«Ласточек» малой авиации ждут в отдаленных аэропортах страны

Радостная весть, которую поймет любой человек с бескрайних просторов Сибири, Дальнего Востока или Крайнего Севера: в Красноярске появился новый самолет «L410», который, наверно, еще не успели забыть жители Камчатки, Якутии, Магадана, так как именно на таком самолете выполнялись местные авиарейсы до отдаленных населенных пунктов, куда, собственно, «только самолетом можно долететь».

Моя жизнь как раз прошла в таком «отдаленном» населенном пункте, на берегу Татарского пролива, откуда даже до областного центра добраться было целой проблемой. Ехали на машинах или автобусах сутками, по сути, преодолевая бездорожье или пробиваясь зимой сквозь снежные заносы. Да и сегодня большинство жителей этого района на дорогу до областного центра тратят по прежнему по много часов в автобусах. Но только ли они? А курильчане со своих сверх отдаленных островов? А жители Командор, Колымы или Чукотки?

До сих пор рассказываю, как анекдот, подслушанный мною однажды в командировке на острове Парамушир разговор диспетчера Северо-Курильского порта и местной жительницы. Разговор происходил, наверно, в ноябре, а потому оцените всю комичность ситуации. «Могу я уехать на материк?» — спросила женщина диспетчера, на что тот великодушно откликнулся: «Конечно!». — «А когда?» — решила уточнить посетительница. «19 апреля, первым пароходом», — так же великодушно информировал ее этот «морской волк». Надо было видеть лицо женщины — оно не просто вытянулось. Оно застыло как посмертная маска. «Но у меня уже закончился трудовой договор!» — наконец, в отчаянии выкрикнула она. На что этот испытанный разными ситуациями моряк спокойно ей ответствовал: «У вас — договор, а у меня — навигация!».

Кстати, могу тут добавить, что я сам выбирался с Парамушира тогда на малом рыболовном сейнере по Тихому океану до Камчатки — и мне еще крупно повезло, что он зашел в Северо-Курильск. А ведь в том же Северо-Курильске был (а может, есть еще и сейчас) оборудованный аэродром, который вполне мог принимать ту же «Эльку», как зовут в народе «L410». По крайней мере, я летал на таком самолете по многим местным маршрутам на Дальнем Востоке и в Сибири. Тесновато в нем, но самолет гораздо приятнее и комфортабельнее того же «АН2».

Надо сказать, что я буквально вырос на краю местного аэродрома, куда сначала приземлялись почтовые двухместные «Яки», потом — переделанные из десантных — «ЛИ2», «ИЛ14», и уж совсем современные, летающие до сих пор «АН24». А ныне над взлетно-посадочной полосой вовсю заливаются жаворонки, и прибытие какого-нибудь борта воспринимается местными жителями, как праздник или чудо. Лихие девяностые, как принято ныне говорить, лишили местных жителей такой малой привилегии в их жизни как полет на самолете. Не стало рейсов до Хабаровска, Совгавани, Охи, Зонального... Недавно стали летать самолеты до Южного — но всего два раза в неделю. Словом, малая авиация и в без того лишенных транспортных связей районах сошла на нет. ВПП зарастают травой, локаторы демонтированы, специалисты разъехались...

На сайте Российского общества авиаторов приводятся такие вот неутешительные факты: «С 1991 года сократились объемы пассажирских перевозок на 15-19-местных самолетах в 40 раз, а на самолетах «Ан-2» — более чем в 50 раз. В 1996 году в Российской Федерации насчитывалось около 1600 внутри региональных авиалиний, из которых более половины не имели наземной транспортной альтернативы. К 2000 году число местных линий сократилось до 675, а за период 2000-2005 годов — до 325».

Это у нас. А это «у них»: «в развитых странах в нижнем воздушном пространстве сосредоточено более 85% воздушного флота, который используется как наиболее дешевый транспорт, особенно при доставке людей и малых грузов в малонаселенные и труднодоступные районы, эффективное средство наблюдения, охраны, патрулирования, медико-санитарной и социальной помощи, а также для спорта и обучения».

И все понимают — вплоть до президента страны и премьер-министра, что надо что-то делать. Хотя ответ прост: надо ускоренно развивать в отдаленных районах России малую авиацию. Или хотя бы возрождать, ибо альтернативы ей все равно нет. Владимир Путин, будучи премьером, не единожды обращал внимание на восстановление авиационного сообщения с отдаленными и труднодоступными населенными пунктами страны. И должен сказать: пусть и два раза в неделю, но появление самолета на аэродроме моего далекого сахалинского города, как раз и связано с указанием правительства и президента России о восстановлении аэродромов и воздушного сообщения с помощью малой авиации, особенно в Сибири, на Дальнем Востоке и Крайнем Севере.

Вот почему появление новенького самолета в аэропорту Красноярска так оптимистично воспринято. Значит, есть надежда, что жители Кодинска, Мотыгина, Енисейска или Абакана вновь смогут быстро добираться по воздуху до краевого центра. Разумеется, местные бюджеты с трудом справляются с задачей возрождения местных аэропортов и местного воздушного сообщения. Требуются инвестиции и частного капитала. Как пример, аэропорт в Игарке был простроен при участии нефтяников, и, по заверениям знатоков, он теперь вызывает зависть даже у красноярцев.

Что ж, порадуемся за красноярцев, за тех, кто не боится вкладывать свои средства в возрождение малой авиации на просторах нашей страны, оживляя тем самым и окраинные земли государства. Президент фонда «Партнер гражданской авиации» Олег Смирнов считает, что восстановление гражданской авиации, в том числе, и малой, в нашей страны неизбежно. Почему? Потому что, по его мнению, рост перевозок в стране с такой географией, как у нас, просто неминуем.

Анатолий Строев