Человек и природа: христианская альтернатива

Православный взгляд узнает в подмене понятий, воцарившейся в западной цивилизации, нечто более серьезное, чем реорганизация мирового экономического устройства, нечто более зловещее, чем обычное стремление к наживе.

Отказ от развития, обрекающий слабые страны на крах, а их жителей на вымирание, говорит о том, что субъект мирового управления мотивирован злом. Он ведет планету к катастрофе. Он не от Бога.

На протяжении всей истории человек преобразовывал природу вокруг себя, не присваивая ее дары, а стремясь их приумножить. Производя отбор сельскохозяйственных культур, человек не только обслуживал свои нужды, но и вносил разнообразие в природу. Домашние животные, особенно близкие спутники человека — собаки и кошки — тем отличаются от своих диких родственников, что в них вложена частица человеческой души. Возникновению этих видов нет объяснения в эволюционной теории. Это не результат отбора, а чудо преображения, как и тот эффект воспитания чувств, которое производит с ребенком общение с домашними любимцами.

О принципиальном различии в отношении к животным в восточных верованиях и в христианстве писал князь Е. Н. Трубецкой: «Жалостливое отношение к живой твари есть и в религиях Востока, в браманизме и буддизме, но там это сострадание и жалость обусловлены признанием тщеты всего жизненного стремления как такового. Эта жалость чужда надежды; она не несет с собою никакого обетования и радости для низшей твари. Христианство любит эту тварь иною любовью: оно верит в ее безусловную ценность и открывает ей в человеке и через человека сонаследие вечной жизни».

Возникновение домашних животных за много веков и эпох до появления научной селекции и открытия генетики — доказательство правоты христианского взгляда на отношения человека с природой.

Преображение природы человеком — процесс, в котором неизменно уничтожаются не только отдельные особи, но и видовые массы. Одним видам делается преимущество над другими — культурным растениям (не обязательно употребляемым в пищу) над сорняками, насекомым, способствующим опылению, — над насекомыми, поедающими кору и листья живых растений или сосущими кровь человека или скота. Это отличие подхода авраамических религий от ряда восточных религий (буддизма, джайнизма) исходит не из произвола, а из представления о Божественном присутствии в дикой природе.

Н. О. Лосский описывал «предвестники» нравственного поведения у высокоразвитых млекопитающих (хищников и травоядных) и напротив, прототипы безнравственности — использование своего потомства в пищу, умерщвление полового партнера и др. — у ряда видов дифференцированных членистоногих (пауков, клещей, термитов). При этом он отмечал, что у животных-паразитов наблюдается гипертрофированное развитие одних систем (пищеварение, размножение) и неразвитие других (зрение, дыхание). Из его сопоставления следует, что бытовое эстетическое восприятие человеком различных видов живых существ зависит не только от их формы, цвета, движения, но и от их образа жизни, вплоть до дифференциации внутри отрядов и семейств. Самые высокие эстетические эмоции вызывают представители фауны, проявляющие прототипы альтруизма, нежности и верности в брачных и родительских отношениях, в том числе длительно воспитывающие у потомства навыки трудного выживания в дикой среде. Самое глубокое отвращение, напротив, вызывают существа без конечностей и глаз, паразитирующие на других животных и человеке, легко добывающие себе пищу и безразличные к своему потомству — это тоже живые существа, но они не названы в Книге Бытия обладателями души живой.

Следуя христианской этике, человек целенаправленно помогает братьям меньшим, которым покровительствует, избавиться от паразитов, мешающих жить, цвести и плодоносить, высасывающих кровь и соки. Преображенная человеком природа отличается от хаоса нетронутой природы тем же, чем сад отличается от леса. Сад — это преображенная, более совершенная природа, где растения не отнимают друг у друга свет и тепло, где им продлевается жизнь, когда они болеют, в которой сам человек испытывает высшие эстетические переживания. Превращение дикого леса в сад — стремление к Божественному идеалу гармонии. Оно требует целенаправленного творческого, развивающего душу труда, противостоящего энтропии как в природе, так и в самом человеке. Такую деятельность в быту называют «благодарной», поскольку ее результат вызывает особого рода эстетические чувства у самого преобразующего — подобно чувствам композитора, завершившего симфонию.

Городская среда, насыщенная садами и парками, не только содержит больше кислорода, чем «каменные джунгли» — в ней человек раскрывает лучшие свои черты, вдохновляется самыми чистыми помыслами, особенно если эстетика природы вливается в эстетику классической архитектуры.

Христианский идеал предполагает вовлечение дикой природы в человеческие смыслы — в противоположность первобытному хаосу, а никак не в согласии с ним. Сюжеты русских икон «О тебе радуется, благодатная, всякая тварь», где Богородица изображалась на фоне храма в окружении дикой твари — не хищной, не коварной, а преображенной, тянущейся к ней с выражением любви, или «Всякое дыхание да хвалит Господа», где твари лесные, стремясь ко Христу, соседствовали с ангелами небесными.

«Если есть всемирный смысл, то весь мир должен объединиться во единый храм Божий, вся тварь должна собраться вокруг благовестителя этого смысла — человека... Это и есть тот грядущий космос, собранный во Христе, мир, согретый материнскою любовью св. Девы и воскресший в Боге, который в христианстве противополагается ныне царствующему на земле хаосу», — писал по этому поводу Е. Н. Трубецкой.

Стремление к этому идеалу в человеческой культуре воплотилось в создании зоологических садов и парков. Аллегории приручения всего животного мира проникли и в советскую детскую литературу, служа образной антитезой насильственной мировой революции в поэтических сказках К. И. Чуковского. К этому же ряду относится многовековой цирковой жанр укротительства, в начале ХХ века в России ставший высоким искусством благодаря В. Л. Дурову. Между тем в западной культуре середины ХХ века эта идея инвертировалась в свою противоположность — в опыты проживания людей в хищной стае не с целью ее очеловечивания, а ради эскапистского погружения человека в первобытность.

Отечественное цирковое сообщество практиковало выращивание детенышей хищников в домашних условиях, о чем были написаны замечательные развивающие книги. Увы, это начинание было прервано после инцидента с семьей Берберовых, содержавших дома взрослых львов. Фактически Берберовы совершили две ошибки: во-первых, предоставили диким зверям статус равноправных членов семьи, во-вторых, создали вокруг питомцев телевизионный культ — то есть, сообщив питомцам человеческие свойства, развили в них гордыню. Этот эпизод, достойный не только естественнонаучной, но и богословской интерпретации, не опровергает, а подтверждает императив владычествования человека над дикой природой, постулированный в Книге Бытия.

Христианское отношение человека с живой природой — это отношение покровительства. Природа не может без человека излечить свои раны не только, когда их создал сам человек — например, при извержении вулкана или падении метеорита. Только человек в состоянии остановить наступление пустыни, спасти растения от засухи, погасить пожар, вызванный молнией. Но эти действия — не самоцель: человек отстаивает ту среду, в которой он обитает сам, которую преобразует, стремясь к достижению гармонии, и каждое такое действие уменьшает хаос, создает новое качество.

Вопреки обилию природозащитных мероприятий и инициатив, сам стиль организации которых выражает ханжество международной бюрократии, процессы глобализации отнюдь не способствуют сохранению природы в преображенном или даже в первобытном состоянии. Распад СССР ознаменовался разрушением и разграблением уникального Сухумского заповедника. В Африке национальные парки (Кения, Танзания) стали лагерями незаконных вооруженных формирований при прямом попустительстве западных держав. Подвергшийся «демократизации» Египет не имеет средств на борьбу с опустыниванием своих земель. Практика политического мальтузианства грозит как человеку, так и живой природе, поскольку лишает ее покровительства, к которому Св. Писанием призван человек.

Исходя из этого, русское православие, формулируя собственный подход к проблемам окружающей среды, может выступить на международном уровне с Доктриной преображения природы, ставящей во главу угла Человека — как выразителя воли Господней и как покровителя всего живого. Человек, как образ и подобие Божие, должен обладать источниками собственного выживания, чтобы осуществлять заботу о природе и целенаправленно, а не хаотически, восстанавливать ее цветущее разнообразие. Фундаментальное право человека на жизнь есть первая предпосылка развития природы в гармонии.

Поставив экологическую проблему с головы на ноги, отделив приоритеты экологической науки и практики от мизантропического и псевдо-апокалиптического налета, от смысловых подмен и софистики, Россия, в лице ученого сообщества, Русской Православной Церкви и — при их согласии — других авраамических конфессий, могла бы инициировать объективное, базирующееся на подтвержденных данных разных отраслей наук, исследование реальных угроз: а) изменений климата в различных частях света; б) влияния различных источников энергии на окружающую среду; в) оценки запасов ресурсов углеводородов, а также металлов, используемых в энергетике. Для реализации этого начинания целесообразно создание международной организации, альтернативной Международному бюро по изменениям климата (IPCC), которое в канун Копенгагенского саммита уже было уличено в грубой подтасовке данных, в частности, о таянии ледников (а его руководство — в конфликте интересов).

До получения достоверных данных о тенденции к глобальному потеплению и/или об угрозе полного истощения минеральных ресурсов земли за 100 лет (точнее, за 60, т. к. подобный прогноз Римского клуба относится к 1972 году) как исполнение указаний и требований, основанных на неподтвержденных гипотезах, представляется нецелесообразным.

«Существующие учебники экологии, в которых нет Божиего мира, представляются мне каким-то чудовищным искажением природы», — говорил на Рождественских Чтениях 1997 года энтузиаст религиозного преподавания естественнонаучных дисциплин профессор Московской государственной геологоразведочной академии, доктор химических наук А. В. Панкратов. К сказанному можно добавить, что в государственных доктринальных документах в этой области сегодня, к сожалению, также нет Божиего мира — зато присутствуют требования IPCC и догматы т. н. Хартии Земли, где права человека приравнены к правам дикой фауны и флоры.

«Чудовищное искажение», о котором говорит А. В. Панкратов, представляется нам результатом не только игнорирования христианского представления об отношениях человека с природой, но и объективных научных данных о природных процессах. Между тем экологические проблемы могли бы стать важной платформой для постоянного диалога между наукой и религией в России, на основе которого выносились бы рекомендации о неотложных мерах защиты природных сред в различных регионах, о ликвидации последствий неряшливого пользования природными источниками и недрами, о восстановлении лесных массивов, о совершенствовании противопожарных мероприятий, о воспроизводстве рыбных ресурсов, а также об уместных и целесообразных формах развития энергетики с учетом экономической обоснованности и о приоритетах создания пригородных зеленых зон и озелененных общественных пространств в городах.

Экологическое образование в школе, прививающее не только знания об исчезающих видах, но и о способах их сохранения в естественных и искусственных условиях, необходимо совместить с изучением географии — включая как основы геологии и климатологии, так и экономическую географию. Неподдельная любовь к дикой природе начинается со своих скворцов и журавлей, а не с заморских горилл.

Экологическая доктрина Русской Православной Церкви, выражающая традицию богословской мысли в сфере отношений природы и человека, призвана поставить во главу угла нравственные ценности, рассматривая совершенствование природной среды на основе совершенствования самого человека, и через них сформулировать этические требования ко всем профессиям, связанным с использованием природных ресурсов, отдав должный приоритет отраслям производства общественно необходимых продуктов, и с определением источников средств на экологические нужды — с позиций благополучия и достатка граждан. Этот документ, рассчитанный на мировое звучание, должен быть противопоставлен мизантропии.

Константин Черемных