княжьи уделы оказывались в постоянных должниках у ордынских ханов. Недоимки дани грозили татарскими набегами. А кроме татар напасть на город могли и русские дружины — московские или тверские. Ростов стал заложником борьбы Твери и Москвы за первенство в северо-восточной Руси, за главный приз в той борьбе — великое княжение Владимирское. Ростовские князья и бояре разделились на «группы поддержки» той и другой стороны. Для расправы с противниками и грабежа вотчин, которыми владели в ростовской округе и тверской, и московский князья, обе стороны водили на Ростов татарские отряды. В 1322 г. город только чудо спасло от страшного погрома «Ахмыловой ратью».
За восемь лет до того, в мае 1314 г., в загородной боярской усадьбе у речки Ишни, в селе Варницы, родился младенец, нареченный Варфоломеем, будущий Сергий Радонежский. По преданию, где-то в тех местах монаху Авраамию явился апостол Иоанн Богослов, рассказавший, как сокрушить идола в городе. А в XV столетии на месте усадьбы боярина Кирилла вырос в память о святом Сергии Троице-Варницкий монастырь. Он и сейчас жив, заново отстроенный после всех разрушений.
Ростовское боярство, некогда могущественное, клонилось к упадку. Семья Сергия — самый, пожалуй, известный, благодаря Житию, пример обнищания боярского рода в ордынскую эпоху. С начала 1330-х гг. сильно раздробленные ростовские земли начинает присоединять к своим владениям Москва. Незадолго до того московский князь Иван Данилович Калита получил в Орде право сбора дани на части русских земель. Его бояре, посланные в Ростов, буквально вытрясли из горожан все недоимки за много лет. Город оплатил долги ценой полного разорения жителей. Многие уже не видели для себя никаких перспектив жизни в Ростове. Часть горожан, в том числе боярин Кирилл, ухватилась за предложение Москвы переселиться на ее земли. Полностью ростовские уделы вошли в Московское княжество во второй половине XV в.
Но один из потомков боярина Кирилла еще вернется в Ростов, и возвращение это будет славным. Племянник Сергия Федор (сын его старшего брата Стефана) прибыл в 1380-х гг. из Константинополя на Русь в сане ростовского архиепископа. Ростовская епархия, столь же древняя, как и Новгородская, наконец сравнялась с ней в звании архиепископии, повысив свой статус (хотя все равно считалась чуть менее почетной, чем Новгородская). Через два века, с учреждением на Руси патриаршества, Ростов стал резиденцией уже митрополитов.
Во времена Смуты ростовским митрополитом несколько лет был будущий патриарх и отец будущего царя Михаила Романова Филарет. Прямо с кафедры он попал в плен: воодушевляя горожан, заперся вместе с народом в Успенском соборе, когда город захватывали войска Лжедмитрия II. «Если придется — многие муки претерплю, а дома Пречистой Богородицы и Ростовских чудотворцев не покину!» Собор был взят приступом, и Филарет на много лет сделался пленником сначала Самозванца, а затем польского короля.
Другим героем Ростова и всей Руси в лихолетье Смуты стал святой Иринарх Ростовский, монах-затворник, предсказавший царю Василию Шуйскому польско-литовскую интервенцию и благословивший князя Дмитрия Пожарского на освобождение Москвы. Знаменитым ростовским митрополитом был Иона Сысоевич. После пожаров и разрушений Смуты город стремительно и широко отстраивался. Возводили храмы, жилые, торговые здания из камня. Этой строительной горячке целиком отдался и Иона Сысоевич, почти сорок лет, с 1652 г., управлявший епархией. Он ставил церкви, монастырские ансамбли, гражданские палаты и церковные подворья, все это украшал архитектурным и интерьерным благолепием.
Увенчал его бурную деятельность великолепный Ростовский кремль — комплекс митрополичьей резиденции, прозванный кремлем за сходство с крепостным сооружением. Но назначение его стен и башен, разумеется, не военное. Иона Сысоевич создавал земное отражение «небесного града» — райский уголок с многочисленными куполами, теремками, висячим садом, чистой гладью пруда и, конечно, музыкой колоколов. Лучшие ростовские литейщики по заказу митрополита отлили для кремлевской звонницы 13 колоколов — от небольших «зазвонных» до 32-тонного «Сысоя». Некоторые колокольные мелодии, «звоны», Иона Сысоевич, возможно, сочинил сам, другие были написаны позднее. Ростовские звоны — гениальные произведения, исполняемые на гениально созданном музыкальном инструменте — кремлевской звоннице Ионы Сысоевича.
Через 12 лет после Ионы Сысоевича ростовскую епархию возглавил в 1702 г. подвижник иного рода — святитель Димитрий Ростовский. Это был книжник, церковный писатель и просветитель. 20 лет жизни он посвятил своему главному литературному труду — написанию 4-томного свода житий святых, расположенных по месяцам, Миней Четий. Уроженец киевской округи, св. Димитрий приступил к созданию этого свода в Киево-Печерской лавре, а заканчивал свой труд ростовским митрополитом.
Святитель Димитрий пытался возродить одну из древних ростовских традиций, давно прервавшуюся с ослаблением и упразднением Григорьевского Затвора. При архиерейском доме он вновь открыл духовное училище с углубленным изучением языков — русского, греческого, латыни, грамматики, риторики. Но через четыре года учеников пришлось распустить. Монастырский приказ, казенное заведение Петра I, не увидел в проекте владыки Димитрия ничего кроме чрезмерных расходов. Были перекрыты источники финансирования не только училища, но даже митрополичьего двора.
Чуть более полувека спустя при архиерейском дворе зажглась слава уникального ростовского финифтяного промысла. По церковным заказам, в том числе заказам ростовских монастырей, работали специально привлеченные мастера, художники по эмали. Было организовано обучение делу талантливых детей. Финифтяники изготовляли эмалевые миниатюры для украшения церковной утвари, облачений, икон, книжных окладов. В Ростове родилась своя финифтяная школа, хотя и многие мастерские имели собственный неповторимый художественный язык, стиль, как, например, финифтяная артель Спасо-Яковлевского монастыря. Позднее мастера стали работать также на массового покупателя и по светским сюжетам. Ростовская финифть здравствует и поныне.
К концу XVIII в. Ростов распрощался со званием духовной столицы края. Архиерейская кафедра была переведена в Ярославль. Интересы города сосредотачивались на делах торговых и промышленных. Ростовская ярмарка стала третьей по важности в России после Нижегородской и Ирбитской.
Но никуда не исчезли семь веков, в течение которых сберегалась и копилась ростовская святость — святынями, святителями, чудотворцами, народными молитвами, зодчими, художниками, колокольными мастерами, звонарями и многими, многими другими. Да и почему только семь? В XIX-м, XX-м и XXI-м веках продолжалось и продолжается это ростовское хранительство. К примеру, в начале XX столетия во главе Ярославско-Ростовской епархии несколько лет немало потрудился святитель Тихон, будущий глава Русской Церкви, промыслом Божьим избранный на патриарший престол в разгар октябрьского переворота 1917 года.
Город Сергия Радонежского, надо думать, еще в силах умножить свои богатства, которые не похищает вор и не съедает моль.
Наталья Иртенина
Ростов Великий — родина Сергия Радонежского
Ростов Великий — родина Сергия Радонежского