Модельер Тамара Добролюбова: Мои модели — русские красавицы, как на подбор!

В московской галерее «Бронзовое чудо» прошел показ трех коллекций Тамары Добролюбовой — «Павлово-Посадская», «Хохлома» и «Моя Русь».

Женщины сразу влюбились в чудесные вязаные наряды ручной работы, у мужчин тоже горели глаза: до чего ж хороши, женственны, милы были девушки в нежных и ярких нарядах! Все самое хорошее, все самое «наше славянское» пробудили они в сердцах зрителей...

— Откуда у вас этот безошибочный вкус к подлинно народному, Тамара Ивановна? Где корни вашей самобытности?

— Сейчас я живу в Одинцово, а родилась в Читинской области, в Даурии. Помните исторический роман писателя Константина Седых о местных казаках? Это родина мамы, Людмилы Семеновны Скаринкиной (в девичестве Ушаковой). Она не из казачьей семьи — мой дед Семен Ушаков был железнодорожником, водил паровозы. Говорят, хорошо рисовал, пел. В 1937 году его расстреляли как «врага народа». В годы войны мама проходила подготовку в группе, которую должны были забросить для работы в тылу фашистов. Но потом её отчислили, как «дочь врага». А её подруги попали с заданием за линию фронта и погибли. Так дедушка своей смертью спас ей жизнь.

А отец мой был военным. Он белорус. Мама познакомилась с ним, когда он служил в Забайкалье. Когда родилась я, мы уехали в Белоруссию. Детство я провела там, в деревне у бабушки. Там были грубые льняные простыни, домотканые половики... В доме всегда было солнечно, на окнах стояли чугунки с цветущими «огоньками». Сады, ульи... и такой простор! Такого простора я уже больше никогда не видела. Тогда, в детстве, я брала свой маленький альбомчик, простой карандаш и убегала за деревню, рисовала дома, цветы, деревья... И до сих пор очень люблю рисовать простым карандашом. Но теперь я «рисую» еще и нитками — в прямом смысле. Ведь я вяжу не только платья, костюмы, но и картины. Как-то, помню, меня резануло, что вот идут модели в моих костюмах, а помещение какое-то несоответствующее, стены голые, безжизненные. Я и решила их украсить вязаными орнаментами и натюрмортами!

— Вот, значит, откуда вы взяли краски и цвета для своих творений...

— Да, но не только. Когда мы с мужем были помоложе, очень любили путешествовать по стране. Каждая такая поездка была незабываемой. Особенно яркое впечатление осталось от Карпат.... А еще — Белое море с его удивительными островами и необыкновенными космическими приливами. На Алтае тоже просто восхитительные пейзажи: например, обрывается сияющий ледник и сразу — зеленая трава и яркие цветы! Южный Урал — красота, близкая к Богу... И сейчас иногда путешествую — недавно меня приглашали принять участие в культурной программе Кругосветной морской экспедиции «Вокруг света под российским флагом». Вместе с моими коллекциями, конечно...

— А как рождается идея коллекции? С чего все начинается?

— С крыльев. У поэта Геннадия Шпаликова есть стихотворение: «Бывают крылья у художников, портных и железнодорожников, но лишь художники открыли, как прорастают эти крылья». А когда крылья выросли — все, полетела! Например, «Лен» возник из моего понимания славянской древности, еще дохристианской. Вдруг что-то нашло... Купила нитки, одну, вторую вещь связала, почувствовала, что попала в точку — и все получилось. Первый конкурс, в котором я участвовала, был организован «Бурдой». За участие в нем я получила приз «За национальный колорит». А потом было много других...

— Первой была хохломская коллекция — почему именно она?

— Мне всегда нравилась хохломская роспись, радовала она меня. Коллекция как будто жила во мне, а потом просто родилась, как ребенок. Кстати, я вязать начала, когда родились дети. Сначала из-за того, что не хватало денег. Вязала, перевязывала на малышей, потом стала создавать «эксклюзив» для себя, а потом уже не могла без этого: что-то придумывала, что-то изучала, затем воплощала в изделиях. Однажды случайно купила календарь с фото изделий Хохломы и решила связать свитер с узорами в этом стиле. Дочка сомневалась: «Мама, это невозможно!» Ах, невозможно?! И я сделала то, что казалось невозможным. После «Хохломы» были «Гжель», «Гжельская майолика», «Платки», «Самоцветы», молодежная коллекция «Природа — это мы», последняя называется «Моя Русь». В них вложено более двадцати лет моей жизни. Я глубоко переживаю, что многие народные промыслы забываются, исчезают. Я хочу создавать такие вещи, чтобы было сразу видно: вот идет русский человек! Хочется показать нашу уникальную природу.

Все коллекции сопряжены для меня с циклом жизни — временами года. Русская зима — это бело-голубая Гжель, лето — многоцветная радость русского платка, и не только павлово-посадского, осень — матушка-Хохлома. Наши родовые корни не должны затеряться. И связь с ними живет в нас, даже когда мы этого и сами не подозреваем. Как меняются лица людей, когда они смотрят на девушек, одетых в мои наряды! В них просыпается гордость за то, что мы — русские. А мои модели — русские красавицы, как на подбор! Я подбираю, чтобы были длинные волосы, косы. Это такая редкость сегодня. Хочу, чтобы люди, которые увидят мои костюмы, вспомнили ласковые слова, которыми величали женщину в прошлых веках влюбленные мужчины: павушка, лебедушка, лапушка, голубушка, сударушка. Наши девочки тоже хрупки, нежны и с кротким взглядом. И иными они быть не могут. А мужчины рядом с такими женщинами становятся лучше — романтичными, воодушевленными.

— А ваши дети переняли у вас мастерство?

— Моя дочь Наташа хорошо вяжет, но только для своих дочек, а моих внучек Сонечки и Кристиночки. Увлекался вязанием даже сын Олег — муж придет, бывало, с работы, а мы сидим все трое рядком на диване, вяжем, но после армии сын забросил это дело, хотя и у него уже есть ребенок, мой внучок Игорек. Но, увы — мне не дано быть преподавателем. Преподавать и создавать — это два совершенно разных дела. Дети пошли своей дорогой — и в добрый путь! Что касается обучения других — это столько хлопот: нужно помещение, за обучение придется брать деньги, а вязанием и вышивкой сейчас хотят заниматься далеко не богатые люди. Да и я считаю, что настоящее искусство — это не бизнес. Одежда — внешнее выражение внутреннего состояния души человека, культуры нации. Донести эту мысль я могу пока только через свои работы. Ну, еще вела и веду специализированные рубрики в журналах «Наука и жизнь», «Чудесные мгновения» и других.

— Ваши изделия отличаются прекрасным профессиональным исполнением. Вы получили специальное образование?

— Да, получила, но совсем по другой специальности! Я окончила геолого-географический факультет Белорусского университета. Работала геологом, гидрофизиком, гидрогеологом, считала, что моя жизнь состоялась. Любила путешествовать, ходить в походы, собирать необычные камни. И в своей главной профессии я до сих пор: разрабатываю проектную документацию для ремонта глубоких артезианских скважин. А все, что зарабатываю, вкладываю в заветное — в творчество.

— Есть у вас какие-то особые секреты мастерства?

— Я весь контур работы вяжу на спицах, на лицевой стороне — изнаночная гладь и отделка крючком. Вяжу из шерсти, хлопка, льна, использую вязаное кружево, для ручной вышивки предпочитаю шерстяные нити. Затем трикотажное полотно я украшаю кружевом и вышивкой. Стараюсь работать на совесть: если что-то пошло не так, безжалостно «распускаю», даже если работа почти готова... Не смогу простить себе недоделки, даже если другие их не заметят! Стараюсь добиваться того, чтобы каждая петелька, каждый стежок передавали весь замысел, все ощущения, красоту нашей природы и русских традиций.

Вначале я вышивала по трикотажу, используя в качестве основы ткань, но получалось грубо. Потом как-то прочитала, что рисунок можно перенести через кальку на трикотажную ткань и таким образом повторить, вышить любой узор. Поняла, что и сама могу придумать, нарисовать, перенести рисунок на ткань и вышить. Этот процесс увлек меня необыкновенно. Стала фантазировать, и каждый раз удивлялась, как из ничего получалось что-то особенное, причем чаще всего даже не похожее на то, что придумывалось заранее. Это удивительные ощущения, ради которых можно многим пожертвовать. Забываю — ела-не ела, пила-не пила... Так захватывает! Работаю с утра до ночи. Без выходных. И все мне в радость, не хочу останавливаться.

— Тамара Ивановна, как вы считаете: художник — человек особенный, призванный Богом?

— Я должна сказать нечто очень важное для меня... Я думаю, надо праведно жить, чтобы получить такую привилегию — заниматься творчеством. Бог заботится о том, чтобы мне помогали люди. Я всегда волнуюсь перед каждым показом. Обязательно читаю молитву Оптинских старцев...

На сегодня у члена Союза художников России, действительного члена Русской Академии Наук и Искусств (РуАН) Тамары Добролюбовой 14 коллекций: «Моя Русь», «Самоцветы», «Лен», «Хохлома», «Гжель», «Платочный хоровод» и другие. Ее имя занесено в Книгу рекордов Гиннеса: она единственный в мире человек, собственными руками создавший наибольшее количество предметов одежды. Ее коллекции демонстрировались на самых престижных выставках и подиумах: в Кремле, Администрации президента РФ, Московской мэрии, Центральном Доме художника, на концертах, шоу, фестивалях, конкурсах, ярмарках. Некоторые выставлялись на Красной площади, в залах Государственного Исторического музея. Здесь, под расписными сводами, ее костюмы смотрелись очень органично, исторически мотивированно. Прошли персональные выставки в Центральном Доме художников, показы в храме Христа Спасителя.

Пять лет назад Тамара Ивановна Добролюбова побывала в Забайкалье, на своей малой Родине и передала часть своей коллекции в дар Забайкальскому краю — в Музейно-выставочный центр в Чите. Высоко ценят работы уникального дизайнера и за границей: скоро они отправятся в Германию, на один из фестивалей моды.

Наталья Лясковская