Олесь Бузина: выстрелы в спину

Писать о смерти человека трудно всегда. Особенно, когда уходит человек яркий. Особенно — когда уходит друг.

Дежурные реплики о соболезнованиях, непоправимости утраты, скорби, сожаления о том, что многое не было сказано и не сделано вовремя, вряд ли смогут выразить всю гамму переживаний.

Про убийство журналиста, писателя, историка и общественного деятеля Олеся Алексеевича Бузины — об этом напишут многие. Большинство с сочувствием — не так уж много на постсоветском пространстве хороших писателей, а количество честных и грамотных публицистов на Украине за год «правления» нового режима сократилось до считанных единиц.

Разумеется, найдутся люди (если разрешено использовать этот термин), которые расстрелу Олеся Бузины в спину порадуются. Собственно, искать их долго не придётся. К ликованию присоединяются вполне себе должностные лица. В силу занимаемого положения, они пытаются использовать убийство в политических целях. Достаточно, впрочем, предсказуемых — обвинить и спихнуть ответственность на Россию, каким бы это не казалось бредом.

Таковы реалии современной Украины — террор, беззаконие, государственность, которая уже закончилась. Просто не все это поняли. Вряд ли убийство Олеся Бузины будет расследовано должным образом, и вряд ли это убийство — последнее.

Что до личных эмоций... Олесь Бузина — не образ на телеэкране или презентации новой книги, а настоящий, живой Бузина, был замечательным человеком и другом.

Год назад, когда неизбежность националистического переворота в Киеве стала очевидной, многие пытались уговорить Олеся уехать из страны. Идеология, первые всходы которой уже опасно торчали из удобрённой сгоревшими шинами киевской земли, по определению исключала существование журналистов и писателей, которые имеют собственное мнение. Тем паче — не боятся его высказывать, пытаясь найти какую-то точку компромисса, приемлемого для всех граждан Украины.

Украину Олесь любил. В её классическом, не залитом кровью и ложью варианте — с подсолнухами, каноничным вишнёвым садом, Гоголем, Тарасом Бульбой и «В бой идут одни старики». «Я украинец — это такая разновидность русского», — пояснял он свою внутреннюю идентификацию на одной конференции.

Призывов уехать Олесь тогда не послушал. Не послушал и позднее. На все призывы он отвечал примерно так: «Если я уеду, как другие, то я буду вынужден писать про Россию, всё больше уделять внимание российским событиям. В России, скорее всего, и так всё будет хорошо. А я живу в Киеве, «матери городов русских», здесь мой дом, и я хочу писать о том, что связано с ним. Потому что если это не буду делать я, то кто ещё этим будет заниматься?».

А не писать Бузина не мог. В том числе и потому, что был классическим писателем — жил исключительно результатами своего писательского труда. Гулять же по Киеву с Бузиной было великолепно. Про Киев — классический, гоголевско-булгаковский Киев — он знал, кажется, всё. Я даже предлагал ему как — то написать книгу «Путеводитель по Киеву с Олесем Бузиной».

Хотя этот путеводитель был бы своеобразным. «Вот мы идём по той самой улице, которой убегал от петлюровцев в «Белой Гвардии» Николка, вот тут он повернул на... Кстати, пойдём я тебе тут покажу одно заведение, где дают отличные пирожки с чаем!» — примерно такими были эти прогулки.

Если бы записать всё, что тогда говорилось во время этих прогулок... Во время одной из них Олесь и создал максиму украинского мировоззрения, широко в узких кругах известную. «Восприятие нашего человека, — говорил Олесь, — строится на постоянном переходе двух положений: «как-то оно будет...» и «вот кто ж знал, что так случится?»

Москву Олесь тоже любил. Пытался изучить её вдумчиво, ходя по ней пешком, напевая под нос «Дорогая моя столица, золотая моя Москва...» Удивительно, но приезжая в российскую столицу на несколько дней, он достаточно быстро смог освоиться в ней на уровне коренного москвича, а в 2013 году выступал на съезде Всемирного Русского Народного Собора.

Со специализацией на студиях новостных агентств, куда его любили приглашать за компетентность в украинских делах и харизму, в книжных магазинах, уютных кафе и «блошиных рынках». В последнюю пару лет, Олесь всё чаще отмечал, что в московском метро ему куда комфортнее, чем в киевском. «Понимаешь, — говорил он, — в московском метро я обычный, никому не знакомый человек. К тому же, концентрация известных личностей в российской столице выше, и они не так бросаются в глаза. А в Киеве приходится ходить в кепке, чтобы не провоцировать лишний раз какого — нибудь дурака».

Основания для такого рассуждения имелись. Олесь любил спорт, регулярно бегал по парку «до турников», купался зимой и держал себя в хорошей форме. Пару раз во время таких пробежек его пытались избить — то члены киевской «Свободы», то ещё какие-то типы. «Я сегодня играл в Ивана Поддубного!» — комментировал свои «приключения» с отсылкой к ещё одному малороссийскому герою Олесь.

Три года назад Олеся получилось завлечь в Севастополь. Заодно презентовали его новую книгу «Воскрешение Малороссии». «Я считаю, что Украина — это такая нога, которая себя отрезала от имперского тела, отрезала, но не совсем. Там сухожилия некоторые сохранились, сосуды, кровь немножко проходит, и нога эта мечтает и говорит: «Я присоединюсь к ЕС, к европейской сороконожке». А ей все говорят: «Да куда ты присоединишься? Там у каждой ноги по запасной. Ты там лишняя 41-ая никому не нужная нога!» — процитировал свое эссе Олесь на встрече в «Атриуме».

Гулять по Севастополю с Бузиной тоже было трудно, хотя и по иным причинам — слишком часто подходили люди с просьбой сфотографироваться с ним.

В последний год мы говорили по телефону чаще обычного. Олесь очень переживал из-за происходящих событий, ему казалось невозможной дикостью, что описанное в произведениях Булгакова, повторяется уже на его глазах. Я тогда грустно шутил, что Олесю теперь нет нужды думать о сюжете своего Главного Романа — ценителю Булгакова можно лишь пойти по проторенному пути, описав гражданскую войну на Украине в год 2014-й вместо года 1917-го.

Олеся очень интересовала жизнь в Севастополе: он, как честный журналист, пытался разобраться в потоках дезинформации. И как русский украинец, искренне верил, что когда-нибудь всё наладится. «Как-то оно будет», — сказал бы он...

...Писать о человеке, друге Олесе Бузине можно куда больше, чем о Бузине-писателе. К сожалению, новых событий в этом рассказе уже не может быть — после убийственного 16 апреля 2015 года.

Спасибо тебе, Олесь! Спасибо за всё.

Андрей Полевой