Офицерский состав — это душа армии. Офицеры — сословие в высоком смысле этого слова, не в смысле привилегий, а в смысле ответственного служения. Особая роль офицерства предполагает и особый кодекс чести. В России до революции офицерство представляло собой особую культуру внутри официальной общероссийской культуры. В СССР военные кадры во многом пришлось создавать с нуля. Их подтягивали к необходимому культурному уровню, но кодекс чести офицера по-прежнему существовал, офицерам доверяли, они были неформальными представителями государства. Погоны были сакральны.
Единство армии и народа ставит на первое место вопрос о нравственном и культурном уровне нашего офицерства. Сегодня следовало бы создать для него отдельные общеобразовательные структуры.
Необходимо дать офицерам базовое представление об основных исторических конфликтах — сформировать представление о Первой мировой войне, о Крымской войне. Именно с этой целью я предлагаю составлять ежегодный список литературы, рекомендуемой офицерам. В него могут входить и «Севастопольские рассказы» Толстого, и «Севастопольская страда» Сергеева-Ценского, и «Записки кавелериста» Николая Гумилёва. Не менее важной темой является Гражданская война. Сегодня, после Крымского консенсуса, офицер не может быть ни «белым», ни «красным», он должен понимать, что гражданская война в целом — зло, но примеры воинской доблести есть и с белой и с красной стороны, потому что «за народ» воевали и те и другие (к сожалению, воевали не с теми, с кем следовало). В этом заключается идея национального консенсуса.
Преодоление либеральных стереотипов
Сегодняшние молодые офицеры и солдаты (кстати сказать, как и священники) — это вчерашние школьники. Учились эти ребята в 2000-е по либеральным учебникам. Результат такого образования мы наблюдаем сейчас. Абсурдны и недопустимы тезисы: «Надо было сдать Москву — пили бы сейчас баварское» или «Немцы не хотели воевать, их заставили». Воевать наши противники хотели, умели и стремились к этому. Информационная атака, направленная против русской идентичности, предполагает взлом мировоззренческих паттернов (образов, шаблонов, систем), которые связаны как с темой Победы, так и с темой внешнего геноцида русских в ХХ веке.
Память о Победе планомерно выбивается из коллективного сознания новых поколений. 9-го Мая в либеральной среде начинается дежурная истерика на тему «победобесия». Небольшая социальная группа стремится ввести цензуру — определять модели поведения большинства, запретить детям надевать пилотки и гимнастёрки.
Релятивизация национальной драмы нас не устраивает
Сделать историю идеологически стерильной невозможно. Не надо разбивать лоб о невыполнимую задачу, но необходимо выстроить концепцию истории в рамках наших национальных интересов: условия, задачи, оптимальное решение. Для этого в русской истории должен быть выделен главный её субъект — народ и определена роль народа в конфликтах. Например, у России как жертвы агрессии есть требования, связанные с возмещением ущерба. Цифры этого ущерба следует обновить и опубликовать.
В любой картине мира, кроме доминант, есть и оппозиции, наряду с образами друзей и союзников есть образы врагов. Этого не следует стесняться. Обществу, которое не знает, кто его враги, другое общество скажет: «В таком случае мы объясним вам, кто ваши враги». Так сегодня русским «объясняют», что их враги — это православные священники и омоновцы с росгвардейцами, а друзья — политические правозащитники и международное волонтёрство.
Поэтому для воспитания и обучения офицерского состава не годится позиция абстрактно-исторического морализма, следует забыть такие либеральные стереотипы, как «суд истории», «коллективная вина», «армия вне идеологии» и тому подобное. Если народ не формулирует свою идеологию, он будет вынужден принять чужую. Поэтому в новой редакции Конституции необходимо указать основные национальные принципы и ценности, включая упоминание о Боге. Необходимо деконструировать исторические мифы, которые мешают национальной идентичности, вредят национальным задачам.