29 мая 2020 года президент России подписал новую редакцию «Стратегии противодействия экстремизму в Российской Федерации до 2025 года». Этот документ отражает весь спектр деструктивных образований экстремистской направленности, в нем освещены даже узкие темы и обозначены новые актуальные проблемы.
Важно отметить, что комплекс мер по общему укреплению суверенитета страны и предотвращению «оранжевых революций» перекликается с рядом поправок в конституцию. Очевидно, что отныне участники и организаторы «майданов» будут нести ответственность именно за экстремизм, а не просто за хулиганство, неподчинение требованиям сотрудников полиции или массовые беспорядки. А это автоматически ведет к попаданию в список Росфинмониторинга и блокировке счетов.
Также стоит обратить внимание на следующие разделы.
«20. Основными факторами, оказывающими негативное влияние на состояние национального рынка труда, межнациональные отношения в обществе, а также порождающими экстремистские проявления, являются неконтролируемая (в том числе незаконная) миграция и недостаточно регулируемые на региональном и муниципальном уровнях миграционные процессы, зачастую нарушающие сложившийся в отдельных регионах и муниципальных образованиях этноконфессиональный баланс населения».
Здесь ключевым моментом видится признание того факта, что изменение этноконфессионального баланса само по себе способно спровоцировать экстремизм. Это очень важно понимать чиновникам и работодателям, которые и будут нести ответственность за негативные последствия неразумного использования труда мигрантов и внутренних переселенцев. Это перекликается и с позицией ВРНС по данному вопросу.
«21. Лидеры экстремистских организаций в своей деятельности ориентируются преимущественно на молодежь, при этом повышенное внимание они проявляют к отличающимся высокой степенью организованности неформальным объединениям националистов, организациям футбольных болельщиков, активно вовлекая их членов в свои ряды, провоцируя на совершение преступлений экстремистской направленности, в том числе в ходе проведения спортивных и культурных мероприятий». Здесь впервые затрагивается весьма актуальный вопрос вербовки через спортивные секции. Вопреки устоявшемуся стереотипу, спорт сам по себе никак не влияет на уменьшение экстремизма в молодежной среде, зато при отсутствии надлежащего контроля именно спортивные секции и школы становятся центрами вербовки террористов и экстремистов, о чем наглядно свидетельствуют десятки известных российских спортсменов, пополнивших ряды боевиков по всему миру.
Среди мер, направленных на уменьшение экстремистской активности, необходимо отметить:
— «включение в федеральный государственный образовательный стандарт по специальности журналистика образовательных программ по информационному освещению вопросов противодействия экстремизму».
Это разумная идея, но она не должна ограничиваться подготовкой журналистов. Спецкурсы по противодействию экстремизму и терроризму можно включить в большинство других образовательных программ, благо, они уже разработаны в разных модификациях Лабораторией деструктологии МГЛУ.
— «повышение престижности образования, полученного в российских религиозных образовательных организациях, а также осуществление мер государственной поддержки системы общественного контроля за выездом российских граждан для обучения в иностранных религиозных образовательных организациях». Это принципиальная для духовных учебных заведений позиция, которая позволит им претендовать на дополнительную господдержку. Ранее такая мера в борьбе с экстремизмом не прописывалась.
— «государственная поддержка общественных и религиозных объединений, деятельность которых направлена на противодействие экстремистским проявлениям». Тут без комментариев, но следует данную позицию довести до сведения всех заинтересованных лиц.
Однако хотелось бы внести еще ряд предложений в развитие столь важного документа как «Стратегия противодействия экстремизму в Российской Федерации до 2025 года».
Во-первых, считаем необходимым указание на необходимость моделирования эволюции экстремизма и раннего выявления новых угроз. Экстремистские структуры быстро видоизменяются и начинают проявлять активность в новых сферах, поэтому очень важно заранее разрабатывать способы борьбы с ними.
В-вторых, рекомендуем дополнить классификацию новых форм экстремизма, для проявления которых подходят не только организации, названиями субкультур и децентрализованных сетевых сообществ. Например, субкультура «Колумбайн» не подпадает под определение экстремистской организации, а по факту осуществляет террористическую деятельность. Признать формами экстремистской идеологии следует также и суицидальные игры в соцсетях, субкультуру АУЕ, а также, субкультуру некрокомми, которая хоть и не призывает к насилию, но продвигает идеи отделения части территории страны.
В-третьих, важно детальнее прописать определение социальной группы как таковой и расширить перечень форм разжигания розни. Дело в том, что сейчас наблюдаем не только привычные формы такой деятельности — разжигание расовой, этнической, религиозной, политической, идеологической, социальной розни, но и новые тенденции — например, по половому и возрастному признаку. Это актуально, и на данный момент уже возбуждено несколько соответствующих уголовных дел.
В-четвертых, стоит отдельно отметить опасные для жизни людей формы медицинского и юридического диссидентства, которые подстрекают граждан к нарушению противоэпидемических мер, вандализму, совершаемому в отношении технических сооружений, актам агрессии в адрес госслужащих. Определение «деструктивные образования» целесообразно ввести в отношении всех неклассических экстремистских проявлений, групп людей разного генезиса, пропагандирующих деструктивные идеологии.
Правозащитный центр ВРНС готов предоставить свои наработки для дальнейшей оптимизации Стратегии и предложить к рассмотрению законопроекты, разработанные нашими специалистами.