ЭКО (экстракорпоральное оплодотворение), наряду с другими репродуктивными технологиями, преподносится некоторыми экспертами чуть ли не как панацея для решения демографической проблемы. Вкратце напомним суть метода: у женщины, которая по разным причинам не может зачать естественным путем, забирается некоторое количество яйцеклеток, которые потом оплодотворяются, фигурально выражаясь, в пробирке. Один или два образовавшихся эмбриона переносятся в утробу, остальные же замораживаются "про запас". Если они не понадобятся – встаёт вопрос об их уничтожении или использовании в научных целях.
Позиция Русской Православной Церкви в этом вопросе однозначна, она отражена в Основах социальной концепции Церкви: все разновидности ЭКО, которые ведут к появлению "избыточных" эмбрионов, их консервации и последующему уничтожению, нравственно недопустимы. Однако в последнее время даже в православной среде всё чаще звучат мнения, что, мол, при естественном процессе клетки тоже гибнут, а поэтому нет существенной разницы между тем, как именно они погибнут. На этом основании появляются предложения о пересмотре отношения Церкви к ЭКО. Допустимо ли это? Данный вопрос, собственно, и обсуждался на прошедшем в лектории Царьграда круглом столе.
В истории с активной рекламой ЭКО в качестве одного из методов решения демографической проблемы уже в первом приближении можно подметить некую странность. По данным официальных источников, в России с помощью ЭКО ежегодно рождается 25–30 тысяч младенцев. При этом только в 2020 году, как ранее сообщал Царьград, в нашей стране сделано порядка 630 тысяч абортов. В 2019 году в России абортировано 523 тысячи младенцев, причём, по словам замглавы Минздрава Олега Сагалая, в предыдущие годы эта цифра была выше.
То есть на абортах государство ежегодно теряет более полумиллиона граждан, но при этом с помощью ЭКО приобретает 25–30 тысяч. Какой-то странный способ решения демографической проблемы, не находите?
Между тем, число абортов, как показывает статистика, в 2020 году сопоставимо с показателем естественной убыли населения (688,7 тысячи). А в 2019 году оно почти вдвое превысило данный показатель (316 тысяч). Можно предположить, что если бы такое количество младенцев не уничтожалось бы в утробе матерей, то и население нашей страны не уменьшалось бы. Однако любые инициативы по ограничению числа искусственных прерываний беременности воспринимаются определённой частью общества в штыки, а на уровне принятия законодательных решений чаще всего спускаются на тормозах. ЭКО же, которое, как показывают цифры, никоим образом не решит демографическую проблему, воспринимается той же частью общества вполне позитивно.
Доктор философских наук, профессор кафедры биоэтики Российского национального исследовательского университета имени Н. И. Пирогова Ирина Силуянова отметила, что в данном вопросе существуют три группы интересантов:
Первая группа – это бесплодные женщины и мужчины, которые, безусловно, в этом заинтересованы. Вторая группа – это врачи-репродуктологи, заинтересованные в развитии рынка репродуктивных услуг, который очень активно и мощно развиваются в настоящее время. Это явные группы. А есть ещё и скрытые: например, гомосексуальное движение. Всем известно, почему на Западе этот вопрос стоит так остро. Потому что именно ЭКО дало возможность гомосексуальным мужским парам иметь детей и таким образом поставить вопрос о необходимости легализации семей подобного типа. Именно эта группа активная, агрессивная, она старается даже внедриться в Церковь, чтобы и Церковь тоже дала свою поддержку этой практике.
Депутат Государственной Думы РФ, член комитета по развитию гражданского общества, вопросам общественных и религиозных объединений Николай Земцов обозначил ещё один аспект проблемы:
"До 2024 года планируется 450 тысяч протоколов ЭКО по ОМС – это данные «Аргументов и фактов» от 31 июля. В итоге мы потратим по национальному проекту «Демография» более 60 млрд рублей и родим в год с помощью ЭКО не менее 2 процентов детей. По данным из открытых источников, в 2019 году в нашей стране было сделано 80 тысяч попыток ЭКО за счёт средств ОМС, одна попытка стоит от 120 до 230 тысяч рублей. Родилось 26 400 деток, что составило 1,65 процента от всех рождённых в стране детей. Я взял среднюю стоимость – 200 тысяч, – умножил на 80 тысяч, получилось 16 миллиардов. А знаете, что мне сказали люди, которые сделали ЭКО? «Мы не знаем ничего про ОМС, мы деньги платили!» Сейчас, проведя депутатское расследование по суррогатному материнству, хочу сказать: я не склонен доверять нашей медицине в той её части, где крутятся большие деньги".
Данная информация, согласитесь, наводит на определённые размышления, тем более, что известны случаи, когда пациенты обнаруживали в официальных документах якобы оказанные им услуги по ОМС, которых они в действительности не получали.
Исходя из всего сказанного, напрашивается весьма неприятный вывод: учитывая объём направляемых средств, активное позиционирование ЭКО в качестве метода решения проблемы бесплодия может быть выгодно нашей системе здравоохранения. И, вероятнее всего, крайне невыгодна пропаганда отказа от абортов, равно как и их выведение из системы ОМС, поскольку в этом случае система может лишиться огромных денег.
Не потому ли мы наблюдаем некий перекос в сторону обсуждения ЭКО? И не потому ли не идёт дальше разговоров тема ограничения абортов?
Между тем, как выясняется, ЭКО может быть совсем небезопасно для здоровья женщины.
Доктор медицинских наук, профессор Ирина Филатова считает, что активное обсуждение темы ЭКО в последнее время, скорее всего, имеет коммерческую составляющую. При этом, по мнению эксперта, женщине, решившейся на этот шаг, как правило, никто не говорит о возможных последствиях.
"Последствия действительно страшны. Это и травмы (забор материала травматичен), это и нарушение целостности тканей, это и тромбоэмболия", – отмечает Ирина Филатова.
По её словам, одна из основных опасностей состоит в том, что женщине искусственно изменяют гормональный фон, что, в свою очередь, может быть чревато обострением онкологических заболеваний. Более того, такие случаи известны. Изменение гормонального фона может привести и к преждевременному истощению яичников, а в итоге – к раннему климаксу.
"Почему не говорят о том, что сейчас, в XXI веке, существует масса методик лечения бесплодия?" – задаётся вопросом Ирина Филатова.
Несмотря на все аргументы против, разговоры о некоем "православном ЭКО" звучат всё настойчивей. Предлагается зачинать и впоследствии подсаживать только один эмбрион – это, как говорят сторонники данной позиции, позволит избежать уничтожения "избыточных" эмбрионов. Однако, как рассказала секретарь Гиппократовского форума Инна Ямбулатова, выполнить процедуру таким образом практически невозможно.
Во-первых, при существующих технологиях пригодными к подсадке оказываются не более трети эмбрионов. Во-вторых, большое их количество (от 50 до 80 процентов) либо развиваются с аномалиями, либо гибнут в утробе матери. Получается, "гуманный" подход обрекает женщину на бесконечное подсаживание эмбрионов?
Альтернатива вышеописанному – так называемый селективный подход: когда in vitro образуется много эмбрионов, из которых впоследствии выбирается самый удачный. Именно он в итоге и подсаживается женщине. Если всё прошло гладко – остальные обречены на утилизацию. Однако православным людям такой вариант не подходит в силу уже изложенных выше обстоятельств. "Гуманный" же вариант подразумевает серьёзное вмешательство в организм женщины, которое, как уже говорилось выше, тоже не приводит ни к чему хорошему. И, более того, гибель эмбрионов при нём всё равно неизбежна.
Инна Ямбулатова не считает возможным сравнивать гибель эмбрионов в естественном цикле и зачатых in vitro: "Когда в естественном цикле гибнут дети – это естественный эволюционный процесс, задуманный Богом. Когда гибнут дети в чашке Петри и при подсадке, то это рукотворный процесс – вот о чём нужно говорить. Сравнивать два этих процесса с точки зрения догматического богословия просто неэтично".
Руководитель Церковно-общественного Совета по биомедицинской этике протоиерей Игорь Аксёнов отметил, что нельзя рассматривать проблему ЭКО только с биологической точки зрения:
Вся жизнь человека совершается в единстве его духовно-телесного существа. Я думаю, столь авторитетно представленное здесь медицинское сообщество согласится, что психосоматические факторы оказывают огромное влияние на здоровье человека. И, конечно, у меня возникает вопрос: а на каком основании мы редуцируем человека до его телесности? На каком основании мы исключаем психоэмоциональные факторы, духовную и душевную жизнь человека? Как будто это не представляет никакого значения для него.
Священник напомнил о библейских примерах, когда дети появлялись у супругов после долгих лет бесплодия, причём уже в преклонном возрасте. Поэтому речь нужно вести не только о физическом, но и духовно-нравственном здоровье будущих родителей.
В целом же состоявшаяся дискуссия, несмотря на наличие разных мнений, высветила ряд основополагающих моментов. Первый: никакого "православного ЭКО" нет и не может быть. Второй: активная пропаганда экстракорпорального оплодотворения – это, скорее всего, история не про помощь людям, а про коммерцию. Третий: вряд ли можно рассматривать его в качестве хоть сколь-нибудь значимого способа решения демографической проблемы.
Но тогда поневоле возникает вопрос: почему колоссальные государственные средства направляются именно на ЭКО, а не на решение проблемы с ужасающим количеством абортов? Напомним: число младенцев, ежегодно уничтожаемых в России в утробе женщин, сопоставимо или даже больше показателей естественной убыли населения нашей страны. Так, может быть, пора перейти к активным действиям именно в этом направлении, а не обсуждать различные варианты пути в никуда?
Позиция же Царьграда исчерпывающим образом описана высказыванием его основателя Константина Малофеева: "У нас есть 38-я статья Конституции, где говорится, что семья находится под защитой государства. Но это уже нормы прямого действия. ... Это дух того, что мы называем семьёй. В семье главное – дети".
Автор – Алексей Ульянов