Поучительная неделя

Уходящая неделя, по-видимому, надолго запомнится небывалой концентрацией событий, неосязаемо связанных с вопросами морали, духовности, эмоций, осознания человеком собственного места во Вселенной и мыслей о будущем.

Даже громкое, в самом прямом смысле этого слова, падение Челябинского метеорита не только продемонстрировало, насколько жизнь человека и целых городов зависит от неподвластного, лежащего за гранью обычных расчётов и предусмотрительности. Взорвись болид не на высоте нескольких километров, а ниже — 15 февраля нам бы пришлось помнить не как день широко освещённого благодаря современным средствам видеозаписи красивого космически-атмосферного явления, а как куда более неприятную категорию воспоминаний. Хотя ещё два века назад Французская академия наук в официальной бумаге высмеяла тех, кто верит в падающие с неба камни.

Известно, что столь же уникальное, как и падение крупного метеорита, отречение Римского Папы, также сопровождалось эффектными атмосферными явлениями — молния ударила в купол Собора Святого Петра. Из чего не верящие в случайности люди успели сделать ряд выводов, характер которых зависел от личного отношения к пообещавшему сложить полномочия Бенедикту XVI — от персонального гнева высших сил на понтифика, решившегося на шаг, которого не бывало с 1415 года, до неблагоприятного знамения для всей католической церкви.

Вне зависимости от персонального мнения насчёт уровня мистики в ударе молнии, приходится признать, что католическая церковь действительно находится в одной из ключевых точек своего исторического существования. Иллюстраций тому можно отыскать немало. Коррупционные скандалы, на которые Ватикану нужно реагировать достаточно решительно, поскольку дело касается авторитета церкви. Неблаговидные поступки отдельных священников, замешанных в развращении несовершеннолетних, бросают тень на духовенство в целом и наносят страшный имиджевый удар, ставящий под сомнение авторитет католичества как направляющей моральной силы западного общества.

К тому же, светские власти традиционно-католических стран всё больше нарушают негласную традицию, по которой действия мирских владык не противоречат слишком уж категорически нормам католицизма, до сих пор предоставлявшего Европе базисные, цивилизационные ценности. Известно, что президент Франции Франсуа Олланд является последовательным сторонником легализации однополых браков, что не может сочетаться с догматами церкви. И, несмотря на многотысячные митинги протеста со стороны верующих французов, не разделяющих подобного либерализма в фундаментальных понятиях брака и семьи, политика насильного внедрения «толерантности» продолжается.

Плоды этой политики для государства в целом, как минимум, можно назвать неоднозначными. Ведь усилия по разрушению устоявшихся и доказавших свою эффективность форматов социальных ячеек, совершаются на фоне «конкуренции» религий, причём конкуренции неравной. Мигранты, не желающие адаптироваться во многих европейских странах, понемногу превращаются в директивный вектор, всё больше меняющий идеологию и традиции «принимающего» государства сообразно своим интересам. То, что традиции и мироощущение находятся в весьма тесной связи с религией — известный факт, можно спорить лишь о степени влияния. Однако в ситуации, когда традиционная государственная церковь переживает не лучшие времена, а привнесённые извне теологические концепции негласно защищены от «дискриминаций» любого рода и имеют приоритет на развитие согласно требованиям толерантности — вопрос смены религиозных «полюсов» в государстве становится вопросом времени. Стало быть, таким же вопросом времени выглядит и переформатирование мировоззрения граждан этого государства — и, значит, будущее самой страны. Вряд ли стоит отделять кризис католичества от кризиса Европы, как цивилизации. Тем более, что первые «вопросы» о том, каким будет будущее Франции, кажется, уже звучат.

Директор занимающегося разнообразной «общественной» деятельностью американского фонда USRF Марк Помар в ноябре прошлого года заявил, что для западного человека выглядит дремучей дикостью то, что в России есть такое понятие, как «святость». Господин Помар, справедливости ради, не особый друг России, хотя его выступления и заслуживают тщательного изучения с позиций осознания будущего, уготованного нам подобными фондами. Однако прошедшая неделя действительно подтвердила — со святостью в западном обществе и правда что-то происходит.

Как известно, после ряда особо алогичных и хулиганских акций украинского эксгибиционистского движения FEMEN, некоторые его представительницы вынуждены были скрываться во Франции. Поскольку де, это европейское государство весьма зрелое и видит в спиливании крестов и демонстрации отмеренных природой прелестей по любому подвернувшемуся поводу не странное, по крайней мере, поведение, а выражение творческой души и борьбу за права. Правда, оказалось, что многие граждане Франции, в отличие от президента Олланда, не склонны отдавать свои ценности на поругание, и попытки FEMENисток спровоцировать участников митинга в защиту традиционной семьи закончились прямо таки «чрезмерным успехом» — спасла лишь полиция.

Тем не менее, после известия о грядущем отречении Бенедикта XVI, FEMENистки 13 февраля привычно занялись эксгибиционизмом в Нотр-Дам де Пари, совмещая любимый процесс с выкрикиванием оскорблений в адрес понтифика, пропагандой гомосексуализма и ударами по колоколам, в результате чего последним был нанесён существенный ущерб — пострадала позолота и отвалилась пара фрагментов. Грустная ирония состоит в том, что сбылась, можно сказать, мечта всех полемистов эпохи «панк-молебна» в Храме Христа Спасителя — оскорблению подвергся один из главнейших центров католичества Европы, и реакция на это должна сказать о многом. Она и сказала.

Министр внутренних дел Манюэль Вальс заявил, что «потрясен» произошедшим и «осуждает эту ненужную провокацию и заверяет в своей поддержке всех верующих, которых мог оскорбить этот непристойный поступок». «Подобное поведение внутри храма противоречит ценностям республики, которые, если кто-то забыл, дают каждому возможность свободно выразить себя, — добавил он. — Хотя светское государство дает каждому право верить или не верить, республика гарантирует для всех верующих возможность ходить в храм в обстановке достоинства и взаимоуважения».

Мэр Парижа Бертран Деланоэ также осудил эту акцию и подчеркнул, что она вызывает у него «огорчение». «Я осуждаю поступок, который выставляет в карикатурном свете прекрасную борьбу за равенство мужчин и женщин и без нужды шокирует множество верующих», — заявил он. Двое парижских сенаторов, Ив Поззо ди Борго и Пьер Шарон заявили, что у них «не укладывается в голове», что «активисткам не помешали, тем более при таких обстоятельствах», в связи с чем власти, по их мнению, повели себя «попустительски». А депутат Лионель Люка сообщил в Twitter, что реакция католических верующих оказалась куда мягче того, что активистки Femen могли бы ожидать от мусульман: «С нетерпением ждем Femen в пятницу в Парижской мечети».

14 числа стало известно о том, что Нотр-Дам-де-Пари подает в суд на активисток. Наибольшее возмущение у руководства собора вызвало насилие в отношении сотрудников службы безопасности — у одного из них оказался вывих плеча. «Эта безобразная выходка была неслыханной по своей жестокости, — сказал настоятель собора отец Патрик Жакен. — Находившиеся в соборе дети были крайне напуганы». Именно поэтому руководитель службы безопасности собора подал два заявления в полицию с жалобой на «побои и ранения» и «осквернение культового пространства и сакральных объектов». 1709 человек уже подписали петицию, призвав общественное мнение бороться с очередным «проявлением ненависти» и потребовав, чтобы Femen судили как минимум за два преступления — «публичные призывы к дискриминации, ненависти и насилию на национальной, расовой или религиозной почве» и «публичную демонстрацию половых органов третьим лицам в общественном месте».

То есть, оказалось, что святость у себя дома обычным гражданам и даже европейским депутатам очень даже нужна. Более того, обнаружилось, что рассматривать произошедшее в Нотр-Дам как прогрессивный «феминистический молебен» мировая общественность пока не склонна, равно как и нет голосов в защиту «несчастных девочек», хотя аналогичное действие в Храме Христа Спасителя вызывало, напомним, всемирное сочувствие, которому право русского верующего «ходить в храм в обстановке достоинства и взаимоуважения» не указ.

В России государство защитить чувство верующих, и, как следствие, мораль и понятие «что можно, а что нельзя» смогло. Скорее всего, придётся реагировать и властям Франции, хотя и примечательна ремарка господина Люка о том, что мусульманская община по определению более трепетно относится к защите собственных традиций и ценностей. И не будет преувеличением сказать, что от решения французской фемиды будет зависеть очень многое, не только для католической церкви, но и для всего общества, которое всё больше будет испытывать кризис ориентиров.

Точно таким же определяющим будет и выбор нового Папы, который должен состояться до конца марта. Католической церкви как никогда нужен руководитель, способный победить многочисленные негативные тенденции настоящего, тем более, что состояние католичества является фактором, выходящим далеко за пределы сугубо церковных дел. Политологи гадают — будет ли новый понтифик либералом, старающимся примирить противоположные позиции, вроде однополых браков и семейных ценностей, либо на смену Бенедикту XVI придёт «консервативный реформатор».

10 февраля 2013 года Святейший Патриарх Кирилл сказал: «Думаю, прошло время патерналистского отношения к Востоку со стороны западного христианства. У этого патернализма были свои объективные причины. В первую очередь, это, конечно, развитие богословской науки, большое количество университетов, это мощный пласт христианской интеллигенции и влияние на культуру. Все это выгодно отличало христианский Запад от христианского Востока, который в силу исторических обстоятельств не мог в той же мере развивать эти стороны церковной жизни. Но сегодня западное христианство оказалось в тяжелейшем положении».

С этим согласен французский политолог и публицист Николя Бонналь, который вообще высказал крайне радикальную мысль — учёный цитирует культуролога Мольро, по словам которого «XXI век будет духовным — или никаким», и сообщает о том, что РПЦ должна быть готова стать церковью для всех христиан мира. Поскольку Россия — единственная страна, где до сих пор существуют христианские ценности, и это весьма привлекательно для католиков Франции. Которые, несмотря на «митинг около миллиона человек», не могут получить помощи у своего духовенства.

И как тут не вспомнить слова Лоуренса Джейкобса, исполнительного директора «Всемирного конгресса семей», международной сети, представляющей организации, ученых, лидеров и добровольцев более 60 стран, выступающих в защиту семьи: прошлым летом он назвал «печальной иронией» то, что именно президент России, которого авторитетнейшие западные СМИ преподносят как коммунистического диктатора, «защищает закон и нравственность, соответствующую свободе, прописанной, в том числе, и в Конституции США». В то время как Барак Обама «ведет разнузданную атаку против свободы вероисповедания, а также против людей Америки, для которых ценны нравственность и вера». Джейкобс полагает, что «правительству США должно быть стыдно, что в то время, как Россия безотлагательно привлекает людей к ответственности за агрессию против верующих, администрация Обамы продолжает поощрять насилие и дискриминацию в отношении христиан и верующих вообще».

Уходящая неделя выдалась крайне поучительной. Но, разумеется, важнее то, какие именно выводы будут сделаны.

Александр Вишняков