Болгария, которая нас потеряла

Россия и Болгария за последние десятилетия отдалились на приличное расстояние друг от друга. Но вот вопрос: кто и от кого? То ли мы от болгар, то ли они от нас...

Что ни говорите, а Болгария ныне — заграница. Вот вроде мелкие, но характерные признаки этого явления. Когда наш автобус с московскими туристами по пути из аэропорта Софии в курортный городок Банско притормозил у придорожного кафе, юная столичная дива попыталась заказать себе мороженое у продавщицы на ... чистом английском языке, да еще, как мне показалось, с особым лондонским прононсом. Она так и сказала обалдевшей сельской жительнице Болгарии: «Плиз, гив ми...». Пришлось ей помочь и попросить мороженое (по-болгарски — сладолед) на родном для продавщицы языке.

Разве это не признак заграницы, если наши юные туристы пытаются разговаривать со славянами не на их родном языке и не по-русски даже, а на английском, видимо, считая, что тут тоже все сплошь и рядом «спикают». Попытался объяснить этому милому созданию, уже объехавшему немало стран в свои от силы лет пятнадцать — шестнадцать, что продавщица-то и своего родного, болгарского языка, не очень знает, ибо при капитализме учиться некогда — надо работать. Я, конечно, шутил, не зная, что недалек от истины. Но об этом — чуть позже.

Второй случай — по пути к вершинам Пиринских гор — тоже немало меня позабавил, хотя и было стыдно слушать рассуждения наших вполне зрелых юношей-лыжников на тему: какой религии придерживаются болгары? Один рассуждал так: болгары — явно мусульмане, ведь столько лет были в рабстве у турок. Другой его поправлял: мол, Греция рядом, а там православные, а потому, наверно, и болгары исповедуют православие. Рассуждай они так о каком-нибудь далеком от России народе — африканском, например, можно было бы их еще понять. Но речь шла о близком, родственном нам народе. И уж не знать Болгарии, куда ты приехал пусть и на пару недель, вообще-то для русского человека позорно. Я видел, как сидевшие с нами в кабинке подъемника болгары с трудом сдерживаются, чтобы не выразить своего недоумения такими разговорами.

Так что оставим в далеком прошлом советскую поговорку про то, что курица не птица, а Болгария — не заграница. Уж коли мы не знаем даже таких простых и очевидных вещей, как то, что болгарский язык — можно сказать, прародитель русского языка, а православие служило жителям этой маленькой балканской страны спасением и оружием в борьбе против полной исламизации за пятьсот лет османского рабства, значит, наши страны отдалились на приличное расстояние друг от друга. И еще вопрос: кто и от кого? То ли мы от болгар, то ли они от нас...

Конечно, я знаю немало болгар, которые стремились стряхнуть наше былое присутствие в своей стране, словно дорожную пыль, а почистившись, устремиться к достатку, сытости, чистоте и порядку Западной Европы. Стремление было похвальное, только в Европу вела Болгарию вовсе не столбовая дорога, как мечталось ее жителям, а какой-то узкий и извилистый путь. Сегодня это очевидно уже для многих из них, если не для большинства. В том числе, и для моих знакомых. Особенно, для моего давнего приятеля Боби, который уже душой в Европе, а вот корнями своими — разумеется, в родной Болгарии. Мне доводилось писать о нем не единожды, ибо он самый обычный гражданин своей страны, можно сказать, среднестатистический ее представитель — и на его примере видно, как живет обычный болгарин.

Он один из тех, кто страстно поверил в перемены после «тоталитарного режима» Тодора Живкова (беру эти слова в кавычки, ибо, как ни странно, немало болгар питает к этому коммунистическому правителю ныне добрые и теплые чувства) и в лихие девяностые с энтузиазмом даже бегал на всякого рода народные манифестации. А поверив в перемены, Боби с головой окунулся в новую реальность, пытаясь найти в ней свое место. Чем уж только он не занимался: начинал с мелкой уличной торговли, потом открыл маленькое кафе — столика на четыре, где виртуозно обслуживал своих клиентов, потом развозил на своем русском «танке» — автомашине «Ока» продукты по магазинам, затем совершил и подавно немыслимый рывок — обучился на мастера-оптика, сдал экзамены, получил сертификат, потратился на дорогостоящее оборудование и вместе с женой открыл свой офис по продаже очков. Но тут грянул новый кризис, аренду хозяева задрали неимоверно, клиентов уменьшилось в разы... Словом, банкротство. Очередное. Не знаю, уж какое за последние двадцать лет. «Можешь снова про меня писать, — сказал Боби во время нашей встречи в Софии, — и поставь заголовок: «Боби — банкрот».

Он забыл, когда уже (видно, еще при «режиме» Тодора Живкова) ездил с семьей отдыхать на море, сто лет не был на своих горнолыжных курортах (было дело — в прошлые времена мы с ним «проутюжили» склоны всех знаменитых гор Болгарии)... Но у него есть все, о чем он мечтал еще при старой власти: свой дом в два этажа, машина «Ситроен», свободный выезд в страны Европы... Нет только гордости за свою страну, нет и надежд на будущее. Теперь-то он понимает: кто бы ни пришел к власти в его стране, ничем от своего предшественника отличаться не будет! Воровство, преступность, коррупция, казнокрадство и прочие «прелести» новой жизни, усложненные внутренними национальными проблемами, будут цвести пышным цветом.

Совпадение, конечно, но всякий раз, когда я приезжаю в Болгарию на горные лыжи, по всем каналам телевидения только и разговоров, что про выборы (парламентские или президентские) и про ямы на дорогах. На сей раз, видно, было не до ям — говорили в основном про политику. Слушать ярые споры господ с холеными лицами и в добротных костюмах — выше моих сил. Ибо все разговоры — только про своих предшественников, про тех, кто якобы разворовал, кто развалил и кто еще развалит их дорогую Болгарию окончательно. И ни слова — про себя любимых. Правда, накануне под давлением митингующего населения страны, просто задавленного ценами на услуги ЖКХ и, в первую очередь, на электроэнергию, сложило свои полномочия правительство Бойко Борисова, главы партии «ГЕРБ» («Граждане за европейскую Республику Болгарию»). Но что от этого менялось? Да, собственно, ничего! Что уж говорить про социалистов или демократов, коли до этого вернувшийся из эмиграции потомок царя Бориса, обещавший «золотые горы» болгарам, поверившим в чистоту его помыслов, в итоге тоже покинул пост премьера из-за коррупционных скандалов. Выходит, уповать маленькому народу Болгарии практически не на кого.

А что же русские и Россия? Тут расклад простой: обычные люди тяготеют к нам, как и в былые времена, ибо видят в нас людей близких, родственных, а элита — что политическая, что богемная, свои взоры давно уже устремила на Запад.

Мне нравится, когда мои болгарские друзья поздравляют меня с Днем Победы, а мой коллега, журналист Николай Томов, всегда звонит в этот день из Велико- Тырново не только, чтобы поздравить, но и сказать: «Ребята, я хочу быть вместе с вами, хочу на Красную площадь!». Простым болгарам удалось отстоять скульптуру советскому солдату в Пловдиве, более известную как «Алеша». Но это они, болгары. А вот мы отстоять памятник нашему маршалу Федору Толбухину в одном из болгарских городов не смогли — или не захотели. И то, что в этом году — юбилейном, связанном с датой освобождения Болгарии русскими войсками от османского ига, в центре болгарской столицы открыли памятник прославленному русскому генералу Иосифу Гурко, в России почти и не заметили. А ведь факт сам по себе весьма знаменательный!

Сегодня Болгария живет не просто тяжело, а очень тяжело. Этого не отрицают даже евросоюзовские эксперты. Не имея своих минеральных ресурсов, она почти все вынуждена покупать. И жить под диктовку и Евросоюза, и США — ныне союзника Болгарии по НАТО. В дни моего катания на лыжах сразу в нескольких болгарских городах шли многотысячные митинги протестующих против грабительских тарифов ЖКХ. Но говорят, что сама госпожа Клинтон, еще будучи госсекретарем США, прилетала в Софию, чтобы пожать руку (надо полагать, не дрожащую) тогдашнему премьеру Бойко Борисову за то, что он аннулировал контракт с Россией на постройку атомной электростанции «Белене» на Дунае. Болгарский народ и его энергетические проблемы, разумеется, в расчет высокой гостьей не брались. Главное — политика изоляции России на Балканах. И чтобы американцы на болгарской земле чувствовали себя как дома.

А Боби, мой друг Боби вынужден из-за такой политики, как и тысячи других болгар, экономить буквально на всем. Например, он отказался от городского телефона, чтобы не платить абонентскую плату, компьютер включает, только если я ему посылаю СМС на мобильный, отапливает лишь один этаж дома, где, собственно, и проживает вся семья... Он уже не мчится на своей машине из Софии в Банско, как прежде, чтобы увидеться со мной — цены на бензин «кусаются». Зато, собрав за год ресурсы, едет отдыхать в Австрию на несколько дней, где, по его выражению, нет такой «простотии» (грубости, хамства, выражаясь по-русски), как в Болгарии. Его у себя дома возмущает все: и коррупционеры в высших эшелонах власти, причем, независимо от их партийной принадлежности, и безразличие властей низших, которые уже несколько лет не могут отремонтировать мост недалеко от его дома, и хамство местных таксистов, которые повадились на его маленькой улочке выкидывать мусор из машин прямо на обочину...

Его задевает — не может не задевать, как истинного болгарина! — и национальная проблема, прежде всего, с болгарскими цыганами. Да и как тут оставаться равнодушным?

При мне все каналы болгарского телевидения обсуждали дикий случай, произошедший в одном из кварталов Софии. Разгневанный болгарин из личного оружия застрелил трех цыган, которые устроили во дворе многоэтажного дома костер из автомобильных покрышек и что-то праздновали... А дым — черный и едкий — попадал в жилища людей. Вот один из них не выдержал, вышел во двор и без лишних разговоров пристрелил троих гуляющих. Потом его жена на вопрос, почему только троих, отвечала с наивной простотой: потому что в пистолете у него было только три патрона. Будь полная обойма — трупов была бы целая гора!

И это не единственный случай национальной неприязни. Случается и наоборот, когда представители нацменьшинств убивают болгар.

Или показали по ТВ некое село возле Дуная, где жители его решили установить на улицах камеры наблюдения, ибо какие-то отморозки повадились приезжать к ним и красть все, что попадается под руку. У бедной старушки — бедной в прямом смысле слова, судя по ее ветхой и непритязательной одежде и горьким слезам, увели козу-кормилицу, и как ей жить дальше, она не знает. Кто эти воры, по всему чувствовалось, все хорошо знают, но, согласно этике новоевропейских понятий, предпочитают их не называть вслух. А то еще обидятся... Ну, а что крадут все подряд, тут местный глава власти только руками разводит: мол, как их поймаешь?

Еще одно свидетельство глубокого банкротства страны — то, что с утра до вечера по разным российским радиоканалам идет реклама болгарской недвижимости на черноморских курортах. А что делать: кредиты были взяты под строительство апартаментов, пришел срок их возвращать, а денег нет, ибо из-за кризиса продажи резко упали... В том же курортном городке Банско стоит немало домов с лаконичными плакатами «Продается». Правда, по-английски, ибо теперь это слово знают практически все. «Вот, — сказала мне хозяйка отеля, в котором я жил, — целый год стоит дом напротив наших окон. И что? Ни одной проданной квартиры!»

А что касается моей шутки относительно того, что продавщица в придорожном кафе и своего-то языка не знает, не то, что английского, неожиданно подтвердила публикация в болгарской газете с заголовком: «Выпускники школ знают болгарский язык хуже, чем их сверстники два года назад». Как пишет газета, большинство нынешних выпускников болгарских школ выбрали основным предметом для экзамена географию, видимо, решив, что это легкий предмет. И вот результат, как свидетельствует издание: сорок пять процентов из них назвали лишь пять требуемых речных городов страны из... пятнадцати! И это в маленькой Болгарии, размером всего с нашу Ростовскую область. Да и по родному языку будущие студенты показали не ахти какие знания.

А мы сожалеем, что молодые болгары не знают русского! Им бы свой выучить как следует. Да и нам не мешало бы, прежде чем отправляться на болгарские курорты, запомнить хотя бы с десяток бытовых фраз и слов на языке хозяев. Чтобы не попадать в казусные ситуации, как попали мои украинские соседи по отелю. Они в Софии пытались узнать у прохожих, как пройти к вокзалу, на что те отвечали: «Давайте направо!». И они послушно всякий раз поворачивали направо, хотя по-болгарски это слово означает совсем иное направление — прямо. И ведь так бедняги и не вышли к вокзалу, а потом со смехом и удивлением рассказывали мне: мол, язык похожий, но как легко можно опростоволоситься.

Если кто-то еще помнит роман Ивана Сергеевича Тургенева «Накануне» — про события, предшествующие освобождению русскими войсками Болгарии от многовекового турецкого рабства, то вспомнит и главного героя этого романа болгарина Инсарова, который говорит своей любимой девушке: «Русскому стыдно не знать по-болгарски». Понятно, что это говорит за Инсарова сам Тургенев, прекрасно знавший несколько языков.

Знать болгарский сегодня особенно актуально, когда в нашей речи широко применяются старославянские слова (они же — болгарские), типа «седмица», «вечеря», «неделя», которая по-болгарски вовсе не семь дней, как у нас, а воскресенье. Зная же болгарский, можно легко понимать македонцев, черногорцев, сербов, словаков... Один язык — а сколько народов объединяет! Помню, как на Кипре, возле монастыря Кикос, в местном кафе, мы свободно разговаривали с молодыми официантками из Черногории — и они были в полном восторге: надо же, русские люди из Москвы, оказавшись на Кипре, легко понимают их, черногорок! А связующим между нами был болгарский язык.

Словом, общий язык — общая судьба. Хотя русский язык, пусть и не так массово, как в советские времена, но по-прежнему изучают в болгарских гимназиях, легко употребляют его на курортах (бизнес есть бизнес!), где нашего народа все-таки больше, чем разного другого. Произошел вообще феномен: мой друг Боби со мной старается ныне говорить по-русски, демонстрируя познания его еще школьной поры. Многие из моих болгарских знакомых с ностальгией вспоминают те времена, когда они без проблем могли поехать туристами в нашу страну, побывать в наших музеях и картинных галереях. Сейчас им дешевле — и с этим фактором надо считаться, а не отмахиваться от него как от назойливой мухи — поехать на отдых в Турцию, Грецию или на Кипр, чем в Россию. Да и визовый режим между нашими странами — это еще один барьер для простых болгар, желающих вновь посетить Россию.

И получается: мы-то Болгарию не потеряли, чувствуя себя в ней как дома — в прямом смысле слова, скупив по дешевке апартаменты на ее морских курортах (по некоторым данным, российских собственников жилья только там насчитывается более ста тысяч), а вот она нас теряет уж точно. Я знаю, что Боби всей душой рвется приехать в Москву, чтобы сравнить ее с той, которую он увидел единожды в свой приезд во времена еще так называемой перестройки, но — средства не позволяют. И нет у меня уже надежды, глядя на все, что творится в Болгарии, что когда-нибудь это случится...

Анатолий Строев