Когда речь заходит о ядерном оружии, сторонники его запрещения обосновывают свою позицию слишком большими рисками для планеты. Но у них нет ответа на вопрос — а как же будет вести себя человечество, если ядерное оружие вдруг исчезнет, будучи тотально запрещено.
Как известно, Нобелевскую премию мира в прошлом месяце получила Международная кампания за запрет ядерного оружия (International Campaign to Abolish Nuclear Weapons, ICAN), в состав которой входят 468 организаций-партнеров из 101 страны, борющихся за ядерное разоружение. Нобелевский комитет наградил организацию, в частности, за усилия по привлечению внимания к катастрофическим последствиям от любого использования ядерного оружия.
По мнению председателя Норвежского нобелевского комитета Берит Рейсс-Андерсен, сейчас в мире риск использования ядерного оружия выше, чем когда-либо. Кризис вокруг Северной Кореи, ситуация с Ираном — все это якобы увеличивает шансы на то, что непоправимое произойдет, кто-то случайно или намеренно применит ядерное оружие, и далее человечество может вообще закончить свое существование.
Однако именно из этих аргументов, если быть последовательными и реалистичными, следует совсем иной вывод. Когда речь заходит о ядерном оружии, то сторонники его запрещения обосновывают свою позицию слишком большими рисками для планеты — если оно будет применено, то человечество и биосферу ждет либо тотальное уничтожение, либо выживание в условиях отравленной радиацией, малопригодной для жизни среды и полного разрушения материальной инфраструктуры.
Здесь, тем не менее, нет ответа на вопрос — а как же будет вести себя человечество, если ядерное оружие и впрямь вдруг исчезнет, будучи тотально запрещено? Может быть, какое-то идеальное, высоконравственное, ответственное перед потомками и полностью отдающее себе отчет в последствиях своих действий человечество и зажило бы после этого мирно и спокойно.
Но, будь оно таковым, оно могло бы позволить себе отказаться от любого оружия вообще, и уже давно. А реальное человечество в случае отсутствия ЯО как сдерживающего фактора совершенно однозначно рухнет в пучину самых разных войн, и не исключено, что и мировых.
Считается, что ужасы Второй мировой стали таким уроком для человечества, что оно больше никогда не позволит произойти еще одной мировой войне. Речь идет, однако, о разуме и нравственном облике человечества, которые не должны позволить забыть об этом.
С материальной же точки зрения все страны — участницы Второй мировой войны на сегодняшний день, спустя несколько поколений, живут более-менее мирной жизнью. Да, были локальные кризисы, конфликты, даже региональные войны — но все это не идет ни в какое сравнение с той войной.
Молодежь в этих странах родилась уже в период, когда и тяготы восстановления разрушенного, и возвращение к мирной жизни остались позади. Можно сказать, что менее чем за 100 лет последствия Второй мировой преодолены.
И для стороннего наблюдателя, не отягощенного гуманистической моралью и исторической ответственностью, эта ситуация, как бы цинично это ни звучало, доказывает не то, что повторение невозможно, а что, как раз наоборот, человечество вполне способно пережить войну такого масштаба и в довольно короткие по историческим меркам сроки восстановиться как материально, так и демографически.
И если пережило один раз, почему не переживет и снова? Примерно так рассуждают и военные — ведь недаром существует понятие приемлемого ущерба.
Таким образом, в условиях отсутствия ядерного оружия количество насилия не только не уменьшится, а, скорее всего, еще и возрастет. Поскольку произойдет к тому же и «легализация» не менее жестоких военных технологий, применение которых предлагается считать «нормальным», в отличие от ядерного оружия, во многом удерживающего сегодня мир от масштабных военных конфликтов.
Мы уже сейчас видим множество войн, которые разрастаются до региональных, и нет сомнения, что, не будь ЯО, они бушевали бы уже в континентальных масштабах.
Особенно с учетом той эры в прямом смысле сумасшедшей нестабильности, в которую вступила геополитика. Где вместо старой школы прагматической дипломатии все чаще царит истерика и желание сохранить лицо после перебранок в «Твиттере» — и если ЯО все еще даже в этих условиях способно вернуть к реальности даже самых воинствующих «ястребов», то конфликты и на Украине, и на Ближнем Востоке отлично показывают, что собственные амбиции многим по-прежнему куда важнее, чем тысячи потенциальных жертв, особенно когда речь идет о каких-то «туземцах».
И в этом смысле никакой гуманизации мышления не произошло — отнюдь не благостный пацифизм, а, как и раньше, простое чувство самосохранения, на котором и базируется по сути ядерный паритет, работает как сдерживающий фактор куда лучше.
Остается практически незамеченным и еще один аспект этой проблемы — экологический. Нам известны экологические аргументы противников ЯО — его применение наносит огромный (если не необратимый) ущерб природе и способно уничтожить вместе с человечеством и всю остальную биологическую жизнь на планете.
Но запрет ЯО способен положить начало эре таких военных конфликтов и развитию таких военных технологий, масштаб применения которых также будет угрозой не только человечеству, но и биосфере.
«В своем отношении к запрету ядерного оружия гуманисты должны быть реалистами, в противном случае их благими намерениями может оказаться вымощена дорога вовсе не в мирное будущее, а в мир тотальной войны», — считает Александр Рудаков, руководитель экспертного центра Всемирного Русского Народного Собора (ВРНС), участник недавно прошедшей в Общественной палате секции ВРНС, посвященной экогуманизму.
В отличие от радикальных экологических организаций, для которых вопросы сохранения биоразнообразия являются абсолютным приоритетом, ради чего предлагается пожертвовать социальными и экономическими правами человека, экогуманисты выступают за осмысленный прогресс на основе традиционных преставлений о человеке. Пройти предлагается между Сциллой радикального экологизма и Харибдой трансгуманизма, где человеку позволены все трансформации и себя, и природы.
#{author}«Несмотря на серьезные внешнеполитические успехи, современная Россия пока не смогла найти такой мировоззренческий проект, с которым могли бы ассоциировать себя люди во всем мире. И, возможно, именно в сфере осмысления взаимоотношений прогресса, природы и человека можно сформировать повестку, которая будет звучать интернационально», — считает директор Центра гуманистической экологии и культуры Сергей Лаковский. И в футурологическом контексте дискуссия о роли ядерного оружия в построении будущего мира имеет не только геополитическое звучание.
Что же касается запрета ядерного оружия и Нобелевских премий мира, то тут уместно вспомнить, кому эти премии как лично, так и коллективно доставались в последние годы — например, таким «голубям пацифизма», как Барак Обама или Европейский союз. Так что раздача их по оруэлловскому принципу «Война — это мир» никого давно не удивляет.
С философской же точки зрения ядерное оружие — горький символ человеческого несовершенства, когда высшие достижения науки стали опорой мирной жизни лишь в силу страха перед чудовищностью собственного изобретения. Но другого способа сдержать себя от тотальных саморазрушительных войн человечество пока не нашло.