На состоявшемся 19 февраля заседании Совета по межнациональным отношениям в очередной раз был затронут внушительный комплекс задач, связанных с взаимопроникающими понятиями образования, патриотизма, единства государства и отношения к общей истории.
Как отметил Владимир Путин, базовая задача Совета и утверждённой недавно «Стратегии государственной национальной политики России» заключается в том, чтобы «укрепить гармонию и согласие в многонациональном российском обществе, чтобы люди независимо от своей этнической, религиозной принадлежности осознавали себя гражданами единой страны».
Для достижения поставленных целей, по словам Владимира Путина, прежде всего, необходимо поддерживать статус русского языка как фундамента государства, идентичности, средства межнационального общения и стержня общего культурно-образовательного пространства. Для чего предполагается разработать соответствующую программу. Также была упомянута важная роль школы в формировании культуры взаимоотношений между людьми разных национальностей, укреплении атмосферы взаимоуважения между ними, предложено задействовать многочисленные национально-культурные автономии для деятельности во имя общего согласия, создать систему государственных грантов для финансирования проектов, связанных с укреплением межнационального согласия
Дополнительно, Владимир Путин предложил поддержать на государственном уровне творческие проекты, направленные на укрепление единства народов России, продумать комплекс мер по формированию через средства массовой информации и интернет позитивных межэтнических отношений.
Предложения Владимира Путина вряд ли возможно подробно рассмотреть в рамках одной статьи, однако существуют моменты, которые всё-таки хочется выделить особо. Так, по словам главы государства, «стоит подумать о единых учебниках истории России для средней школы, рассчитанных на разные возрасты, но построенных в рамках единой концепции, в рамках единой логики непрерывной российской истории, взаимосвязи всех её этапов, уважения ко всем страницам нашего прошлого. И, конечно, нужно на конкретных примерах показывать, что судьба России созидалась единением разных народов, традиций и культур». Президент подчеркнул, что «учебники для школы должны быть написаны хорошим русским языком и не иметь внутренних противоречий и двойных толкований. Это должно быть обязательным требованием ко всем учебным материалам».
Известно, что количество учебников в России неприлично велико. По состоянию на 2012-2013 учебный год в перечне одобренных Министерством образования учебников содержится 2449 наименований, из них по истории — 73. Причём содержимое этих учебников, точнее, ракурс, с которого оценивается то или иное историческое событие, мягко говоря, отличается. И не всегда способствует выполнению озвученных задач по укреплению межнационального согласия. Масштаб, деликатно выражаясь, «отличий» таков, что по ним регулярно собираются внушительные круглые столы. Например, в апреле 2012 года Российский институт стратегических исследований (РИСИ) провёл научную конференцию «Фальсификация прошлого в учебниках по истории Татарстана и татарского народа: проявления, масштаб, последствия». В ходе которой руководитель Приволжского центра РИСИ Раис Сулейманов предложил собравшимся подборку избранных цитат из учебников истории, непостижимым образом прошедших проверку Министерства образования и получивших одобрение на использование, но никак не связанных с национальным согласием. На страницах пособия «История Татарстана. С древнейших времен до наших дней» под авторством профессоров Дании Сабировой и Якуба Шарапова, выпущенном в Москве издательством «Кнорус», школьники могут узнать об истории героического сопротивления Татарстана «русской оккупации» аж с Х века нашей эры, «обострении Татарстано-Российских отношений» и прочих подробностях генеза государственности, которые более привычно было бы увидеть в учебниках истории Украины или стран Балтии. «Государственную границу Татарстана пересекла русская армия», «Татарстану не удалось отстоять в полной мере свою национальную самобытность», «страна состояла из двух общин: татарской, национально-подавленной, и русской, относящейся к господствующей нации» — и так далее, и тому подобное. Резюмируя суть учебника, «в отношениях Казанского ханства и Московского государства Москва действовала, не считаясь ни с какими моральными и международно-правовыми нормами».
Радует, что подобные горе-учебники находятся в меньшинстве — однако они всё же существуют в природе, непосредственно присутствуют в учебном процесса, а рассмотренный на прошлогодней конференции историков показательный пример не является уникальным. Это значит, что работа по разработке единых, общегосударственных учебников истории обязательно столкнётся со случаями как недовольства, противодействия, так и избирательности применения результатов тяжкого коллективного труда. Поскольку продукция с описанной выше идеологией также является итогом деятельности значительной группы лиц, имеющих определённые интересы, и, как правило, обладающих некоторым влиянием, то вполне можно ожидать попыток преподнести введение единых учебников как очередное злоковарное ущемление чьей-нибудь самобытности. Весьма выгодное с точки зрения пропаганды различной розни.
Здоровые силы любого этноса многонациональной России вряд ли будут протестовать против «коллективной истории». Для устранения возможных противоречий в принципе окажется достаточным создать действительно широкую комиссию из представителей всех заинтересованных кругов, и сложности будут сопряжены лишь с объёмностью работы. Однако, идеально процесс внедрения скорее всего не пройдёт.
Ранее, Владимир Путин призывал не допустить «украинизации» российской политики — подобный призыв вполне можно использовать и сейчас, в применении к истории. Известно, что отдельные регионы Украины, несогласные с умеренно-примиренческой линией официального Киева в области изложения истории, приветствуют выпуск собственных, региональных исторических пособий, в которых содержится безудержное прославление коллаборационизма, противопоставления одной нации другой и тому подобное. Они не имеют допуска государственных образовательных структур, однако, беспрепятственно используются в учебном процессе.
Поскольку явно было обозначено, что школа должна в будущем стать не только, как это модно говорить, средством предоставления образовательных услуг, но и выполнять долгое время находящуюся в забвении воспитательную функцию, от которой, в свою очередь, зависит и патриотизм, и отношение к соседям, учебники истории обязательно должны будут содержать и идеологическую компоненту. Учитывая наметившуюся тенденцию к отказу от доминирующей в последние годы концепции, согласно которой советский период истории России есть эпоха абсолютного зла, а единственно приличной парадигмой историографии является мазохизм и покаяние даже в несуществующих грехах, сопротивление новым учебникам, скорее всего, возникнет и на общефедеральном уровне. Точнее, речь идёт о сопротивлении со стороны отдельных представителей учительского сообщества и так называемого «креативного класса». Некоторые аргументы звучат уже сейчас. В частности, высказывается мнение, что «единый» учебник приведёт к тоталитаризму, поэтому необходимо предоставлять учащимся всю гамму мнений по тому или иному вопросу.
Доминирование патриотизма в принципе тоже можно считать тоталитаризмом одной идеи. Однако, вряд ли получится спорить с тем, что без данного «антидемократического» фактора развивать любое государство затруднительно. В сочетании с нынешним обилием учебников, это означает, что необходимо, по крайней мере, вычистить те пособия, которые с концепцией национальной политики никак не согласуются. При учёте экономических соображений это приведёт к тому, что учебники истории будут в меньшем разнообразии и действительно будут подходить к ряду событий истории с одной, общегосударственной стороны. Хотя это необязательно означает потерю качества — достаточно в отечественной истории примеров, когда учебник отлично справлялся с задачей подачи фактов, при этом гармонично сочетая факты с гордостью и прочими созидательными эмоциями.
Кроме того, предлагать всю гамму мнений относительно истории — достаточно недальновидно. Задача школы состоит не столько в том, чтобы испытывать понятийно-ценностный аппарат учащегося и его способность к анализу на прочность, а чтобы этот аппарат формировать, причем иногда с нуля. Условно говоря, если предоставить ребёнку для игр одновременно кубики и гранату, или формировать отношение подростка к насилию де Садом параллельно с Симоновым или Ремарком, надеясь на то, что человек сам будет выстраивать логические схемы и, анализируя, придёт к правильным выводам — то результаты подобного воспитания могут оказаться крайне непредсказуемыми. И, самое главное, малообратимыми.
Разница во мнениях «кто были наши предки — варвары и преступники, угрожавшие всему свободному человечеству, или достойные подражания люди, строившие свою страну, отвечая на смертельные вызовы» ничуть не меньше, чем между кубиком и гранатой. В настоящее время учащимся предлагается уж слишком широкая палитра взглядов на некоторые исторически факты.
Правда, есть одно существенное «но». Учебники с единой системой ценностей, отношением к собственному государству и всем, кто в нём проживает, общей историей и пониманием того, что без объединения не будет ничего — безусловно, нужны. Однако, специфика информационного общества такова, что попытки воссоздать школу как образовательно-воспитательный комплекс не смогут достичь успеха в информационном окружении ТВ и интернета, где амплитуда «альтернативных» трактовок, например, Великой Отечественной войны огромна. Так что озвученные президентом страны комплексные задачи оказываются частью ещё большего комплекса проблем. Который нужно решать сразу и везде.
Андрей Полевой
Единому обществу — единые учебники?
Единому обществу — единые учебники?