В министерствах и ведомствах сегодня идет жаркое обсуждение проекта Концепции федеральной целевой программы «Устойчивое развитие сельских территорий на 2014-2017 годы и на период до 2020 года». Надо сказать, программа эта не нова. Ей, без малого, десять лет. Утвержденная Кремлем еще 3 декабря 2002 года, она впоследствии лишь трансформировалась, приспосабливаясь к новым реалиям. Что же было достигнуто за десятилетие упорной борьбы за русскую провинцию?
По сравнению с дореформенным уровнем село утратило более 13 тысяч школ, 7,7 тысячи фельдшерско-акушерских пунктов, почти 30 тысяч клубов. Сетевым газом оборудовано лишь 52,6 процента домов (квартир), только 2/5 жителей села обеспечены доброкачественной водой. За 19 лет с 1991 по 2009 годы численность сел сократилась на 947,8 тыс. человек. Трудоспособное население уезжает в города. В 2009 году из сельских поселений выбыло 635,2 тыс. человек, в том числе 304,3 тыс. в возрасте 14-29 лет. В период между переписями населения 1989 и 2002 г. российское село утратило 10,7 тыс. населенных пунктов, на 40% увеличилось количество сел и деревень, не имеющих постоянных жителей. Как показали итоги всероссийской переписи населения 2010 года, процесс исчезновения сельских населенных пунктов с карты России интенсивно продолжается.
Об этом говорится в самой программе. На деле ситуация, утверждают специалисты, значительно драматичнее. Далее в новой трансформации программы даются варианты развития событий. Их всего два: пессимистический и амбициозный. По первому сценарию на период до 2020-2030 годы доля занятых в сельском и лесном хозяйстве, рыболовстве и охоте станет еще меньше. Численность сельского населения на начало 2021 г. по сравнению с 2010 г. сократится на 2,2 млн. (5,9%), а удельный вес сельского населения снизится до 26,4 процента.
Сельская экономика не получит дополнительного источника для прорыва в своем развитии, а истощенные резервы внутреннего развития аграрного сектора не обеспечат воспроизводственную функцию сельского хозяйства, село все хуже будет выполнять свою продовольственную и другие общенациональные функции. Образуются обширные новые зоны депрессии с обезлюдевшими селами и неиспользуемыми сельскохозяйственными угодьями. Все это приведет к активизации вывода из хозяйственного оборота сельскохозяйственных угодий и других природных ресурсов и представляет геополитическую опасность потери социального и хозяйственного контроля над обезлюдевшими сельскими территориями. Будет нарастать межрегиональная и внутрирегиональная дифференциация в уровне и качестве жизни сельского населения. Отсутствие притока в село молодых специалистов будет способствовать торможению экономического роста. Село вернется в предкризисное состояние 90-х годов, реанимация которого потребует финансовых ресурсов в размерах, многократно превышающих имеющиеся финансовые возможности.
А вот на амбициозный вариант в федеральном и региональных бюджетах нет денег. Потому государство вынуждено балансировать в рамках своих финансовых возможностей. А, по сути, плестись за событиями, будучи не в состоянии повлиять на их ход. Более того, процесс разрушения перекинется с деревень и сел на малые города. Как заявила министр экономического развития Эльвира Набиуллина на Московском международном урбанистическом форуме, количество малых и средних городов в России в течение ближайших нескольких десятков лет будет неуклонно сокращаться, а их население убегать в более крупные города. На спасение малых и средних городов тоже нет денег. Так что в ближайшие 20 лет из них может мигрировать в крупные города до 15-20 миллионов человек.
Ученые также констатируют: не только деревня «неконкурентоспособна» городу, но и малые города относительно больших. И миграционные потоки будут нарастать не только от деревень к городам, но и от районных центров к областным, а от областных — к региональным агломерациям. Дело идёт к тому, прогнозирует заместитель директора Института инновационной экономики Финансового университета при Правительстве Российской Федерации, профессор Андрей Нещадин, что почти всё население страны сосредоточится в крупнейших городах.
В России насчитывается 20 формирующихся агломераций (протоагломераций) с населением 1 миллион человек и более, еще две пороговые агломерации. Это Московская, Санкт-Петербургская, Самарско-Тольятинская, Екатеринбургская, Нижегородская, Ростовская, Новосибирская, Волгоградская, Казанская, Челябинская, Омская, Саратовская, Пермская, Уфимская, Красноярская, Новокузнецкая (Кузбасская), Краснодарская, Иркутская, Воронежская, Владивостокская, Нижне-Камская (Набережно-Челнинская). То есть в перспективе нас ждет опустевшая Россия, где почти весь народ «жмётся» в паре-тройке десятков агломераций.
Некоторые специалисты говорят о переносе сельского хозяйства ближе к городам. Но это возможно только вместе с развитием малых и средних городов, на что, опять же, у государства нет денег. Выходом может стать только вахтовый метод работы. Виктор Бирюков, известный мордовский бизнесмен, член правления Российского союза промышленников и предпринимателей, считает, что в условиях бюджетного дефицита нет никакого смысла распылять ресурсы между абсолютно всеми населенными пунктами, даже пустеющими деревнями. Программа должна обеспечить поддержку приграничных населенных пунктов независимо от их экономических перспектив. А на остальной территории требуется «точечное» благоустройство сел, поселков и райцентров, важных с точки зрения агропрома, что должно устанавливаться властью в контакте с бизнесом.
Но при всей сложности положения не стоит окончательно «хоронить» деревню. Она не вымрет до конца никогда. Есть несколько категорий людей, которые там останутся даже при нынешнем положении вещей, считает экономист Кирилл Дегтярев. Это люди, которых ни «соблазны», ни темп жизни городов не привлекают. А также те, кто в силу веры не признают цивилизации и считают её блага в лучшем случае бессмысленным баловством. Значительная часть этой группы — староверы. Это, безусловно, хорошие, крепкие крестьяне. И если дать им инфраструктуру и, как сейчас говорят, «длинные деньги», они способны внести серьёзный вклад в пропитание страны. Таких всего 3-5 процентов населения, но и в этом случае они способны, при соответствующем развитии агротехнологий, обеспечить производство значительной части сельскохозяйственной продукции. Третья категория — это люди, рождённые и выросшие в городе, для которых земля становится идеей, представлением о настоящей и правильной жизни и работе.
Урбанизация, считает Кирилл Дегтярев, то есть миграция людей из деревень в города, это еще и признак усталости нации. А то, что наш народ за XX век устал, — очевидно. Однако, по Гумилёву, передышку и восстановление «пассионарности» мы можем ждать в ближайшее время. А может, она уже идёт — такие процессы глазу не очень заметны...
Александр Калинин
Опубликовано на сайте «Столетие» под заголовком «Оставить без боя?»
Остановим ли деградацию провинции?
Остановим ли деградацию провинции?