Николай Лесков — русский из русских писателей оказался «необязательным»

Николай Лесков исключен из школьной программы. Он родился и умер в феврале (1831- 1895). Многолетняя болезнь была виной тому, что зиму он не любил, особенно в последние годы. Это было единственное «нерусское», что можно было найти в Н. С. Лескове — до последнего слова, до последнего вздоха русском писателе и человеке.

Те, кому сегодня 17-18, еще помнят, что Лесков — автор «Левши» и «Соборян». Но со следующего года в некоторых школах России вводится программа по литературе, откуда исключен Лесков, а также Алексей Толстой и Александр Куприн. В книжных магазинах Москвы продается новая программа по литературе, составленная Российской академией образования (РАО). Ее создали «с учетом новых образовательных стандартов». Из авторов, которые не были обязательны, но традиционно изучались в старших классах, в программу не вошли Виктор Астафьев, Николай Рубцов, Александр Вампилов. Вместо них и Лескова с Куприным в обязательную программу вошли 16 писателей: помимо Василя Быкова, Виктора Некрасова, Валентина Распутина, Василия Шукшина и Юрия Трифонова, еще и Анатолий Гладилин, Людмила Улицкая, Виктор Пелевин, Владимир Маканин, Василий Аксенов, Юрий Бондарев, Юрий Домбровский, Фазиль Искандер, Асар Эппель, Анатолий Рыбаков, Юрий Рытхэу. Они теперь являются «ориентиром для составления рабочих программ по учебному предмету и определяют инвариантную (обязательную) часть содержания образования», говорится в предисловии, т. е. сочинения этих авторов войдут во все учебники литературы и в задания ЕГЭ.

Кандидат филологических наук, заведующий редакцией литературы издательства «Русское слово» Алексей Федоров, действующий учитель литературы, с горечью отозвался на подобную «модернизацию»: «Лесков — колоссальная потеря, особенно на фоне введения Пелевина. Это неоправданно для школьного образования. Здесь речь идет не о читательских предпочтениях, которые формируются, которые меняются. Речь идет о школьном списке, о том, с чем должен познакомиться каждый ребенок, о той самой классике, которая не зависит от наших читательских предпочтений. Так сложилось: Лесков — классик. Если ты хочешь чувствовать свою национальную идентичность, принадлежность к национальной культуре, ты обязан знать Лескова».

Злой волею чиновников, наши дети могут уже никогда не почувствовать себя в полной мере русскими, так и не обретя сокровищ лесковского языка и духа. А ведь многие из его произведений сегодня настолько же остры и актуальны, как и при жизни Николая Семеновича. Да и сама его жизнь — пример крестного пути русского «честного человека», искавшего пути к собиранию русского народа. Автор «Соборян» и сам был в сакральном смысле соборянином, понимая соборность как разделенное на отдельных индивидуумов множество, собранное силой христианской любви в свободное и органическое единство — народ.

Главной идеей его жизни, осознанной еще в ранней юности, стала идея преодоления роковых для православного русского мира последствий раскола на старообрядцев и никониан. Писатель происходил из семьи потомственных священников села Лески Орловской губернии, но его отец, Семен Дмитриевич, закончив семинарию, заявил родителям: «Попом не буду». За что был изгнан из родительского дома. Место перешло к мужу его родной сестры, который вскоре умер и род иереев Лесковых пресекся. Семен Дмитриевич хоть и не пожелал стать священником, в Бога верил.

«Религиозность во мне была с детства, и притом довольно счастливая, то есть такая, какая рано начала во мне мирить веру с рассудком, — писал Николай Семенович в «Автобиографической заметке». — Я думаю, что и тут многим обязан отцу. Матушка была тоже религиозна, но чисто церковным образом, — она читала дома акафисты и каждое первое число служила молебны и наблюдала, какие это имеет последствия в обстоятельствах жизни. Отец ей не мешал верить, как она хочет, но сам ездил в церковь редко и не исполнял никаких обрядов, кроме исповеди и святого причастия, о котором я, однако, знал, что он думал. Кажется, что он «творил сие в его (Христа) воспоминание».

Почему же сын, в котором гармонично сочетались обрядовая вера матери и христоцентризм отца, не удовлетворился своей «счастливой религиозностью», а принялся углубленно изучать старообрядчество? В цикле «С людьми древлего благочестия» Николай Семенович писал: «Гостомельские хутора, на которых я родился и вырос, со всех сторон окружены большими раскольничьими селениями. Тут есть и поповщина, и беспоповщина разных согласий, и даже две деревни христовщины (Большая Колчева и Малая Колчева), из которых лет около двенадцати, по распоряжению тогдашнего правительства, производились бесчисленные выселения на Кавказ и в Закавказье. Это ужасное время имело сильное влияние на мою душу, тогда еще очень молодую и очень впечатлительную. Я полюбил раскольников, что называется, всем сердцем и сочувствовал им безгранично» (4, т. 3, с. 568).

Сочувствие у юного Николая Лескова вызывала, конечно, не идея раскола, а люди, страдающие за нее. Человеческие драмы, наблюдаемые в юности, спровоцировали стремление понять: почему произошел раскол и «как народ обратно воедино собрать?» У Лескова имелось свое понимание этого трагического перелома в русской истории. Он считал, что непременно следует восстановить внутрихристианские, внутринародные связи, разрушенные при расколе, когда русское общество, весь православный русский мир оказались разделены, разорваны на две части — с кровью, со смертной мукой. Лескова глубоко волновала проблема религиозного разъединения русского общества, он задумывался о путях преодоления раскола. Внимательно, с выдающими искренние и сильные движения сердца пометами, читал он список второй половины ХIХ века сочинения иеромонаха Сергия Юршева, перешедшего из старообрядчества в единоверие: «Зеркало для старообрядцев, не покоряющихся православной церкви или ясное и подробное описание старообрядческих заблуждений с опровержением оных и воззвание их к истинной христианской церкви». Лесков надеялся, что Выг и поморское согласие позволят ему постичь «старозаветный русский склад», который он, талантливый писатель, сможет донести до современников, «пронять», примирить и объединить их старообрядческой «чистотой веры».

После знакомства со знатоками раскола А. П. Щаповым и П. И. Мельниковым летом 1863 г. Лесков посетил Рижскую Гребенщиковскую старообрядческую общину. Следствием стали докладная записка «О раскольниках г. Риги, преимущественно в отношении к школам», заметка «Раскольничьи школы», опубликованная в журнале «Библиотека для чтения» (1863, №5), очерк «С людьми древлего благочестия» (там же, 1863, №11, к концу года очерк вышел отдельным изданием), «Два мнения по вопросу о браках» («БДЧ». 1863, №11); заметка «Старообрядцы как соревнователи просвещения» (газета «Северная пчела», 1863, 19 сент.), обращение «Рижским беспоповцам» («Северная пчела», 1863, 29 дек.) В 1869-м в «Биржевых ведомостях» был напечатан цикл из 4-х статей «Искание школ старообрядцами». В этой же газете, в верхних столбцах под отдельной рубрикой, он анонимно напечатал еще шесть статей о расколе (принадлежность их Лескову у специалистов не вызывает сомнения).

Поначалу писателю казалось, что причина расхождения господствующей синодальной церкви и староверов состоит в малограмотности и невежестве последних. Однако встречи с известными старообрядческими деятелями, знатоками рукописей и старопечатных книг подарили ему бесценный архив подлинных старообрядческих писаний, в основном, поморского согласия, и понимание — о малограмотности и невежестве и речи не идет. Посетил Лесков и Выголексинское общежительство. В наше время находка ранее не публикованной заметки писателя «Лексинские доживалки», посвящённой насельницам Лексинской обители и содержащей его собственные размышления о сути старообрядчества, стала бесценным открытием: она опровергла сложившееся ранее у литературоведов и богословов мнение о Лескове, как о рьяном приверженце старообрядчества. Ознакомившись с жизнью «пазителей старой веры» вплотную, Лесков разочаровался: «В развитии-то мы никогда не уступали раскольникам, которые и страдают собственно отсутствием развития».

Отсутствие развития привело к упадку нравов в староверческой среде... Лесков рисует настолько неприглядную картину разложения староверов, что при первой за долгие годы перепечатке докладной записки в рижском староверческом альманахе «Златоструй» (1991, № 1, 2) текст был сокращен почти на треть. Ю. Л. Сидяков, автор вступительной заметки к этой публикации, считает, что Лесков ни в коем случае не старался очернить староверов, он только хотел быть объективным. Он не обвиняет в падении нравов самих староверов, а пытается разобраться — чем это было вызвано? Е. Ю. Звежинская в комментариях к первому письму к редактору журнала «Библиотека для чтения» пишет об изысканиях и выводах Лескова в вопросе старообрядчества: «В «письмах» о старообрядчестве отразился характерный взгляд на это явление русской истории: очень заинтересованный, глубоко сочувственный, что связано еще с детскими впечатлениями, и в то же время нескрываемо насмешливый. Однако не следует забывать, что как бы ни был насмешлив и даже язвителен в адрес старообрядцев Лесков, раскол русской церкви (и, неизбежно, общества) он воспринимал и понимал как историческую трагедию русского народа».

Последствия раскола мы переживаем до сих пор. И мы должны постараться восстановить православное единство нашего народа, как о том мечтал великий русский писатель Н. С. Лесков. И непременно отстоять изучение его произведений в школьной программе! «Задача школы — связать поколения, а поколения связывает классика», — сформулировал учитель литературы, заведующий редакцией литературы издательства «Русское слово» Алексей Федоров, поддержав позицию координатора Дискуссионного клуба ВРНС Александра Рудакова, который в своем выступлении на пресс-конференции «Солидарное общество, гражданский союз: путь от заблуждений ХХ века к настоящей России» в информационном агентстве «Интерфакс» заявил: «Сегодня поколения разобщены — у пожилых людей и молодежи во многом различные взгляды на жизнь, разные ценности и социокультурные установки».

Мы должны стремиться к социальному идеалу, по выражению Святейшего Патриарха Кирилла — «общество-семья», для которого солидарность — главное. Через связь поколений, через восстановление утраченных духовных связей — к цельности, к собиранию отдельных индивидуумов в свободное и органическое единство — народ.

Наталья Лясковская