30 июля государственный департамент США, обычно выполняющий функции министерства иностранных дел, представил программный документ, в котором изложены неоднозначные взгляды Вашингтона на религиозные вопросы в разных странах, в том числе — и в России. Как заведено — документ составлен глобально, и охватывает страны по всему миру, бдительно фиксируя все нарушения в области религиозных взаимоотношений. Также традиционно, впрочем, и то, что сами США в данном обзоре отсутствуют.
Наибольшую озабоченность государственного департамента вызывают религиозные дела Афганистана, Китая, Кубы, Эритреи, Северной Кореи, Пакистана, Сирии, Вьетнама, Узбекистана, Туркменистана, Судана, Саудовской Аравии — и России. Нельзя сказать, что список выглядит неожиданным, «отчёты» государственного департамента и подконтрольных ему организаций составляются главным образом для того, чтобы позиционировать в выгодно-негативном свете государства, с которыми взаимоотношения США по каким-то причинам далеки от идеальных. И чтобы содержащимися в опубликованном документе выводами подкрепить те или иные практические действия по отношению к «плохим» государствами.
Из пространного документа можно узнать многое. В частности и то, что он составлен на редкость бестолково даже по сравнению с общим уровнем достоверности подобных «отчётов» — одни и те же проявления в одном государстве полагаются благом, а в другом — жестоким произволом правительства. Временное правительство Египта «начало принимать меры в направлении большей открытости, такие как принятие законов против дискриминации, арест и судебное преследование предполагаемых зачинщиков сектантских беспорядков, и разрешение возобновить работу десятков ранее закрытых церквей». Тем не менее, религиозная напряженность и насилие выросли за последний год, в особенности по отношению к христианам-коптам. Однако аресты зачинщиков сектантских беспорядков — дело, без сомнения, благое. Если это осуществляется в Египте.
В это же время, в «хронически нарушающей религиозные свободы» Сирии, режим объясняет насилие по отношению к народу реакцией на действия сети сект, «утверждая, что протестующие связаны с радикальными исламистскими группировками». От рук режима пострадали некоторые друзы, христиане и «члены оппозиции». Должно быть, в понимании госдепа, «оппозиция» — это такая новая конфессия. Причём следует признать, что некоторый смысл в таком нововведении действительно имеется... А радикальные исламисты в Сирии, в отличие от египетских коллег, весьма респектабельные люди, преследовать которых — недопустимо. Даже несмотря на то, что разношёрстная масса под названием «сирийская оппозиция» содержит в своих рядах кого угодно — от членов боевых дружин джихадистов до «Аль-Каиды», точный идеологический и мировоззренческий портрет борцов с Асадом неизвестен, по её собственному признанию, даже государственному секретарю Клинтон, а одним из лозунгов сирийских мятежников является тезис «Христиан — в Ливан, алавитов — в могилу».
Госдепартамент обращает внимание, что в Таджикистане власти запретили чиновникам, преподавателям и студентам носить бороду, а бородатому футболисту команды «Хайр» даже запретили участвовать в играх чемпионата страны. Однако за возможностью отстоять право носить бороду, чиновникам американского ведомства необязательно было обращаться в Душанбе: 27 июля этого года находящемуся под следствием майору армии США Нидалу Хасану сообщили, что его побреют насильно, если он не избавится от бороды самостоятельно. Хотя Хасан утверждает, что его религия требует ношения бороды и будет это право отстаивать. А не далее как в феврале этого года пасторы и прихожане Нью-Йорка устроили митинг и молитву с призывом к мэру Блумбергу отменить свой указ, запрещающий традиционные молитвенные собрания в школах. Были арестованы 43 человека, в том числе и пастор Джон Шторк (Jon Storck).
Обзор ситуации в России представляет собой один из самых обширных разделов документа. Согласно ему, в России ущемляются права небольших религиозных групп, «таких как последователи турецкого исламского богослова Саида Нурси, «Свидетели Иеговы», «Фалуньгун», Церковь сайентологии и другие», а закон «О противодействии экстремистской деятельности» используется «для оправдания налётов на религиозные организации, задержания и преследования». В документе подчеркивается, что, хотя Конституция РФ и гарантирует свободу вероисповедания, правоохранительные органы предоставляют ее избирательно, в основном традиционным конфессиям. Причём слово «традиционным» взято в кавычки. Представители же религиозных меньшинств «испытывают сложности с регистрацией своих организаций, их деятельность ограничивают, а активистов нередко арестовывают». Особенное внимание государственный департамент уделяет судьбе запрещённых в России сайентологов и представителей откровенно экстремистских «Таблиг Джамаат» и «Нурджулар», открыто призывающих свергать правительства и строить глобальный халифат.
Странно, что понятие «традиционный» выглядит несколько непонятно для составителей отчёта. Даже в США есть идиома, описывающая исконный, традиционный тип населения — W.A.S.P, «белый англосаксонец протестант». Но Россия — государство с более чем тысячелетней историей, и православие, ислам, буддизм и иудаизм действительно с полным правом могут на этот эпитет претендовать. За время долгого совместного существования внутренний радикализм себя изжил, что и позволяет по сей день развиваться общему государству.
Естественно, что такая картина не может устраивать тех, кто заинтересован в ослаблении, а в идеале — дроблении России на множество мелких образований, чуждых друг другу по наиболее возможному количеству критериев, не исключая и религиозного. «Свобода слова» для радикальных проповедников-салафитов становится важным моментом воздействия на Россию, в которой исторически сформировалась самая мирная ветвь ислама. Точно так же необходимо обеспечить этим проповедникам пространство для работы — недавнее покушение на последовательных противников ваххабизма, муфтия Татарстана Илдуса Файзова и начальника учебного отдела Духовного управления мусульман республики Валиуллу Якупова это иллюстрирует в полной мере. И также неудивительна неприязнь авторов к РПЦ, которая, по их мнению, не демонстрирует «праведной» оппозиционности к своему государству и правительству.
Кроме того, после принятия закона об НКО, о чём составители отчёта госдепа прекрасно осведомлены, религиозные организации остаются тем вариантом, который позволяет без особого труда осуществлять многогранную работу на территории Российской Федерации. И неудивительно, что особую заботу вызывает положение сайентологов и «Нурджулар». Даже не в России, а в Бельгии, в 2006 году, руководитель парламентской комиссии по нелегальной деятельности сект Серж Моро заявил: «Сотрудничество сайентологии с ЦРУ США сейчас является практически доказанным фактом».
Видный деятель «Нурджулар» Фетхуллах Гюлен — бывший имам мечети города Измир. Экс-руководитель бюро турецкой разведки в Стамбуле Нури Гундус не единожды сообщал, что Гюлен не только способствует распространению радикального ислама, но и причастен к множеству специальных операций США. В частности, под прикрытием сети школ его секты в Киргизстане и Узбекистане работало до 130 сотрудников американской разведки. Стоит ли удивляться тому, что правительство США намерено ещё усерднее «бороться за внедрение международных стандартов религиозной свободы» на территории Российской Федерации?
Александр Вишняков
Искание Бога с выгодами
Искание Бога с выгодами