С использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов
Как показывает практика, правозащитная деятельность может преследовать две цели. В первом и самом распространенном в России случае она направлена на дискредитацию власти. Что характеризует такой подход?
Во-первых, правозащитников в данном случае интересует не столько защита прав конкретных людей, сколько обвинение конкретных чиновников. При этом любое действие властей будет по возможности интерпретировано не в их пользу. Например, смягчение антиэкстремистского законодательства порождает обвинения в неспособности защитить население от терактов и скинхэдов, а за его ужесточение инкриминируют нарушение прав ваххабитов и нацистов.
Во-вторых, правозащитники здесь не заинтересованы в исправлении ситуации. На ошибки чиновников и правоохранителей указываются в такой форме, что нередко исправление этих ошибок выходит дороже, нежели сохранение статуса-кво. Ультиматумы, издевательские выпады и навешивание ярлыков вряд ли можно назвать конструктивным подходом. Могу напомнить недавнюю историю – мордовские чиновники выступили против ношения хиджабов в средних школах, на них стали давить, обвинять в исламофобии, дело дошло до суда, причем со временем даже до Верховного, а также до писем первому лицу с просьбой на решение суда повлиять. Итог был немного предсказуем – вместо доброжелательных переговоров и поиска компромиссов на республиканском уровне ревнители хиджаба получил печальный для себя вердикт Верховного суда РФ.
Но есть и другой подход, который предполагает, что правозащитники не враждебны своему государству и доброжелательно помогают ему укреплять правовое поле, указывая на случаи нарушения прав его граждан. Эти права далеко не всегда нарушаются специально, нередко проблемы проистекают из-за низкой юридической грамотности конкретных чиновников или несовершенства законодательства. Неукоснительное соблюдение закона объективно усиливает государство, поэтому оно заинтересовано в помощи конструктивно настроенных правозащитников.
При этом не следует путать адвокатов и правозащитников. Адвокат всегда будет защищать интересы своего клиента вне зависимости от его виновности. Даже заведомого преступника адвокат постарается максимально обелить с целью уменьшения наказания. И это нормально для адвоката, но категорически неприемлемо для правозащитника. Именно вследствие материальной незаинтересованности его слово имеет больший вес, а позиция в большей степени транслируется СМИ. Правозащитники отличаются от адвокатов тем, что не имеют материальной заинтересованности в результате дела. Если они не соблюдают это правило, то это очень грубое нарушение.
Хотел бы указать на иные типичные ошибки в правозащитной деятельности.
Неуместный самопиар. Велико искушение делать заявления по всем поводам, будь то расстрел «Шарли Эбдо» или очередной теракт в Багдаде, одно никакой практической пользы в этом нет. Призывая к чему-либо правозащитник должен иметь хотя бы минимальный шанс улучшить ситуацию.
Споры хозяйствующих субъектов. Такого рода конфликты, как я полагаю, есть зона ответственности исключительно адвокатов. Правозащитникам в них делать нечего хотя бы потому, что крайне затруднительно определить правую сторону, если она вообще имеется.
Неуместная презумпция невиновности. Этим фактором очень часто грешат мои коллеги, которые полагают, что любой борец с системой неоспоримо законопослушен. И все попытки привлечь его к уголовной ответственности, например, за мошенничество или экстремизм, есть происки спецслужб. Тут можно вспомнить историю не только с братьями Навальными, но и с небезызвестным оппозиционером-хипстером Алексеем Кабановым, убившим и расчленившим свою жену. Ничуть не меньше либеральные правозащитники злоупотребляют защитой опальных олигархов, которым получить такого рода помощь в разы проще, чем простым смертным.
Защита экстремистов и террористов стоит здесь отдельным пунктом. Нередко правозащитники выступают прямыми пособниками преступников такого рода. Известны случае срыва контртеррористических операций из-за вмешательства правозащитников или людей, так себя именующих. В последнее время эта проблема несколько уменьшилась, однако в Дагестане остается по-прежнему актуальной.
Приоритет меньшинства перед большинством. К сожалению, многие российские правозащитники в конфликтах автоматически отдают приоритет мнению большинства, хотя бы потому, что так модно на Западе и на это дают больше грантов. Это особенно заметно на примере межнациональных конфликтов, хотя и сексуальные меньшинства имеют особый приоритет. Данная практика является порочной и никакого отношения к объективности не имеет.
Экология также нередко становится сферой правозащитных злоупотреблений. Лично я дважды высказывался против вырубки Химкинского леса, а потом с удивлением обнаружил, что его защитникам сам лес оказался не сильно интересен. Для них гораздо заманчивей оказалось обернуть экологическую акцию в новое протестное движение.
Нередко экологи активно участвуют в уже упоминавшемся споре хозяйствующих субъектов, сознательно блокируя не только строительство новых дорог, но и запуск новых производств, как это было, например, в Красноярске. Местных жителей пугают страшными мутациями и нередко успешно. По факту экология становится лучше, вот только оценить это бывает уже некому – потеря тысяч рабочих мест ведет к стремительной депопуляции.
В настоящее время Правозащитный центр ВРНС работает по двум основным направлениям. Юристы центра ежегодно обрабатывают до 200 обращений граждан, которые обращаются по разным вопросам. Обычно людям требуется юридическая консультация, однако нередко требуется направлять отдельные обращения конкретным чиновникам. Вторым направлением работы центра являются его публичные заявления по самому широкому спектру вопросов. Нередко Правозащитный центр просит о помощи крупные и авторитетные СМИ, например, «Комсомольскую правду», журналисты которых своими публикациями способны наиболее эффективно решать серьезные проблемы.
Правозащитных центров правильной ориентации в России пока немного. Их может быть в десятки раз больше и все равно каждому хватит работы. Практика показывает, что не только в каждом российском регионе, но в каждом крупном населенном пункте должны быть такие центры.
Статья опубликована по материалам экспертной дискуссии по теме «Основные направления правозащитной деятельности на примере Правозащитного центра ВРНС», состоявшейся 21 февраля 2018 года.
С использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов»