То, что «дело Pussy Riot» чем дальше, тем больше мутирует, не является секретом. Изначально инцидент в Храме Христа Спасителя не требовал для своей классификации особенных погружений в философию. Организованная группа лиц, по предварительному сговору, использовав в качестве импровизированной «сцены» амвон храма, устроила некое действо, полное нецензурной лексики и вполне попадающее под определение «грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу», полностью описанное в статье 213 УК РФ. Причём «общество» в данном случае весьма значительно: относительно того, сколько в России воцерковлённых людей достоверная статистика отсутствует, но по цивилизационным критериям себя к православным относит три четверти населения.
Содержало ли «выступление» Pussy Riot мотивы «религиозной ненависти или вражды» — сложно сказать. Вполне может быть, что у участниц панк-трио просто вот такой, лишённый любых моральных ценностей, взгляд на мир, в котором попросту нет места для морали, религии, или простого уважения к чувствам других людей. Однако сам факт хулиганства достаточно очевиден даже без этих дополнительных обстоятельств. К тому же, иная часть статьи 213, о мотивах политических или идеологических, в данном случае просматривается достаточно отчётливо.
Тем не менее, практически сразу же после правомерного задержания Pussy Riot по итогам акции, начались попытки изменить её восприятие. Хулиганство окрестили «панк-молебном», что выглядит достаточно эффективным способом оправдания антисоциальных действий. Поскольку невозможно сказать, чем этот самый «панк-молебен» характеризуется, идеологи такого ребрендинга хулиганства настаивают на том, что события в храме — это была такая нестандартная попытка воззвать ко Всевышнему, и не более того. Особенно возбуждённые обитатели блогосферы на этом фоне даже начали призывать к тому, чтобы объявить коллектив Pussy Riot не меньше, чем «новомученницами», терпящими пребывание в тюрьме за веру.
Вне обсуждения, впрочем, остался вопрос: почему нестандартные «молитвы», входящие в полное противоречие с установленными нормами поведения в храмах и чувствами верующих, не проводятся соответственно, в каких-нибудь нетрадиционных местах? И во что превратится любой храм, если потянувшиеся к Богу представители других субкультур — эмо, готы, и десятки других — также решат «молиться» в соответствии со своим специфическим представлением о диалоге с Создателем?
Одновременно с попыткой перевода хулиганства в плоскость «нетрадиционного христианства» возникла инициатива представить его также в качестве сверхоригинального политического акта гражданского протеста. Каковой сам по себе, имея политическую компоненту, должен быть немедленно освобождён от любых порочащих его уголовных преследований. Это тоже не лишено определённой логики, поскольку такая трактовка плясок на алтаре позволяет преподнести законное за него воздаяние в виде политических репрессий, отображающий панический страх «власти» перед «народом», выразителями чувств которого Pussy Riot, по их собственному мнению, являются. Но, опять-таки, законодательство Российской Федерации на этот счёт весьма либерально. Существует достаточное количество способов выразить свой протест против чего-нибудь так, чтобы это не являлось нарушением общественного порядка и не задевало чувства остальных граждан, данные настроения не разделяющих.
Наиболее многочисленные попытки превращения непрошенного «концерта» в храме Христа Спасителя в нечто благопристойное (и потому якобы оправданное) наблюдаются в сфере культуры. Благодаря усилиям «неравнодушных» граждан, стремящихся максимально популяризовать поступок Pussy Riot как исторического калибра гражданскую, политическую и даже христианскую акцию, многие зарубежные деятели культуры сочли необходимым высказаться в поддержку арестованных. Некоторые — исходя из веления души, некоторые — как Мадонна, усмотрев в том выгодную возможность дополнительной рекламы собственных выступлений.
Не сомневаясь в чистоте помыслов, например, Йоко Оно, позволено будет усомниться, однако, в том, что зарубежные деятели культуры взяли на себя труд ознакомиться с творчеством безвестных до своего «выступления» в храме Pussy Riot, которых они комплиментарно и с малым фактическим основанием именуют «музыкантами». Учитывая уровень музыкальных талантов, продемонстрированных панковским трио, на международную поддержку, как видный деятель искусств, может рассчитывать любой подсудимый, склонный к игре на губной гармошке.
Однако, эволюция поиска искусства в «панк-молебне» достигла своего апогея 10 августа, когда его выдвинули на соискание премии Кандинского в разделе «Проект года». Следует пояснить, что премия Кандинского — это весьма заметная российская ежегодная премия национального значения, членами попечительского совета которой являются в частности президент «Альфа-банка» Пётр Авен, заместитель министра культуры РФ Павел Хорошилов, президент «Первого канала» Константин Эрнст и глава украинской корпорации Interpipe Виктор Пинчук.
Претензии Pussy Riot на столь авторитетную премию пояснены так: «В феврале 2012 года группа Pussy Riot исполнили панк-молебен «Богородица, Путина прогони» у алтаря Храма Христа Спасителя. В марте того же года три участницы Pussy Riot были арестованы по обвинению в хулиганстве. В апреле 2012 года Amnesty International признала арестованных участниц Pussy Riot узниками совести». То есть, главная принадлежность к высокому искусству — хулиганство, арест и признание узниками совести. Pussy Riot выдвинула на премию член экспертного совета художественный критик Ирина Кулик. Причём оргкомитет премии весьма такому начинанию благоволит: члены группы дали устное согласие на участие в премиальном конкурсе, а личные подписи претендентов на премию и прочие юридические процедуры могут подождать до 17 августа, когда Pussy Riot будет вынесен приговор.
Премия Кандинского — это премия в области современного искусства. Естественно, возникает вопрос: на каком основании произошедшее в Храме Христа Спасителя может считаться искусством? Пояснить это взялся искусствовед Андрей Ерофеев, представитель «премии Кандинского», интервью с которым приводит газета «Взгляд». Господин Ерофеев сообщил, что «проблема слияния клерикалов с властью» способствует нацизму и тоталитаризму, а Pussy Riot представляют собой наиболее передовую часть «молодёжной контркультуры». Влияние же их «акции» будет «огромным», потому что, набирая сейчас в поисковике «Богородица», любой пользователь Интернет получит «Путина прогони». «То есть, прежде чем узнать, кто такая Богородица и добраться до соответствующей статьи в «Википедии», вы получите отсылку к акции Pussy Riot» — резюмирует господин Ерофеев. По его мнению, это хорошо, так как влияет на молодёжь, и та начинает «задумываться о том, каким образом строятся взаимоотношения между нею и обществом».
Интервью рекомендуется к прочтению целиком. Хотя бы для понимания того, что свою премию Pussy Riot скорее всего получат, повторив историю с родственной им группой «Война», завоевавших государственную премию за нарисованный на разводном мосту фаллос.
Ущербность описанных выше вариантов оправдания хулиганства, в общем, очевидна носителям православного культурного кода. Однако, не лишним было бы задуматься, причём не только молодёжи, почему так получается, что «Богородица», которая «Путина прогони», вызывает больше интереса, чем Богородица. И в последнее время известное высказывание о том, что враг рода человеческого чаще всего маскируется под самые возвышенные проявления, такие, как культура, красота и искусство, приходит на ум всё чаще.
Александр Вишняков
Премия за хулиганство или Простой рецепт национальной славы
Премия за хулиганство или Простой рецепт национальной славы