В Российском государственном историческом архиве Санкт-Петербурга в фонде святителя Филарета Московского есть одна толстая папка, в ней хранятся записи о всевозможных чудотворениях и предсказаниях. И в частности — «Предсказание о войне России с Францией», где неизвестный автор пишет следующее: «Французы победят и пройдут во внутренность России, даже овладеют Москвою; но при вшествии их сей древний город будет сожжен. Тогда положен будет предел злодеяниям французов, ибо с той минуты щастие отвратится от них за их неверие и холодность к религии. Все французское войско истреблено будет в короткое время не оружием русских, но силою Божиею; впрочем, мне неизвестно, какие Бог употребит к тому средства».
Бородинское сражение состоялось 26 августа, в день, когда Россия отмечает спасение Москвы от нашествия Тамерлана 1395 года. На сей раз Москва была спасена, но страшной ценой пожара, гибели многих тысяч людей, разграбления ценностей. 35 дней она была в руках врага, покуда Наполеон не вынужден был бежать из горящей столицы. Началось изгнание супостата по разоренной им же старой Смоленской дороге.
Во Франции очень много памятников, связанных с Наполеоном. На некоторых из них перечисляются битвы, в которых он одержал победы. Знакомясь с подобными памятниками, русский человек чаще всего испытывает сильное удивление, когда среди наименований мест, где Бонапарт побеждал, вдруг видит и слово «Borodino». Ведь со школьных лет мы знаем, что Бородино — это поле нашей славы, что сражение было нами выиграно, но за недостатком сил наша армия вынуждена была отступить. А во Франции, оказывается, думают совсем иначе.
Так кто же, в конце концов, одержал победу? Если разобраться — то и Наполеон, и Кутузов. Парадокс? Нисколько. Возьмем цели и задачи, которые ставили перед собой два великих полководца перед началом сражения, и мы увидим, что и тот, и другой своих целей достигли и свои задачи выполнили. Вот только дальнейшие планы Наполеона рухнули, а у Кутузова — полностью осуществились.
Наполеон в июне, несмотря на дружбу с Александром I, предательски нарушил все соглашения и вторгся в Россию. Стремительно прорваться к Петербургу и захватить северную столицу не удалось. Он не смог даже овладеть Ригой. Пришлось наступать на Москву, тратить силы в Смоленском сражении и лишь в конце августа приблизиться к Златоглавой. Здесь, перед Бородинским сражением, он ставил перед собой следующие цели: разгромить основную армию русских, затем овладеть Москвой, разграбить ее до основания, вывезти награбленное во Францию и после этого заключить с императором Александром мир, который тот вынужден будет принять, ибо для дальнейшего ведения войны в этом году у него не будет никаких возможностей. Как видим, планы — самые разбойничьи.
Кутузов в командование армией вступил всего лишь за неделю до генерального сражения. Он знал о большом численном превосходстве и воинской доблести «великой армии», о полководческом гении Наполеона и его маршалов. В глубине души давал себе отчет в том, что одержать победу невозможно. Поэтому его главной целью было нанести как можно больший урон французам, такой урон, чтобы, подойдя к Москве, они не имели сил на второе сражение. А там — даст Бог, подойдут свежие силы, соберется ополчение, как ровно 200 лет назад, в 1612 году, когда весь народ встал под знамена Минина и Пожарского. И мы еще посмотрим...
Место для сражения было выбрано самое лучшее. Даже из названий местности видно, что и прежде здесь случались битвы: реки Стонец, Война и Колоча, деревня Беззубово, Утицкий курган, в котором, как предполагают, в древности было захоронение павших воинов. Кутузов расположил свои войска широко на всей возвышенности. Наполеон вынужден был располагаться компактнее в низине, вокруг занятого накануне Шевардина. Перед сражением он не видел никаких препятствий для полной и сокрушительной победы. Расположение русских было таково, что ему казалось нетрудным пробить центр решительным натиском и затем, введя резерв, направить удар на север во фланг группировки, прикрывающей Новую Смоленскую дорогу.
Не учитывал Наполеон лишь одного — силы русского характера, силы озлобления и решимости драться, которая накопилась в сердцах солдат и офицеров, отступавших до самого сердца России. Об этом прекрасно написано в романе «Война и мир» Льва Николаевича Толстого, когда перед сражением беседуют Андрей Болконский и Пьер Безухов, и князь Андрей говорит:
— Поверь мне, что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку, вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них... Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
— А от чего же?
— От того чувства, которое есть во мне, в нем, — он указал на Тимохина, — в каждом солдате... Французы разорили мой дом и идут разорять Москву и оскорбили и оскорбляют меня всякую секунду. Они враги мои, они преступники все, по моим понятиям. Надо их казнить.
У французов и прочих европейцев, пришедших на Бородинское поле, жажда победы подпитывалась желанием дойти до Москвы, захватить ее и там обрести отдых. Ибо все они верили, что после взятия Москвы русские сдадутся и подпишут любые мирные условия. Об этом же говорилось в воззвании Наполеона, зачитанном перед всеми войсками на рассвете 26 августа (7 сентября по-европейски): «Воины! Вот сражение, которого вы так желали. Победа зависит от вас. Она необходима для вас, она доставит нам все нужное: удобные квартиры и скорое возвращение в отечество. Действуйте так, как вы действовали при Аустерлице, Фридлянде, Витебске, Смоленске. Пусть позднейшее потомство с гордостью вспоминает о ваших подвигах в сей день. Да скажут о каждом из вас: он был в великой битве под Москвою!»
При первых лучах солнца первым выстрелило русское орудие. Около 6 часов утра началась битва. Французы бросились штурмовать село Бородино. Егерский полк лейб-гвардии на виду у всей армии более часа сдерживал натиск. В 6 часов началась и атака на флеши — насыпные тупоугольные укрепления. Семеновские флеши обороняла гренадерская дивизия под командованием 30-летнего генерал-фельдмаршала Михаила Семеновича Воронцова. Здесь же стояла и пехотная дивизия генерал-лейтенанта Дмитрия Петровича Неверовского, героя русско-турецкой войны. Его пехотинцы прославились и в Смоленском сражении. Общее командование флешами осуществлял генерал от инфантерии Петр Иванович Багратион. Флеши стояли крепко, несмотря на тройное в численности превосходство французов, которыми командовал маршал Луи Николя Даву, герой Ауэрштедта и Ваграма.
В это время на крайнем левом фланге, у деревни Утица, в бой вступили поляки маршала Юзефа Понятовского. У него был особый счет к русским: во время Польского восстания 1794 года он руководил восставшими, а в подавлении мятежа участвовали Неверовский и генерал от кавалерии Николай Николаевич Раевский.
На левом фланге русскими войсками командовал генерал-лейтенант Николай Алексеевич Тучков. В русской армии тогда служили четыре генерала Тучковых, и все четверо были сыновьями сенатора Алексея Васильевича Тучкова. Двое из них оказались в битве при Бородине, и обоим суждено было тут погибнуть. Возле Утицы командовал генерал-лейтенант Николай Алексеевич Тучков. Его брат Александр в чине генерал-майора сражался на Семеновском редуте.
К 7 часам противник, овладев деревней Утица и селом Бородино, усилил атаки на флеши. К Даву присоединились корпуса Нея и Жюно, а также кавалерия Неаполитанского короля — маршала Жоашима Мюрата. Багратион, со своей стороны, бросил в подкрепление корпус Раевского и пехотную дивизию генерала Петра Петровича Коновницына. В разгар сражения граф Воронцов вместе со своими гренадерами бросился на врага и ударил в штыки, заставив французов отойти в замешательстве. Бросок французской конницы отразили залповым огнем Литовский, Финляндский и Измайловский полки.
Понятовский продолжал наступление на крайнем левом фланге, пытаясь овладеть Утицким курганом. Здесь, во время жаркого боя, и был смертельно ранен в грудь генерал Николай Тучков. Его место занял генерал-лейтенант Алсуфьев.
К 10 часам утра все поле над Бородиным уже покрылось густым дымом. Русский офицер и писатель, участник сражения Федор Иванович Глинка писал: «Густой дым и пар кровавый затмили полдневное солнце. Какие-то густые, неверные сумерки лежали над полем ужасов, над нивой смерти. В этих сумерках ничего не было видно, кроме грозных колонн, наступающих и разбитых, эскадронов бегущих...» В этих страшных черных сумерках армиям предстояло сражаться до самого вечера!
Наполеон двинул на флеши 45 тысяч своих солдат и 400 орудий. У Багратиона было 18 тысяч солдат и 300 орудий. К полудню мощным штурмом французам удалось наконец овладеть флешами. Багратион был смертельно ранен. На его место Кутузов направил генерала от инфантерии Дмитрия Сергеевича Дохтурова. Героическими действиями ему удалось сдержать натиск французов, прорвавших флеши. Здесь же положительную роль сыграли действия 1-й армии генерал-фельдмаршала Михаила Богдановича Барклая-де-Толли, не позволившей противнику развить стремительное наступление. А на правом крыле 1-й армии доблестно сражался знаменитый герой всех суворовских походов, доблестный генерал Михаил Андреевич Милорадович. Тот самый, которого через тринадцать лет на Сенатской площади подло и преступно застрелит декабрист Каховский.
В это время шел бой за овладение батареей Раевского. Врагу удалось захватить ее, но на помощь пришел 35-летний герой — генерал Алексей Петрович Ермолов, будущий покоритель Кавказа. Собрав рассеянные батальоны, он сам увлек их в атаку и опрокинул французов с батареи Раевского. Не зря французы окрестили батарею «роковым редутом». Все поле вокруг нее было завалено горами их трупов.
И, тем не менее, положение наших войск с каждым часом ухудшалось. Овладев флешами, Наполеон почти выполнил свою задачу — прорвал русскую оборону в центре. Но потери его были столь велики, что продолжать наступление на север, во фланги группировки, прикрывающей Новую Смоленскую дорогу, сил больше не оставалось. В это время конница генерала Федора Петровича Уварова и казачий корпус генерала Матвея Ивановича Платова совершили головокружительный рейд в тыл врага. Конница Уварова захватила деревню Беззубово, но здесь была остановлена итальянцами. Казакам Платова удалось прорваться дальше и навести панику на левом фланге французов. В итоге Наполеону пришлось перебрасывать сюда силы, наступление в центре было приостановлено на два часа. Кутузов выиграл время для перегруппировки войск. Битва продолжалась.
К 5 часам вечера французы, полностью истребив защитников батареи Раевского, наконец овладели этим важнейшим рубежом русской обороны. К вечеру удалось овладеть Утицким курганом и Понятовскому. К этому времени от дыма было уже темно, как ночью, да к тому же и сама ночь надвигалась. Боевые действия пришлось прекратить.
Устраиваясь на ночлег, и русские, и европейцы рассчитывали на то, что завтра битва продолжится. Однако Кутузов посчитал, что его задача выполнена, врагу нанесен значительный урон, и утром русские войска начали отступление в сторону Москвы.
Именно это отступление по всем военным законам того времени означало, что битву выиграл Наполеон. «Поле битвы досталось врагу», — так говорилось тогда в случае поражения. Бородинское поле утром следующего дня досталось Бонапарту. Французы и их союзники торжествовали победу. Но торжество это было не таким радостным, как после всех предыдущих побед Наполеона. Они, по словам Льва Толстого, «испытывали чувство ужаса перед тем врагом, который, потеряв половину войска, стоял так же грозно в конце, как и в начале сражения. Нравственная сила французской атакующей армии была истощена». Но и физические силы врага были сильно подорваны: из 120 тысяч солдат и офицеров погибло более 58 тысяч. Не только русские, но и европейцы потеряли ровно половину своих войск.
Александр Сегень
Опубликовано на сайте «Православие.ру» под заголовком «Война священная»
«Недаром помнит вся Россия про день Бородина!»
«Недаром помнит вся Россия про день Бородина!»