Российская экономика — точки роста

В последнее время, на самых разных уровнях звучит констатация того факта, что действующая модель развития российской экономики близка к исчерпанию потенциала. О том, что политика стимулирования спроса должна трансформироваться в нечто иное, заявило министерство экономического развития — и с этим согласился глава российского правительства Дмитрий Медведев.

Кажущаяся надежной современная экономическая модель России может привести к нулевым темпам роста, потому что «опора на государственный спрос и бюджетные методы поддержки, конъюнктуру внешних рынков не может быть дальше единственным источником устойчивого роста». «Этот потенциал нашей страны исчерпан», — заявил премьер-министр. Динамика роста российской экономики действительно заставляет искать — нет, не рецепты спасения, об этом говорить пока не приходится — модели, которые бы позволили поддержать и ускорить положительный рост. Максимального роста российская экономика добилась в 2007 году — 8,5%. 2008 год выдал 5,2%, кризисный 2009-й вызвал падение на 7,8%, за следующие два года падение было отыграно (4,0% и 4,3%), в 2012 году рост составил 3,5%, а прогнозы на текущий год, по разным оценкам, составляют от 2 до 3 процентов.

Рост небольшой — хотя катастрофой его вряд ли можно считать. Например, провозглашённый великой победой рост экономики США, по словам министра финансов, президента и представителей финансовых кругов, символизирующий восстановление американского лидерства в мире, составляет 2%-2,5%. Так что, с одной стороны, Россия демонстрирует те же темпы, что и «лидер свободного мира», находясь под воздействием тех же глобальных эффектов, которые приводят к замедлению роста во всём мире. С другой стороны, сваливать все беды на международную конъюнктуру — во многом, самоуспокоение, поскольку рост экономики России является самым умеренным по сравнению со странами-партнёрами по БРИКС. Прогноз на годовой рост экономики КНР сегодня составляет 7,5-7,6% (в 4,2 раза больше российского), прогноз роста ВВП Индии — 4,8% (в 2,7 раза выше российского), прогноз роста ВВП Бразилии — не менее 3%, аналогичные бразильским показатели в экономике ЮАР.

Можно, разумеется, сослаться на международные рейтинги экономического развития, согласно которым Россия не так давно стала пятой экономикой мира и претендует на роль крупнейшей экономики Европы. Перейдя, таким образом, в разряд развитых государств, ни одно из которых не демонстрирует прорывного роста экономики, и объяснить скромный темп усиления общепринятым положением вещей. Однако, Россия объективно может и лучше. В первую очередь, за счёт устранения негатива, сдерживающего поступательное движение.

Негатив состоит из десятка факторов, находящихся в тесной связи друг с другом. Прежде всего, это сохраняющаяся привязка к международной конъюнктуре, изначально заложенная в бюджете Российской Федерации, который формируется в значительной степени с оглядкой на стоимость энергоносителей в мире. Компании нефтегазового сектора являются самыми крупными источниками налогов в России, создают рабочие места и запускают инфраструктурные проекты. Во многом, выступают в качестве инициаторов производства в других областях. Так, проект строительства «суперверфи» во Владивостоке имеет сильный крен в сторону изначальной потребности газовых и нефтяных добытчиков, нуждающихся в судах-газовозах и танкерах. Это не может считаться приемлемым в долгосрочной перспективе — зависимость от стоимости невозобновляемых природных ресурсов не только опасно выстраивает государственную экономику вокруг одного-единственного, поддающегося разрушению финансовыми инструментами извне «стержня», но и ведёт к стратегическому истощению.

Очевидно, что необходимая диверсификация экономического роста невозможна без решения других связанных проблем — в первую очередь, низкой производительности труда, в два раза уступающей ЕС, и в 3-4 раза — США. В 2012 году производительность труда в России выросла лишь на 3,1%, в то время как доходы населения выросли значительно больше: как констатирует Росстат, за 2011 год среднедушевые доходы увеличились на 10%. То есть, доходы увеличиваются не за счёт роста собственной экономики через повышение производительности труда и расширение производства. Отдельные регионы РФ, впрочем, могут считаться «эталонными». Как сообщил президент Путин на состоявшемся 2 октября форуме «Россия зовёт!», больше чем 10% рост производительности труда показывают Калужская, Орловская, Тамбовская, Воронежская, Архангельская и Белгородская области.

Повышение производительности труда можно обеспечить за счёт пополнения производства соответствующего уровня станками и производственными линиями — и обучением должной квалификации персонала. Для того, чтобы это стало возможным, необходимы денежные средства — причём государство в единственном лице вряд ли сможет обеспечить темп перевооружения промышленности. То есть, нужно привлекать частные инвестиции. Которые, как инвестициям и положено, обычно желают приходить не в строительство какого-нибудь троллейбусного завода, пусть потенциально прибыльного и необходимого России в целом, а в сектора, обещающие большую рентабельность и быстроту получения прибыли. Самые крупные частные вложения, в том числе и международные, идут в добывающий сегмент российской экономики. Для того, чтобы расширить спектр привлекательных для частных денег областей, придётся создавать соответствующее стимулирование. Например — за счёт точечного снижения налогов, как в областях промышленности, так и в областях географических, нуждающихся в устранении отставания на общероссийском фоне.

У России сейчас один из самых низких уровней безработицы в мире — 5,46% — по итогам 2012 года. Однако, при условии перевода промышленности на экстенсивные рельсы, что по умолчанию означает большую автоматизацию производства — безработица может вырасти. Для того, чтобы меры по ускорению экономического роста в одной точке не привели к замедлению роста с другой стороны, перевооружение производства необходимо проводить синхронно с открытием новых производств, а также с функционированием некоего механизма безболезненной переквалификации рабочих.

Население в 150 миллионов человек, скорее всего, окажется недостаточным для создания уверенного внутреннего спроса на увеличенный поток товаров с обновлённых производств с квалифицированными специалистами. Так что особое значение приобретает дальнейшая интеграция со странами-партнёрами в рамках ТС и ЕврАзЭс, в котором, к счастью, для всех действующих участников есть достаточно просторные ниши сбыта. Есть и ещё один проблемный для уровня безработицы момент, связанный с уже упоминавшимся разрывом между производительностью труда в России и его оплатой, а также вхождением России в клуб развитых стран.

4 октября, перед началом 19-го заседания российско-индийской межправительственной комиссии по сотрудничеству, директор департамента Азии и Африки Минэкономразвития Евгений Попов сообщил, что самолеты Sukhoi Superjet-100 и МС-21 могут начать собирать в Индии. По его словам, продвижение российской авиапродукции в Индии, в частности SSJ-100 и МС-21, с возможностью кооперации в производстве является одним из проектов сотрудничества с Индией, и, по расчетам индийской стороны, стоимость одной машины при переносе сборки на индийскую территорию может быть сокращена на 40%.

Кроме квалифицированной, но недорогой — по сравнению с российской — рабочей силы, в Индии для иностранных инвесторов готова вся инфраструктура, открытие производства кредитуется под низкий процент (3-4% годовых), на региональном уровне свою политику для привлечения инвестиций проводит каждый индийский штат. То есть, Россия, не развив производство, столкнулась с тем, что сейчас переживает «мировая фабрика» -Китай. Когда экономическое развитие за счёт взрывного роста производства, вызванного дешевизной рабочей силы, приводит к тому, что неизбежный рост заработной платы трудящихся вынуждает инвесторов искать места с более низкими издержками на оплату труда, в более бедных, нежели окрепший Китай, странах Азии.

Задачу текущего увеличения рентабельности российской промышленности при проходящей её модернизации можно решить за счёт облегчения налогового бремени или снижения себестоимости продукции иными средствами. 1 октября глава МЭР Алексей Улюкаев сообщил, что правительство намерено сдерживать рост тарифов естественных монополий. Для промышленных потребителей в следующем году будет применена нулевая индексация тарифов естественных монополий. А в 2015 и 2016 году — индексация по инфляции предыдущего года, то есть меньше чем на 5% и в разы меньше, чем до сих пор. Для населения будет применена формула «инфляция минус», то есть повышение будет на 30% меньше инфляции. Таким образом, население России выиграет в 2014 году от замораживания тарифов естественных монополий свыше 40 млрд рублей, а предприятия — около 130 млрд рублей.

Отсутствие роста тарифов на электроэнергию, газ и т. д., в свою очередь, должно затормозить инфляцию, «съедающую» значительные ресурсы. Инфляция в России стабильно падает с 1998 года, с 84,5% до прогнозных 4,71% этого года, за исключением кризисного скачка 2007-2008 гг. (11,87% и 13,28%). Но это не предел — в Германии, экономику которой Россия по данным Всемирного банка обогнала в июле, как и во всей еврозоне инфляция составляет порядка 2%.

Разработка модели, которая позволит России сохранить положительную динамику, ускорить рост экономики и перейти на качественно новый уровень, таким образом, состоит из попыток найти ответы на, порой, взаимоисключающие и переплетающиеся вопросы. Причём не только экономические, но и внешнеполитические. Тем не менее, при всей изначальной сложности, ничего невозможного в разработке и последующей реализации такой модели нет. В конце концов, пресловутое удвоение ВВП искренне полагалось анекдотом, как и то, что Россия обгонит Германию по уровню развития.

Андрей Полевой