Традиционно считается, что первый зарубежный визит нового президента государства является демонстрацией внешнеполитических ориентиров и задач президентского срока. Относительно вступившего в должность президента Российской Федерации описанная интрига сохранялась долго. В частности, наибольший интерес вызывал вопрос — в какую из априори далёких стран президент России полетит прежде всего — в США или же Китай? Однако 16 мая стало известно о том, что Президент Путин, который особо подчёркивал заинтересованность России, прежде всего, в тех интеграционных процессах, которые развивают объединение в рамках Таможенного Союза и будущего Евразийского пространства, действительно намерен придерживаться этого вектора. И первый визит главы Российского государства состоится в соседнюю Белоруссию.
Ранее сообщалось, что Владимир Путин согласился принять приглашение Нурсултана Назарбаева, и первой страной в графике президента России будет Казахстан. С точки зрения приверженности интеграционным процессам на постсоветском пространстве, особенной разницы между визитом в Казахстан и Белоруссию нет. Но с учётом ряда внешних факторов, действующих в настоящее время, Белоруссия действительно выглядит первоочередным рубежом российских интересов.
Не является секретом, что весь разнообразный спектр технологий «оранжевых революций» отрабатывается не только на Ближнем Востоке, но и на территории постсоветского пространства. Известно, что такое применение уже принесло достаточные результаты в первой половине 2000-х годов.
Нетрудно также заметить, что в Казахстане, Белоруссии и России применяется уже доказавший свою эффективность (в случае отсутствия адекватного на него реагирования) арсенал социально-политических воздействий. Белоруссия подвергается согласованному международному остракизму и экономическим санкциям, в Казахстане предпринимаются попытки создать полноценное исламистское подполье в виде некой террористической организации «Солдаты халифата». В России же, как известно, разыгрывание террористической карты в последнее время ведётся параллельно с попытками осуществить классический украинский «майдан».
Из всех перечисленных государств, от последствий первой фазы мирового экономического кризиса больше всего пострадала Белоруссия. Что является дополнительным дестабилизирующим фактором для гражданского общества, и тем самым даёт преимущество политическим оппонентам президента Лукашенко.
Которым они, кажется, не замедлили воспользоваться. По аналогии с Ливией и Сирией, группа белорусских оппозиционеров решила создать настоящее «переходное правительство». О создании альтернативного правительства объявили бывший полковник белорусского спецназа Владимир Бородач и бывший майор КГБ Онуфрий Романович. По словам Бородача, созданием «переходного правительства», белорусского аналога сирийского и ливийского НПС, пока что занимаются политэмигранты, однако со временем оно будет действовать и непосредственно на территории Белоруссии. Структура правительства полковника Бородача и майора Романовича предполагается весьма живописной — помимо самого переходного правительства будет создан некий консультационный совет из лидеров и представителей политических партий Белоруссии, а также состоящий из неких «авторитетных людей и бывших руководителей» совет старейшин.
Причём новость о том, что у Белоруссии, оказывается, теперь есть дополнительное зарубежное правительство, всерьёз претендующее на то, чтобы стать единственным, лишь подтверждает уже обозначившуюся тенденцию. Ещё в 2011 году на территории Литвы было создано «представительство» белорусских оппозиционеров, организация под названием «Дом единой Беларуси». Данная структура пользуется безоговорочной поддержкой литовских властей, главным ее лоббистом является глава литовского МИД Аудронюс Ажубалис, который, судя по его публичным заявлениям, видит борьбу с действующим белорусским президентом как общенациональную задачу Литвы.
На открытии «Дома», которое почтили своим присутствием не только литовские власти, но и послы ряда европейских стран, Ажубалис предложил всем активнм представителям гражданского общества «придти и работать здесь, помочь Дому в его миссии». «Жильцы» же, по мнению главы литовского дипломатического ведомства, должны были выполнять ровно те же задачи, которые стояли перед НПС Ливии и существуют перед аналогичными сирийскими структурами — вернуться на родину «для установления демократии, процветания и свободы». Судя по всему — надежды не оправдались, так как совсем недавно Ажубалис сетовал на то, что «планы белорусской оппозиции, часто противоречат друг другу», и отмечал общую неэффективность её работы. Потому-то Литва приветствует идею о создании альтернативного правительства Белоруссии на своей территории.
Естественно, возникает вопрос — по какой причине Литва, не очень успешно пока справляющаяся со своими внутренними проблемами, решила вдруг направить усилия на совершенствование политического строя соседей? Впрочем, ответ можно поискать в словах самого Ажубалиса, который утверждает, что думать о переходном совете и создавать «альтернативный центр силы» Литва будет не одна, а «вместе с нашими друзьями в Америке».
Выбор союзника, вне всякого сомнения, является разумным — сложно найти другое государство, компетентные органы которого имеют сравнимый практический опыт создания самых разных переходных советов, с последующим использованием таковых для смены политических режимов на подконтрольных территориях. Но сложно удержаться от предположений, что Ажубалис, деликатно выражаясь, объявил о собственной нужде в заокеанском союзнике, заранее обладая достоверной информацией о том, что партнёр с оказанием помощи не замедлит.
Разумеется, Белоруссия — не Ливия. Однако, с учётом получаемых сигналов, было бы вполне разумно ускорить интеграционные процессы между Россией и Белоруссией, дабы противостоять вызовам сообща. Тем более, что литовские (при поддержке друзей из США) инициативы непосредственно касаются и нас. Господин Ажубалис, не стесняясь, говорит о том, что планируемый (если называть вещи своими именами) переворот в Белоруссии — это элемент более широкой стратегии. В интервью изданию «Carnegie Europe» он заявил, что «нам нужно кольцо демократий вокруг России.
Это подействует на Россию быстрее, чем мы думаем. Мы должны показать России, что этим странам можно что-то предложить. Если у нас получится на Украине, если Молдавия и Грузия получат безвизовый режим раньше, чем Россия, это окажет огромное влияние на гражданское общество в России». Другими словами, на Белоруссии остановки не будет. После гипотетической «демократизации» нашего соседа, на повестку дня выйдет «оказание влияния на гражданское общество» у нас. Как это выглядит на практике, и что из этого обычно получается — объяснять, наверное, не нужно.
Александр Вишняков
Москва — Минск: ответ на общий вызов
Москва — Минск: ответ на общий вызов