Генерал-герой войны 1812 года Иван Цыбульский

Генерал Иван Денисович Цыбульский — шеф Уфимского пехотного полка. В России до императора Николая I каждый полк, кроме командира, имел своего шефа, который заведовал хозяйственным и внутренним управлением, а также общим образованием. К началу XX века звание шефа — лишь почетный титул, который дается особам императорской фамилии или заслуженным генералам.

О нём мало, что известно, кроме тех сведений, которые содержатся в его формуляре. Но и там даже дата рождения не точна: то ли 1771-й, то ли 1770 год, и ни числа, ни месяца. Известно, что он происходит из дворян Смоленской губернии. Карьера Ивана Денисовича была для провинциального дворянина весьма успешной: в 1789-м поступил капралом в гвардию, в 1792-м переведён во флот подпоручиком, 30 сентября 1796-го отставлен от службы. Но в ноябре того же года принят капитаном в Павловский гренадерский полк, позже переведён в лейб-гвардии Семёновский полк, а уже в конце 1798-го пожалован в полковники. 19 мая 1800 г. его произвели в генерал-майоры (в 29 лет!) и назначили шефом Уфимского мушкетёрского (с 1811 г. — пехотного) полка. Очень вероятно, что он был замечен самим императором Павлом I, отсюда и такой взлёт по службе. С ноября 1810 г. Цыбульский командовал 1-й бригадой (Уфимский и Ширванский пехотные полки) 24-й дивизии, которая в кампанию 1812 г. входила в состав 7-го пехотного корпуса 2-й Западной Армии Багратиона, и за отличие под Смоленском был награждён орденом Святого Владимира 3-й степени.

И вот настал день Бородинского сражения. В критический момент сражения французы захватили центр русских позиций и господствующую над полем высоту — батарею Раевского (Курганную). Увидя это, генерал Ермолов лично повел в контратаку находившийся поблизости батальон Уфимского пехотного полка и выбил французов. Большинство уфимцев, участвовавших в той стремительный контратаке, изображенной через сто лет на знаменитой Бородинской панораме художником Францем Рубо, погибнет на батарее Раевского: кто во время её штурма, а кто при следующей атаке французов... Раненым попал в плен командир 24-й пехотной дивизии генерал-майор Пётр Гаврилович Лихачёв — и тогда Цыбульский вступил в командование дивизией, хотя сам уже получил две раны и контузию.

После Бородино, не завершив лечения, Иван Денисович прибыл к армии в Тарутино, участвовал в Малоярославецком сражении, но затем по приказу командования был оставлен с бригадой 27-й пехотной дивизии в Красном Смоленской губернии «для устройства в губернии военного порядка», а с сентября 1814 г. вновь стал командовать 1-й бригадой 24-й пехотной дивизии. За отличную службу он, кроме ордена Святого Владимира, был награждён также российскими орденами Святого Георгия 4-го класса, Святой Анны 1-й степени и Святого Иоанна Иерусалимского. 14 января 1834 г. генерал-майор был уволен в отставку «за ранами» с мундиром и пенсией и поселился в своём имении Горка в Вышневолоцком уезде Тверской губернии.

Но недолго длилась мирная жизнь боевого генерала: он умер в 1837 г. Его похоронили на Осеченском погосте, неподалёку от его имения, возле храма Святой Троицы, прихожанином которого он был... Точная дата смерти генерала не указана ни в одной энциклопедии, только в вышедшей в 2012 г. в Вышнем Волочке книге Галины Ильиной «Во спасение Отечества» она приведена: 6 марта 1837 г. К сожалению, нет ни одного портрета генерала, даже в Военной галерее Зимнего дворца, куда, как писал А. С. Пушкин в своём стихотворении «Полководец»:

«Толпою тесною художник поместил
Сюда начальников народных наших сил,
Покрытых славою чудесного похода
И вечной памятью двенадцатого года».

Уфимский пехотный полк после Бородино прошёл большой и славный боевой путь: участвовал во многих сражениях, в том числе под Лейпцигом и Парижем в 1813-14 гг., в русско-турецкой войне (1828-29 гг.). 28 января 1833 г. он был расформирован и присоединен к Бутырскому пехотному полку. Казалось бы, на этом можно завершить рассказ о генерале-герое Цыбульском, но... Есть Провидение, которое ведёт нас одному ему известными путями. «Сердце человека обдумывает свой путь, но Господь управляет шествием его».

Позвонил из Твери отец Роман и сообщил, что могила генерала Цыбульского найдена, а кроме того он пригласил меня приехать в Тверскую область для участия в Бакунинском празднике, в последнюю субботу мая каждого года проходящем в имении и родовом гнезде многих Бакуниных — селе Прямухино. Я с благодарностью принял такое предложение, сообщил о празднике своим знакомым москвичам из Союза потомков участников Бородинской битвы и в конце мая отправился в путь.

Погода в Твери была хорошей, и отец Роман устроил мне небольшую экскурсию по этому древнему и красивому русскому городу. Позже подъехали мои коллеги из Москвы, и мы отправились в чудесный древний город Торжок, где выступили в городской библиотеке перед любителями истории. Здесь же мои московские знакомые вручили мне удостоверение члена Союза потомков Бородинской битвы — в память заслуг ее героя, представителя нашего рода Егора Андреевича Агте. Вечером для нас была организованна экскурсия по Торжку, некогда одному из торговых центров Новгородской республики, а затем мы посетили могилу Анны Керн.

Переночевав в гостинице «Тверца», в небольшом уютном домике на берегу реки Тверцы, мы отправились на Бакунинский праздник в Прямухино, где присутствовали на открытии мемориальных досок представителям славного рода Бакуниных. В том числе, Татьяне Алексеевне Бакуниной-Осоргиной — жене писателя Михаила Андреевича Осоргина, взявшего фамилию своей бабушки, кстати, жившей в Уфе и владевшей имением Осоргино под Уфой. Кульминацией праздника стало открытие памятника родственнику Бакуниных — Михаилу Илларионовичу Кутузову. Вскоре после его смерти, Бакунины первыми в России увековечили его память, установив на одной из возвышенностей в своём имении памятный камень — с тех пор эта возвышенность называется Кутузовской Горкой.

Открыть памятник должна была председатель Союза потомков участников Бородинской битвы праправнучка Кутузова в шестом поколении Юлия Васильевна Хитрово, но она не смогла приехать, и эту почётную миссию выполнил потомок участника битвы лишь в четвёртом поколении Георгий Владимирович Ляпишев. Бакунинский праздник завершился, гости разъехались, а я, переночевав в Твери, на следующий день отправился на могилу генерала Цыбульского. После плутания по тверским просёлкам, мы, наконец, прибыли в местечко Осечно, названное так потому, что в XIII в. неподалёку произошла сеча. Некогда здесь жили тверские карелы, было многолюдно, кипела жизнь, о чём свидетельствует православный храм в стиле позднего барокко, не уступающий по размерам и великолепию столичным и петербургским.

Нас с моим спутником встретил предупреждённый отцом Романом местный священник — отец Андрей. Он со своей супругой переехал сюда в глубинку из Санкт-Петербурга, оставив во второй столице России работу и квартиру с налаженным бытом. Но на всё Божья воля, и сейчас отец Андрей несёт свою пастырскую миссию в российской глубинке, по мере сил и средств, с помощью своих прихожан, восстанавливает прекрасный старинный Троицкий храм, приглядывает за погостом при храме. Благодаря отцу Андрею была восстановлена и могила Ивана Денисовича Цыбульского, установлен памятник, сделанный из камня местным самодеятельным скульптором. А на памятнике выбита надпись: «Вечная память генералу Иоанну Цыбульскому, 1770-1837, герою войны 1812 г.».

Отец Андрей отслужил над могилой заупокойную литию. Рядом возвышался величественный храм, с колокольни которого открывается поразительный вид на озеро, буйно цвела вокруг чудесная сирень, в ветвях деревьев пели соловьи, на душе было светло и спокойно. Кстати, неподалёку отсюда художник Исаак Левитан в 1893 г. написал свою известную картину, назвав её «Над вечным покоем»: видимо и его поразила какая-то загадочная умиротворённость здешних мест... Наша продукция изготовляется из немецких тканей и добротных составляющих деталей, потому отличается длительным сроком службы.

Мы покинули гостеприимного отца Андрея и поехали в местечко Цыбульская Горка в нескольких километрах от Осечно. От дома генерала не осталось даже следа, а на возвышенности, где он, вероятно, был и откуда открывается дивный вид на озеро, стоит теперь водонапорная башня, снабжающая водой маленькую умирающую деревню, в которой местных жителей начинают понемногу заменять дачники из Питера и Москвы, покупающие здесь дома.

Мы возвращались в Тверь, а у меня в душе звучали слова из бессмертного стихотворения Константина Симонова:

«Слезами измеренный больше, чем верстами,
Шел тракт, на пригорках скрываясь из глаз:
Деревни, деревни, деревни с погостами,
Как будто на них вся Россия сошлась...»

Кстати, среди офицеров Уфимского пехотного полка упоминается ещё и майор Цыбульский, раненный 26 августа 1812 г. при Бородино, а 21 ноября произведенный в подполковники: можно предположить, что это родной брат генерала — некий полковник Пётр Дионисиевич (Денисович) Цибульский умер в 1828 г. и похоронен возле Богородице-Рождественской церкви в селе Будино Бельского района Тверской области. Вечная память солдатам, офицерам и генералам — всем воинам, защищавшим нашу Родину на протяжении веков!

Владимир Агте