80 лет назад, 5 декабря 1941 года, войска Калининского, а 6 декабря – Западного и Юго-Западного фронтов перешли в контрнаступление. Через три дня после начала наступления Красной Армии под Москвой Гитлер был вынужден подписать директиву № 39 о переходе немецких войск к обороне на всём советско-германском фронте. Успешные действия Красной Армии стали возможны во многом благодаря действиям советской военной разведки, которая своевременно предоставляла командованию достоверные сведения о замыслах противника, его составе, характере и направлениях действий. Поэтому советское Верховное Главнокомандование приняло решение о переходе в контрнаступление под Москвой в наиболее подходящий для этого момент.
Разведывательное обеспечение Московской стратегической наступательной операции было возложено на Разведуправление Генерального штаба, разведотделы штабов Западного, Калининского и частично Юго-Западного фронта. С 24 декабря 1941 года эту же задачу стал выполнять разведотдел штаба вновь созданного Брянского фронта.
С началом контрнаступления начальники разведотделов штабов армий сразу же приступили к организации и ведению войсковой и агентурной разведок в полосе ответственности. Они добывали достоверные сведения о направлениях отхода войск противника, их боевом составе, потерях, морально-политическом состоянии, созданных оборонительных рубежах, резервах и боевых возможностях.
Разведотдел штаба Калининского фронта активно использовал три радиофицированные резидентуры (одна в Калинине и две в Торопце). В тыл врага были заброшены 11 маршрутников. Под руководством агентурного отделения разведотдела штаба Западного фронта в феврале 1942 года в тылу действовало 26 разведчиков, часть из них выполняла задачи с баз партизанских формирований.
Одновременно было переброшено несколько диверсионных групп и отрядов, которые добывали разведывательные сведения, нападали на небольшие группы противника и отдельных военнослужащих, устраивали засады и налёты, минировали и подрывали тыловые коммуникации, разрушали линии связи, способствовали развитию партизанского движения на временно оккупированной территории.
Военная разведка не снижала своей активности и в январе 1942 года. В спецсообщении № 137134 от 27 января 1942 года, направленном начальником Разведуправления Генштаба членам Ставки ВГК, отмечалось: «…Немецкое командование, начиная с 1 января 1942 г. и до настоящего момента, осуществляет интенсивные переброски из оккупированных стран и Германии на Восточный фронт. Всего на 25 января 1942 года было переброшено 30 пехотных дивизий, одна воздушно-десантная бригада и один парашютный полк».
Далее в спецсообщении указывалось, куда и откуда были передислоцированы соединения и части противника. В частности, на Ленинградский фронт были переданы две пехотные дивизии из Франции и Эстонии, на Волховский фронт – две пехотные дивизии из Франции, на Северо-Западный фронт – две пехотные дивизии из Дании и Германии.
Несмотря на понесённые тяжёлые потери под Москвой, немецкие войска продолжали сохранять высокую боеспособность. Перед военной разведкой была поставлена исключительной важности задача: определить дальнейшие намерения немецкого командования по ведению военных действий.
В спецсообщении Разведуправления от 30 января 1942 года указывалось: «Зафиксировано крупное сосредоточение противника на Южном фронте. Центр группировки противника – район Макеевка – Сталино. Идёт сосредоточение войск противника в треугольнике Чугуев – Змиев – Харьков. Отмечено прибытие трёх дивизий, предположительно 71, 91 и 57-й и 100 танков. Штаб 27-й немецкой армии с 27 января переместился в Красноармейск. Всё это даёт основание полагать о подготавливаемом согласованном контрударе обеих группировок противника на флангах нашей ударной группировки с одновременным подтягиванием резервов из глубины».
Но ещё ранее, в середине декабря 1941 года, начальник Разведуправления представил начальнику Генштаба Маршалу Советского Союза Б.М. Шапошникову доклад о намерениях противника в 1942 году.
В нём, в частности, говорилось: «В результате провала молниеносной войны против СССР, больших материальных и людских потерь, которые понесла Германия в непрерывных сражениях с Красной Армией, и нашего контрудара ближайшей задачей немецкого командования, по-видимому, будет являться ограничение активных действий на всём пространстве фронта от Кольского полуострова до Курска с переносом центра тяжести в этот период на юг с задачей оккупации Донбасса и Кавказа».
К сожалению, этот вывод, сделанный руководством военной разведки, в последующем Ставкой ВГК не был учтён, что в совокупности с другими факторами привело к тяжёлым последствиям на южном фланге советско-германского фронта.
Приобретённый в начальных сражениях и в ходе битвы за Москву опыт организации и ведения разведки предопределил необходимость реформирования её центрального органа. 16 февраля 1942 года были образованы Главное разведывательное управление Генерального штаба и Управление войсковой разведки Генерального штаба.
ГРУ занималось организацией агентурной и активной разведки за рубежом и на временно оккупированной врагом территории, а также радиоразведки (стратегическая, оперативная и тактическая разведка). Начальником ГРУ – заместителем начальника Генерального штаба по разведке был назначен генерал-майор танковых войск А.П. Панфилов.
Готовясь к летней кампании 1942 года, сотрудники ГРУ активизировали заброску на временно оккупированные противником территории разведывательных и разведывательно-диверсионных групп. В феврале 1942 года было подготовлено и заброшено девять разведывательных групп. Во втором полугодии планировалось подготовить и забросить ещё 500 человек в составе разведывательных групп и 1100 человек в составе разведывательно-диверсионных групп.
В ходе наступления зимой–весной 1942 года разведотдел штаба Калининского фронта стремился нарастить усилия разведки. В январе–апреле 1942 года в тыл противника были выведены десятки разведывательных и диверсионных групп («Витязь», «Армеец», «Вихрь», «Владимир», «Ветеран», «Батареец») и маршрутников. К сожалению, большая часть из них погибла в ходе выполнения поставленных задач и преодоления линии фронта.
С началом контрнаступления начальники разведотделов штабов армий сразу же приступили к организации и ведению войсковой и агентурной разведок в полосе ответственности. Они добывали достоверные сведения о направлениях отхода войск противника, их боевом составе, потерях, морально-политическом состоянии, созданных оборонительных рубежах, резервах и боевых возможностях.
Разведотдел штаба Калининского фронта активно использовал три радиофицированные резидентуры (одна в Калинине и две в Торопце). В тыл врага были заброшены 11 маршрутников. Под руководством агентурного отделения разведотдела штаба Западного фронта в феврале 1942 года в тылу действовало 26 разведчиков, часть из них выполняла задачи с баз партизанских формирований.
Одновременно было переброшено несколько диверсионных групп и отрядов, которые добывали разведывательные сведения, нападали на небольшие группы противника и отдельных военнослужащих, устраивали засады и налёты, минировали и подрывали тыловые коммуникации, разрушали линии связи, способствовали развитию партизанского движения на временно оккупированной территории.
Военная разведка не снижала своей активности и в январе 1942 года. В спецсообщении № 137134 от 27 января 1942 года, направленном начальником Разведуправления Генштаба членам Ставки ВГК, отмечалось: «…Немецкое командование, начиная с 1 января 1942 г. и до настоящего момента, осуществляет интенсивные переброски из оккупированных стран и Германии на Восточный фронт. Всего на 25 января 1942 года было переброшено 30 пехотных дивизий, одна воздушно-десантная бригада и один парашютный полк».
Далее в спецсообщении указывалось, куда и откуда были передислоцированы соединения и части противника. В частности, на Ленинградский фронт были переданы две пехотные дивизии из Франции и Эстонии, на Волховский фронт – две пехотные дивизии из Франции, на Северо-Западный фронт – две пехотные дивизии из Дании и Германии.
Несмотря на понесённые тяжёлые потери под Москвой, немецкие войска продолжали сохранять высокую боеспособность. Перед военной разведкой была поставлена исключительной важности задача: определить дальнейшие намерения немецкого командования по ведению военных действий.
В спецсообщении Разведуправления от 30 января 1942 года указывалось: «Зафиксировано крупное сосредоточение противника на Южном фронте. Центр группировки противника – район Макеевка – Сталино. Идёт сосредоточение войск противника в треугольнике Чугуев – Змиев – Харьков. Отмечено прибытие трёх дивизий, предположительно 71, 91 и 57-й и 100 танков. Штаб 27-й немецкой армии с 27 января переместился в Красноармейск. Всё это даёт основание полагать о подготавливаемом согласованном контрударе обеих группировок противника на флангах нашей ударной группировки с одновременным подтягиванием резервов из глубины».
Но ещё ранее, в середине декабря 1941 года, начальник Разведуправления представил начальнику Генштаба Маршалу Советского Союза Б.М. Шапошникову доклад о намерениях противника в 1942 году.
В нём, в частности, говорилось: «В результате провала молниеносной войны против СССР, больших материальных и людских потерь, которые понесла Германия в непрерывных сражениях с Красной Армией, и нашего контрудара ближайшей задачей немецкого командования, по-видимому, будет являться ограничение активных действий на всём пространстве фронта от Кольского полуострова до Курска с переносом центра тяжести в этот период на юг с задачей оккупации Донбасса и Кавказа».
К сожалению, этот вывод, сделанный руководством военной разведки, в последующем Ставкой ВГК не был учтён, что в совокупности с другими факторами привело к тяжёлым последствиям на южном фланге советско-германского фронта.
Приобретённый в начальных сражениях и в ходе битвы за Москву опыт организации и ведения разведки предопределил необходимость реформирования её центрального органа. 16 февраля 1942 года были образованы Главное разведывательное управление Генерального штаба и Управление войсковой разведки Генерального штаба.
ГРУ занималось организацией агентурной и активной разведки за рубежом и на временно оккупированной врагом территории, а также радиоразведки (стратегическая, оперативная и тактическая разведка). Начальником ГРУ – заместителем начальника Генерального штаба по разведке был назначен генерал-майор танковых войск А.П. Панфилов.
Готовясь к летней кампании 1942 года, сотрудники ГРУ активизировали заброску на временно оккупированные противником территории разведывательных и разведывательно-диверсионных групп. В феврале 1942 года было подготовлено и заброшено девять разведывательных групп. Во втором полугодии планировалось подготовить и забросить ещё 500 человек в составе разведывательных групп и 1100 человек в составе разведывательно-диверсионных групп.
В ходе наступления зимой–весной 1942 года разведотдел штаба Калининского фронта стремился нарастить усилия разведки. В январе–апреле 1942 года в тыл противника были выведены десятки разведывательных и диверсионных групп («Витязь», «Армеец», «Вихрь», «Владимир», «Ветеран», «Батареец») и маршрутников. К сожалению, большая часть из них погибла в ходе выполнения поставленных задач и преодоления линии фронта.
На конец апреля 1942 года агентура разведотдела штаба фронта действовала в районах Городка, Дретуни, Лепеля, Идрицы, Локши, Полоцка, Невеля, Витебска, Смоленска и Орши. Оперативные пункты и разведотделы штабов армий имели источников в районах Рудни, Витебска, Духовщины, Суража-Витебского, Волочка, Холма-Жирковского, Хвощеватого и Никитки.
339-й отдельный радиодивизион особого назначения (ордн ОСНАЗ) Калининского фронта успешно вёл разведку авиации противника, выявлял его дивизионные и корпусные радиосети, своевременно вскрывал перемещения штабов соединений врага на соседних участках фронта.
Разведотделу штаба Калининского фронта удалось добыть силами войсковой, агентурной и радиоразведки сведения о противостоящей группировке, установить отвод 4-й полевой, 3-й и 4-й танковых армий немцев на рубеж Ржев, Зубцов, Гжатск, Юхнов.
Силы агентурной разведки Западного фронта получали информацию о переброске войск, военной техники и грузов противника по железным, шоссейным и грунтовым дорогам. При этом особое внимание уделялось разведке оборонительных рубежей противника Гжатск – Юхнов и Вязьма – Спас-Деменск, которые представляли наибольший интерес для командования фронта с целью деблокирования 33-й армии.
Кроме того, разведотдел штаба Западного фронта с 1 января по 25 апреля 1942 года забросил в тыл противника 15 диверсионных групп и отрядов, которые нанесли существенный ущерб врагу.
Разведотдел штаба Северо-Западного фронта в январе 1942 года подготовил 28 разведывательных и диверсионных групп. К концу февраля 1942 года источники агентурного отделения разведотдела штаба фронта действовали в районах Дна, Подсевов, Кудевери, Марина, Себежа, Опочки, Луги, Струг Красных и Гдова. Диверсионное отделение разведотдела имело в тылу противника группы в районах Лебяжьего, Гривков, Шикова, Хохлова, Струг Красных, Уторгоша, Пскова, Плявиняс, Валги, Яунлатгале, Гулбене, Резекне и Даугавпилса.
С началом и в ходе контрнаступления под Москвой не снижала активности радиоразведка, которая сумела вскрыть расположение штабов всех 15 входивших в состав группы армий «Центр» корпусов и 55 дивизий немецко-фашистских войск. В ходе операции 541-й ордн ОСНАЗ Северо-Западного фронта вёл постоянное наблюдение за авиацией противника на длинных, коротких и ультракоротких волнах, вскрывал местоположение и перемещения штабов соединений и частей противника.
339-й отдельный радиодивизион особого назначения (ордн ОСНАЗ) Калининского фронта успешно вёл разведку авиации противника, выявлял его дивизионные и корпусные радиосети, своевременно вскрывал перемещения штабов соединений врага на соседних участках фронта.
Разведотделу штаба Калининского фронта удалось добыть силами войсковой, агентурной и радиоразведки сведения о противостоящей группировке, установить отвод 4-й полевой, 3-й и 4-й танковых армий немцев на рубеж Ржев, Зубцов, Гжатск, Юхнов.
Силы агентурной разведки Западного фронта получали информацию о переброске войск, военной техники и грузов противника по железным, шоссейным и грунтовым дорогам. При этом особое внимание уделялось разведке оборонительных рубежей противника Гжатск – Юхнов и Вязьма – Спас-Деменск, которые представляли наибольший интерес для командования фронта с целью деблокирования 33-й армии.
Кроме того, разведотдел штаба Западного фронта с 1 января по 25 апреля 1942 года забросил в тыл противника 15 диверсионных групп и отрядов, которые нанесли существенный ущерб врагу.
Разведотдел штаба Северо-Западного фронта в январе 1942 года подготовил 28 разведывательных и диверсионных групп. К концу февраля 1942 года источники агентурного отделения разведотдела штаба фронта действовали в районах Дна, Подсевов, Кудевери, Марина, Себежа, Опочки, Луги, Струг Красных и Гдова. Диверсионное отделение разведотдела имело в тылу противника группы в районах Лебяжьего, Гривков, Шикова, Хохлова, Струг Красных, Уторгоша, Пскова, Плявиняс, Валги, Яунлатгале, Гулбене, Резекне и Даугавпилса.
С началом и в ходе контрнаступления под Москвой не снижала активности радиоразведка, которая сумела вскрыть расположение штабов всех 15 входивших в состав группы армий «Центр» корпусов и 55 дивизий немецко-фашистских войск. В ходе операции 541-й ордн ОСНАЗ Северо-Западного фронта вёл постоянное наблюдение за авиацией противника на длинных, коротких и ультракоротких волнах, вскрывал местоположение и перемещения штабов соединений и частей противника.
Разведуправление в докладе о намерениях противника в 1942 году предупредило о возможном переносе центра тяжести на юг с задачей оккупации Донбасса и Кавказа
Опыт организации и ведения радиоразведки в ходе Московской битвы показал, что она как один из основных видов военной разведки способна в сложных условиях вести постоянное наблюдение за действующими на широком фронте крупными стратегическими группировками войск.
По словам Маршала Советского Союза В.Д. Соколовского, «радиоразведка в Московской операции настолько полно освещала группировку противника, что она, пожалуй, была единственным видом разведки, по данным которой самостоятельно принимались решения». А по оценке начальника Генштаба Маршала Советского Союза Б.М. Шапошникова, «радиоразведка выдержала суровое испытание в битве за Москву и со своими задачами справилась».
По словам Маршала Советского Союза В.Д. Соколовского, «радиоразведка в Московской операции настолько полно освещала группировку противника, что она, пожалуй, была единственным видом разведки, по данным которой самостоятельно принимались решения». А по оценке начальника Генштаба Маршала Советского Союза Б.М. Шапошникова, «радиоразведка выдержала суровое испытание в битве за Москву и со своими задачами справилась».
О возросшем авторитете радиоразведки свидетельствует и то, что с декабря 1941 года добытые ею разведданные стали докладываться не только в Разведуправление Генштаба, но и непосредственно начальнику Генерального штаба и его заместителю, а также заместителю наркома обороны – начальнику войск связи, командующему и начальнику штаба ВВС.
Уместно будет отметить, что советской военной разведке, несмотря на неблагоприятный исход начального периода войны, удалось в сложных условиях быстро восполнить летние потери и к началу контрнаступления под Москвой обладать необходимым потенциалом.
Дело в том, что нападение в ночь на 22 июня 1941 года оказалось для фронтовой радиоразведки тактически внезапным. Её дивизионы и их подразделения были слишком близко выдвинуты к государственной границе и понесли большие потери, достигавшие 25–30 процентов личного состава и до 50 процентов техники, а в 480-м ордн ОСНАЗ, отходившем из Белостока, – до 90 процентов. В его составе к июлю 1941 года осталось всего 25 человек, два радиопеленгатора и шесть радиоприёмников.
541-й ордн ОСНАЗ Прибалтийского особого военного округа потерял полностью два подразделения. Его потери за первые пять дней войны составили до 20 процентов личного состава и 25 процентов радиопеленгаторов.
474-й ордн ОСНАЗ Белорусского военного округа потерял убитыми и пропавшими без вести до 20 процентов личного состава; его радиопеленгаторный пункт в районе Волковыска был полностью выведен из строя.
В 394-м ордн ОСНАЗ Киевского особого военного округа (КОВО) пеленгаторные подразделения были выдвинуты непосредственно к государственной границе, где сразу же подверглись артиллерийскому и пулемётному обстрелу. В первый же день войны дивизион потерял один радиопеленгаторный пункт.
561-й ордн ОСНАЗ КОВО из-за недостатка автотранспорта был вынужден уничтожить более половины своей приёмной и пеленгаторной аппаратуры. Вместе с тем во время отступления все радиодивизионы сохранили свои Боевые знамёна.
Методы дешифрования нового немецкого шифра («два квадрата») были разработаны советскими специалистами всего в течение двух-трёх недель
В сентябре 1941 года из Ташкента в Москву был переброшен 490-й радиодивизион, ставший отдельным радиодивизионом ОСНАЗ Ставки Верховного Главнокомандования. Он успешно выполнял задачи по разведке немецкой бомбардировочной и истребительной авиации, устанавливал, с каких аэродромов, какие самолёты и в каком количестве поднимаются в воздух для совершения налётов на Москву. С первых же дней пребывания на фронте командование дивизиона имело прямую связь со штабом противовоздушной обороны и за один-два часа предупреждало о возможных налётах немецкой авиации на Москву.
С началом войны количество работавших в эфире станций командных и штабных структур немецко-фашистских войск возросло в десятки раз. Чтобы правильно разобраться в создавшейся радиообстановке, необходимо было хорошо знать принципы организации радиосвязи в вермахте. Таких знаний у фронтовой радиоразведки поначалу не было.
Опытный радиоразведчик В.В. Мухин, возглавивший во время войны информационную группу отдела радиоразведки ГРУ, о первых днях боевых действий вспоминал: «…Наиболее отрицательные последствия были вызваны тем, что в службе [радиоразведки] не знали радиосвязи противника: не знали, какие радиосети создаются в войсках, в диапазонах каких частот работают радиосети различного предназначения, какие методы использования частот и позывных применяются в различных радиосетях, чем отличается радиосвязь в различных родах войск и в различных уровнях одного рода войск. При такой абсолютной неосведомлённости о радиосвязи войск противника нечего было и думать о какой-нибудь системе наблюдения за ней».
Необходимую информацию удалось получить после захвата и изучения таблиц позывных противника. Детальный анализ этих документов в сочетании с накопленным опытом ведения радиоразведки позволил привязывать позывные радиостанций к конкретным немецким штабам. Так, пользуясь трофейными документами, радиоразведка установила начавшуюся в сентябре 1941 года переброску к Москве из-под Ленинграда 2-й немецкой танковой армии.
Специалисты 541-го ордн ОСНАЗ Северо-Западного фронта с помощью переговорных таблиц установили составы 3-й моторизованной и 8-й танковой дивизий противника.
Главным источником добывания радиоразведкой информации в начальный период войны являлся перехват открытых и кодированных радиопередач противника, что позволяло ей определять, на какие рубежи смогли выйти немецкие войска, о направлениях главных усилий вражеской разведки и, следовательно, о возможных направлениях дальнейших ударов.
В 472-м ордн ОСНАЗ Ленинградского фронта в 1941 году был организован регулярный перехват метеорологических сводок по району Балтийского моря, которые передавались шведскими радиостанциями. Эти сводки использовались для ориентирования нашей дальней бомбардировочной авиации.
С учётом понесённых радиоразведкой потерь усиленно выполнялись задачи по её восстановлению и повышению эффективности деятельности. Уже к августу 1941-го на западном направлении было развёрнуто в общей сложности 17 радиодивизионов и четыре отдельные радиостанции ОСНАЗ. В Горьком была организована подготовка дефицитных специалистов радиоразведки.
Уже в сентябре фронтовая радиоразведка продемонстрировала свою возросшую эффективность, успешно вскрывая развёртывание группировок войск противника под Москвой.
Надо также отметить, что с определёнными трудностями первоначально столкнулись дешифровальные отделы фронтов. С 22 июня 1941 года немцы полностью заменили все использовавшиеся до этого в войсках ручные шифры, а также сменили все ключи машинных систем шифрования. Но методы дешифрования нового немецкого шифра («два квадрата»), подготовленного немецкими криптографами специально для войны, были разработаны советскими специалистами всего в течение двух-трёх недель.
Так, в докладе о работе разведотдела штаба Юго-Западного фронта за 22 июня – 1 августа 1941 года говорилось: «…Работа 5-го отделения (дешифровальное). …Основной упор в работе отделения был взят на разработку военно-полевых телеграмм Германии. Отделением установлено, что с началом военных действий противник применил новый шифр – сложную парную замену, что в дальнейшем подтвердилось опросом перебежчика – телефониста из 204-го пехотного полка и захватом наставления по этой системе шифра у 16-й танковой дивизии противника. Над дешифрованием этой системы сейчас работает всё отделение. За один день телеграммы по этой системе уже прочитаны. В ближайшие 10–15 дней эта система отделением будет полностью освоена. За период с 22.6 по 1.8.41 вскрыты следующие ключи: 15 ключей по агентуре Германии; 1 ключ по ВВС Германии; 1 ключ по войсковой сети Германии… По прочитанным телеграммам выпущено 9 сводок…»
Опытный радиоразведчик В.В. Мухин, возглавивший во время войны информационную группу отдела радиоразведки ГРУ, о первых днях боевых действий вспоминал: «…Наиболее отрицательные последствия были вызваны тем, что в службе [радиоразведки] не знали радиосвязи противника: не знали, какие радиосети создаются в войсках, в диапазонах каких частот работают радиосети различного предназначения, какие методы использования частот и позывных применяются в различных радиосетях, чем отличается радиосвязь в различных родах войск и в различных уровнях одного рода войск. При такой абсолютной неосведомлённости о радиосвязи войск противника нечего было и думать о какой-нибудь системе наблюдения за ней».
Необходимую информацию удалось получить после захвата и изучения таблиц позывных противника. Детальный анализ этих документов в сочетании с накопленным опытом ведения радиоразведки позволил привязывать позывные радиостанций к конкретным немецким штабам. Так, пользуясь трофейными документами, радиоразведка установила начавшуюся в сентябре 1941 года переброску к Москве из-под Ленинграда 2-й немецкой танковой армии.
Специалисты 541-го ордн ОСНАЗ Северо-Западного фронта с помощью переговорных таблиц установили составы 3-й моторизованной и 8-й танковой дивизий противника.
Главным источником добывания радиоразведкой информации в начальный период войны являлся перехват открытых и кодированных радиопередач противника, что позволяло ей определять, на какие рубежи смогли выйти немецкие войска, о направлениях главных усилий вражеской разведки и, следовательно, о возможных направлениях дальнейших ударов.
В 472-м ордн ОСНАЗ Ленинградского фронта в 1941 году был организован регулярный перехват метеорологических сводок по району Балтийского моря, которые передавались шведскими радиостанциями. Эти сводки использовались для ориентирования нашей дальней бомбардировочной авиации.
С учётом понесённых радиоразведкой потерь усиленно выполнялись задачи по её восстановлению и повышению эффективности деятельности. Уже к августу 1941-го на западном направлении было развёрнуто в общей сложности 17 радиодивизионов и четыре отдельные радиостанции ОСНАЗ. В Горьком была организована подготовка дефицитных специалистов радиоразведки.
Уже в сентябре фронтовая радиоразведка продемонстрировала свою возросшую эффективность, успешно вскрывая развёртывание группировок войск противника под Москвой.
Надо также отметить, что с определёнными трудностями первоначально столкнулись дешифровальные отделы фронтов. С 22 июня 1941 года немцы полностью заменили все использовавшиеся до этого в войсках ручные шифры, а также сменили все ключи машинных систем шифрования. Но методы дешифрования нового немецкого шифра («два квадрата»), подготовленного немецкими криптографами специально для войны, были разработаны советскими специалистами всего в течение двух-трёх недель.
Так, в докладе о работе разведотдела штаба Юго-Западного фронта за 22 июня – 1 августа 1941 года говорилось: «…Работа 5-го отделения (дешифровальное). …Основной упор в работе отделения был взят на разработку военно-полевых телеграмм Германии. Отделением установлено, что с началом военных действий противник применил новый шифр – сложную парную замену, что в дальнейшем подтвердилось опросом перебежчика – телефониста из 204-го пехотного полка и захватом наставления по этой системе шифра у 16-й танковой дивизии противника. Над дешифрованием этой системы сейчас работает всё отделение. За один день телеграммы по этой системе уже прочитаны. В ближайшие 10–15 дней эта система отделением будет полностью освоена. За период с 22.6 по 1.8.41 вскрыты следующие ключи: 15 ключей по агентуре Германии; 1 ключ по ВВС Германии; 1 ключ по войсковой сети Германии… По прочитанным телеграммам выпущено 9 сводок…»
В достижение победы над германскими захватчиками в ходе Московской битвы внесла свой вклад и воздушная разведка. Однако состав её сил и средств был ограничен. Например, в составе Калининского фронта таких авиационных частей и подразделений не было. В интересах Западного фронта воздушную разведку вела 38-я разведывательная авиационная эскадрилья, а с марта 1942 года – 3-й разведывательный авиационный полк. В составе Брянского фронта разведывательная авиационная эскадрилья (66-я) появилась только в феврале 1942 года.
К ведению воздушной разведки в начале Московской битвы привлекались экипажи самолётов-бомбардировщиков, штурмовиков, истребителей, а также экипажи 215-й отдельной дальней разведывательной авиационной эскадрильи Ставки ВГК. 13 апреля 1942 года на её базе и оставшегося личного состава 450-го скоростного бомбардировочного полка был сформирован 4-й дальний разведывательный авиационный полк.
С 1942 года к воздушной разведке в интересах Калининского, Западного и Брянского фронтов стали привлекаться 2-й и 40-й дальние разведывательные авиационные полки Ставки ВГК.
В начале 1942 года в штабе ВВС Красной Армии было создано Разведывательное управление, которое возглавил генерал-майор Д.Д. Грендель. В штабах ВВС фронтов были развёрнуты самостоятельные разведывательные отделы.
Три специально сформированных отдельных дальних разведывательных авиационных полка Главного Командования должны были вести воздушную разведку по заданию начальника Генерального штаба и командующего ВВС. Был также сформирован отдельный резервный разведывательный авиационный полк, в котором проводилась подготовка экипажей.
В итоге возможности воздушной разведки возросли, что было использовано Ставкой ВГК в интересах обеспечения Ржевско-Вяземской стратегической наступательной операции (8 января – 20 апреля 1942 года) и Торопецко-Холмской операции (9 января – 6 февраля 1942 года).
Не менее важен вклад в организацию поражения вермахта под Москвой стратегической агентурной разведки. Помимо добывания разведсведений в Европе, она активно действовала и в других регионах. Особое внимание уделялось дальневосточному направлению, чтобы заблаговременно предупредить советское государственное руководство и военное командование о возможном вступлении Японии в войну на стороне Германии.
В нелегальную резидентуру «Рамзай», возглавляемую Рихардом Зорге, в начале войны входило около 10 важных агентов-источников. В августе–сентябре 1941 года от Зорге в Центр поступило более двадцати донесений о том, что в Токио обсуждаются вопросы вступления Японии в войну против СССР. 14 сентября 1941 года «Рамзай» сообщал: «По данным секретаря кабинета министров Одзаки, японское правительство решило не выступать против СССР в текущем году, но вооружённые силы будут оставаться в Маньчжурии на случай возможного выступления будущей весной в случае поражения СССР к тому времени. После 15 сентября советский Дальний Восток можно считать гарантированным от угрозы нападения со стороны Японии».
Для объективной оценки информации о возможном вступлении Японии в войну против СССР специалисты информационного отдела РУ ГШ КА обобщали донесения резидентов зарубежной разведки, поступавшие в августе–сентябре 1941 года не только из Японии, но и из Швейцарии, Великобритании и США. Аналогичная работа проводилась и в отношении Турции.
Ценные сведения, раскрывающие отношение правительства Японии к войне Германии против СССР, поступили в Центр и от резидента военной разведки Л.А. Сергеева, который действовал в США и руководил деятельностью резидентуры «Омега». Используя данные, полученные от источников в американской военной разведке, Сергеев несколько раз докладывал, что японское правительство не намерено вступать в войну против СССР.
Источник
В начале 1942 года в штабе ВВС Красной Армии было создано Разведывательное управление, которое возглавил генерал-майор Д.Д. Грендель. В штабах ВВС фронтов были развёрнуты самостоятельные разведывательные отделы.
Три специально сформированных отдельных дальних разведывательных авиационных полка Главного Командования должны были вести воздушную разведку по заданию начальника Генерального штаба и командующего ВВС. Был также сформирован отдельный резервный разведывательный авиационный полк, в котором проводилась подготовка экипажей.
В итоге возможности воздушной разведки возросли, что было использовано Ставкой ВГК в интересах обеспечения Ржевско-Вяземской стратегической наступательной операции (8 января – 20 апреля 1942 года) и Торопецко-Холмской операции (9 января – 6 февраля 1942 года).
Не менее важен вклад в организацию поражения вермахта под Москвой стратегической агентурной разведки. Помимо добывания разведсведений в Европе, она активно действовала и в других регионах. Особое внимание уделялось дальневосточному направлению, чтобы заблаговременно предупредить советское государственное руководство и военное командование о возможном вступлении Японии в войну на стороне Германии.
В нелегальную резидентуру «Рамзай», возглавляемую Рихардом Зорге, в начале войны входило около 10 важных агентов-источников. В августе–сентябре 1941 года от Зорге в Центр поступило более двадцати донесений о том, что в Токио обсуждаются вопросы вступления Японии в войну против СССР. 14 сентября 1941 года «Рамзай» сообщал: «По данным секретаря кабинета министров Одзаки, японское правительство решило не выступать против СССР в текущем году, но вооружённые силы будут оставаться в Маньчжурии на случай возможного выступления будущей весной в случае поражения СССР к тому времени. После 15 сентября советский Дальний Восток можно считать гарантированным от угрозы нападения со стороны Японии».
Для объективной оценки информации о возможном вступлении Японии в войну против СССР специалисты информационного отдела РУ ГШ КА обобщали донесения резидентов зарубежной разведки, поступавшие в августе–сентябре 1941 года не только из Японии, но и из Швейцарии, Великобритании и США. Аналогичная работа проводилась и в отношении Турции.
Ценные сведения, раскрывающие отношение правительства Японии к войне Германии против СССР, поступили в Центр и от резидента военной разведки Л.А. Сергеева, который действовал в США и руководил деятельностью резидентуры «Омега». Используя данные, полученные от источников в американской военной разведке, Сергеев несколько раз докладывал, что японское правительство не намерено вступать в войну против СССР.
Источник