4 августа в Татарстане были рассмотрены и утверждены решения внеочередной сессии Госсовета о поправках к республиканскому закону «О свободе совести и о религиозных объединениях». Главное изменение коснулось государственной принадлежности священнослужителей. До сего момента учредителями местной религиозной организации могли быть «не менее десяти граждан», но не оговаривалось — какое именно гражданство имеется в виду.
Отныне религиозные объединения в Татарстане смогут создавать лишь граждане России, имеющие диплом о религиозном образовании, подтверждающий их высокую квалификацию. Получение религиозного образования за рубежом допускается, однако религиозные организации сами будут устанавливать «ограничения, связанные с занятием должностей духовных лиц» и рассматривать вопрос о соответствии уровня полученного за пределами России духовного образования нуждам мусульман нашего государства.
Кроме того, внутренние установления и нормы религиозных организаций не должны противоречить законодательству, право на заключение трудового договора со священнослужителем у религиозных объединений превратилось в обязанность, а сами права расширились за счёт введения профессиональных союзов. Каковые теперь могут быть созданы сотрудниками религиозных организаций Татарстана для защиты их интересов и гарантий того, что повсеместная духовно-просветительская работа в республике идёт лишь во благо.
Указанные реформы были предложены в ходе обсуждения вопроса «О состоянии и мерах по профилактике и противодействию религиозному экстремизму в Республике Татарстан», вынесенного на рассмотрение Госсовета. Причина подобных решительных действий была названа прямо — покушение 19 июля 2012 года в Казани на муфтия Татарстана Илдуса Файзова и убийство начальника учебного отделения ДУМ РТ Валиуллы Якупова. Президент Татарстана Рустам Минниханов отметил, что события экстремистского характера случались в республике и ранее, но впервые произошло покушение на священнослужителей, и это говорит о том, что проблема серьезная.
Глава региона отметил, что «если люди живут другими идеями, не свойственными традиционному исламу, и если это противоречит согласию и стабильности в республике, значит, эти люди — наши враги, и это надо понимать». Кроме того, было подчёркнуто, что решение возникшей проблемы может быть лишь комплексным. Оно лежит как в сфере ответственности правоохранительных структур, так и всего общества. В частности, главы муниципалитетов должны обладать исчерпывающей информацией о том, что происходит на их территориях.
Асгат Сафаров, заместитель премьер-министра Татарстана, заявил, что цель преступлений — дестабилизировать ситуацию в мусульманской умме, выбить из ее рядов наиболее последовательных и принципиальных сторонников ханафитского масхаба. Эти попытки смогли осуществиться благодаря наплыву в республику салафитских эмиссаров, которые воспользовались тем, что количество подготовленных в самом Татарстане имамов не удовлетворяет количеству имеющихся мечетей. И ваххабиты, заняв пустующие места, смогли вести достаточно успешную деятельность по радикализации верующих, особенно молодежи. Глава МИД Татарстана Артем Хохорин высказался ещё проще: «Салафиты уже готовы вести джихад на территории республики».
Добавить к словам президента Татарстана, представителей его правительства и МВД можно немного. Покушения на самых уважаемых духовных лиц действительно являются печальным подтверждением того, что существуют силы, заинтересованные в создании очагов нестабильности в России, топливом для которых будут столь удобные категории, как религиозная нетерпимость и проистекающий из таковой экстремизм. Подвергшиеся нападению священнослужители известны своим активным противодействием деятельности адептов радикального ислама, что само по себе симптоматично. Точно так же, как и поведение лояльных к радикальным ветвям ислама граждан.
Союз татарской молодежи «Азатлык» и люди, называющие себя прихожанами казанской мечети «Аль-Ихлас», уже озаботились организацией митингов, которые после событий весны 2011 года на Ближнем Востоке выглядят пугающе знакомо. Порядка 200 человек протестовало «против незаконных массовых задержаний мусульман» по делу о покушении и убийстве, держа в руках флаги вроде: «Нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед — пророк его», «Требуем освободить невинных мусульман», «Нас никто не запугает, мы боимся только Аллаха», «Москва, не нагнетай обстановку в Татарстане!». Организаторы подчеркнуто проводили митинг по законам шариата, разделили участников на мужчин и женщин. Действо началось с чтения суры Корана, участники кричали «Аллах акбар!».
Понятно, что логикой такие деяния не обременены — любой правоверный мусульманин Татарстана вряд ли будет протестовать против того, что правоохранительные органы Татарстана проводят обязательные мероприятия во имя раскрытия убийства и покушения на двух наиболее уважаемых священнослужителей Татарстана же. Впрочем, соответствие реалиям, по всем признакам, в числе обязательных элементов действа и не стояло: по «данным» митингующих, арестам якобы подвергнуты «от 400 до 600 человек». В связи с чем участники митинга приняли обращение, ни много ни мало, к генеральному секретарю ООН и председателю Организации Исламская Конференция.
Соответствует ли такая деятельность интересам мусульман Российской Федерации? Позвольте усомниться. Для чего нужны такие митинги? После событий в странах Северной Африки и в Сирии ответ, кажется, очевиден. И, учитывая опыт прошлого и нынешнего годов, положительная реакция кругов, обтекаемо именуемых «мировым сообществом», на обращения радикалов из Татарстана вполне может воспоследовать.
Татарстан, будучи одним из центров ислама в пределах Российской Федерации, не может не подвергнуться попыткам дестабилизации трудами салафитских проповедников и их теневых спонсоров. Даже необязательно доводить конфликт в республике до открытого гражданского противостояния. Вполне достаточно организовать необходимой интенсивности «митинги протеста», на которых радикальные граждане будут взывать к «братьям по вере» и просить о поддержке мирового сообщества в борьбе с «угнетающим мусульман режимом».
Реформы в области духовного обучения и преподавания, закон об НКО (после его принятия религиозные организации являются наиболее привлекательным способом продвижения чужой идеологии в Россию), усиление контроля за Интернетом, введение ответственность за клевету — всё это звенья одного важного в государственном функционировании процесса. Происходит прикрытие слабых мест, которыми до сих пор беспрепятственно пользовались лица с самыми разными намерениями. Жаль, что такие преобразования в законодательстве не состоялись лет десять или пятнадцать назад. Но то, что они всё-таки происходят, выглядит обнадёживающе.
Андрей Полевой
Прикрытие слабых мест государства
Прикрытие слабых мест государства