Андрей Никонов о ценности дистанционного обучения как части образовательного процесса

Андрей Семенович, на недавней конференции в Общественной палате России разгорелась дискуссия вокруг дистанционного обучения в школах. Были голоса за и против. Какова ваша позиция по этому вопросу?

Предлагаю сначала разобраться в терминологии. Я так же, как и большинство специалистов и родителей, против электронного обучения детей в том виде, как это было во время карантина весной прошлого года. Это очевидно, что если детей будет учить компьютер, то и «вырастит» он себе подобных. Техника не может дать культурное, духовное воспитание, поэтому треугольник «ребенок – родитель – учитель» остается фундаментом формирования нового человека. Уберите учителя – и система образования рухнет. Вместе с тем я за дистанционные образовательные технологии (ДОТ), которые являются важным инструментом учебного процесса.

Говорить о том, что дистанционное обучение – чистое зло, – неправильно, поскольку эта технология в рамках традиционной школы дает не только большие возможности, но и располагает огромным потенциалом для развития как внутрироссийского образования, так и русской школы за рубежом.

За границей много русских и русскоговорящих детей, которые нуждаются в российском образовании. Если мы уберем из Закона об образовании «дистанционное» обучение как инструмент, то мы фактически отрежем от русской школы русскоговорящих детей, живущих вне России. Обсуждая на экспертном совете Комитета ГД РФ по образованию и науке этот вопрос, мы с коллегами сходились в едином мнении.

Во время весеннего карантина под «дистанционкой» или «дистантом» подразумевалось полное отсутствие учителя в реальной жизни ученика, то есть электронное обучение. На тот момент это была вынужденная мера, связанная с попыткой притормозить эпидемию. Но в качестве постоянной реальности полная замена живого учителя компьютером недопустима и даже губительна для юного поколения.

В одной из своих статей вы писали о том, как ряд бездумных решений привели к деградации школьного образования и говорили о необходимости возрождении «Русской школы» как места формирования творческого, думающего человека. Дистанционная образовательная технология как часть образовательного процесса может способствовать этому?

Чтобы ответить на этот вопрос, приведу пример из своей жизни. Я учитель математики с большим опытом работы, «династийный» учитель в пятом поколении. Но в моем становлении как педагога сыграла роль не только семья. Мое детство проходило в маленьком городке на Урале, у меня рано проявились способности к математике, и в седьмом классе я выиграл областную олимпиаду по этому предмету без особой подготовки, после чего моим наставником стал университетский преподаватель. Меня, как тогда говорили, прикрепили к нему. Интернета не было, но была почта, и задания Александр Георгиевич Гейн (ныне он профессор Уральского Федерального Университета) отправлял мне в письмах. Как у всех детишек, у меня было множество интересов: спорт, разные кружки, но я не мог не решать задач, которые присылал Александр Георгиевич, и был вынужден хотя бы пытаться их осилить, поскольку, согласно той программе поддержки победителей олимпиад, должен был раз в две недели встречаться со своим наставником, и, разумеется, не мог появиться перед ним с пустой тетрадью. Я приезжал в областной центр, мы разбирали нерешенные задачи, он давал мне новые темы – и так несколько лет подряд. С Александром Георгиевичем мы общаемся до сих пор, однажды он даже приезжал в открытую мной в Хургаде русскую школу, чтобы дать там несколько мастер-классов. Занятия с ним в школьные годы сыграли в моей профессиональной судьбе огромную роль. В девятом классе выиграл всероссийскую олимпиаду, в десятом - конкурс «Задачник Кванта», оказавшись в списке победителей вместе с Григорием Перельманом, тогда тоже школьником, а ныне крупнейшим российским математиком. Хотя меня и приглашали в спецшколу на учёбу, но я доучился в своей родной, после чего поступил в Московский авиационный институт на факультет «Космонавтика». Все мы тогда бредили космосом, а оттуда как раз брали в отряд космонавтов.

Таким образом, ДОТ – инструмент учебного процесса вовсе не исключает общения ученика и учителя. Очные встречи необходимы. И пора воспитывать таких учителей, которые отвечали бы не только за электронную отчетность, а ей сейчас придается главное значение, но и за подлинный результат работы с детьми. К сожалению, школа рискует сейчас скатиться в конкурсную площадку для финансовых родительских состязаний из разряда «у кого больше денег – у того и оценки выше в электронном дневнике».

Что нужно сделать чтобы этого не случилось?

Нужно, чтобы сам учебный процесс стал важнее электронной отчетности. Первостепенным должно быть знание, а не отметка таблице. Поэтому считаю необходимым возвращать в школу старшее поколение, не утратившее традиционных взглядов на образование. Сейчас в школе практически нет учителей 50+. А это значит, потеряна преемственность поколений, прервана передача традиции. Думаю, многие люди с высшим образованием, которые, в связи с новыми условиями жизни, остались без работы, с удовольствием приняли бы предложение переквалифицироваться в учителей.

Разве это возможно без специального образования?

Да, сегодня можно с использованием ДОТ, имея высшее образование, пройти переподготовку и получить квалификацию учителя. Расскажу об одном из инструментов. 13 июля 2020 года был принят важный федеральный закон N 189-ФЗ «О государственном (муниципальном) социальном заказе на оказание государственных (муниципальных) услуг в социальной сфере». Он ввел такое понятие как социальные сертификаты. Подразумевается, что в каждом муниципалитете могут быть свои сертификаты, финансирование тем временем будет федеральным. Если в муниципалитете есть организация, которая может предложить хорошую услугу социальной направленности (например, открытие частных домов для престарелых, курсы переподготовки), то муниципалитет сформирует заказ, а Минфин профинансирует. Фактически это тот же грант. Сейчас 189-й закон уже действует в ряде регионов, запускаются пилотные проекты. Я инициирую в его рамках проект по открытию ресурсного центра «Русская школа», который будет заниматься переподготовкой специалистов – их преображением в учителя и соответствующим сертификацией. Пусть они заложат основу для возрождения русской учительской традиции.

Первые такие учителя будут востребованы в русских школах за рубежом. Здесь я имею ввиду именно дистанционную форму обучения с возможностью периодических личных встреч, если, конечно, ситуация с коронавирусом позволит открыть странам границы. Вообразите, в одном только Египте живет более 40 тысяч русских и русскоязычных. От них большой запрос на российское образование, особенно на русскую математическую школую. Отмечу, что посольские школы далеко не всегда способны покрыть потребности живущих за границей детей и их родителей. А мы не должны терять своих людей, русских людей.

Возьмем, к примеру, любую малокомплектную сельскую школу, которой грозит закрытие из-за малого количества учащихся. Чтобы ее сохранить – прикрепляем к ней заочный русский класс из-за рубежа – получаем и укомплектованность, и сохранность школы (а значит и села, ибо деревня жива, пока там есть школа), и дополнительное федеральное финансирование, то есть добавку к зарплате сельского учителя. Сейчас эту идею мы активно развиваем с федеральным агентством Россотрудничество.

Вообразите, вот есть школа, допустим, в Алапаевске, и там дистанционно начнут учиться дети, живущие в той же Хургаде или любом другом теплом или холодном краю за пределами России. Получится, что Алапаевск станет отчасти их малой русской родиной, и у них будут настоящие русские учителя и даже одноклассники. И эти дети не будут чувствовать себя разделенными с русским миром, потому что Россия их не забыла. Ведь как бы такие дети ни были адаптированы в далеких странах, особенно африканских, арабских и азиатских, – они все равно чужие там, и им нелегко. Русская школа, русский учитель, русские одноклассники, пусть и дистанционно, будут в этом случае настоящим спасением.

Добавлю, что в ВРНС родилась идея ассоциации русских школ, которая как раз позволит установить связь между русскими школами за рубежом и школами в России.

Во многих странах русские и русскоговорящие мамы сами организовывают маленькие образовательные сообщества. Я знаю, что они развиты, например, в Германии: после занятий в местной школе несколько русских детей, по договоренности их родителей, собираются в одном доме, где вместе со взрослыми учат русский язык, читают русские книги, изучают русскую историю. Эти и другие частные инициативы мы просто обязаны поддержать, присоединив все маленькие островки к большой земле под названием Русская школа. И без дистанционных образовательных технологий тут не обойтись.

Записала Ирина Предтеченская

Русская школа в Хургаде, Египет