Во время обсуждения принятого в первом чтении Государственной Думой законопроекта о контроле над действующими на российской территории НКО, глава Совета по правам человека при президенте России Михаил Федотов обратил внимание на то, что под действие нового закона может попасть и РПЦ. Поскольку церковь принимает пожертвования, зачастую анонимные, что не позволяет, по его мнению, отслеживать их отечественное либо иностранное происхождение. А представители духовенства нередко входят в различные общественные объединения и находятся в контакте с политиками разных уровней, что может быть сочтено «политической активностью».
Нельзя не отметить, что в данном случае присутствует известное обобщение — в конце концов, если некто общается с директором консерватории, то музыкантом от этого не становится. Однако теория о том, что новый закон может ударить по церкви, возымела неожиданно большой резонанс. Который особенно интересен тем, что те самые люди и организации, которые несколько месяцев назад поливали РПЦ грязью по любому поводу, теперь вдруг озаботились: как же церковь будет существовать после принятия нового закона? Из этой неожиданной заботы ненавязчиво следовал вывод: закон об НКО принимать не следует! Одна из причин — он, дескать, навредит православию.
Авторы законопроекта и эксперты решили, кажется, идти по пути наименьшего сопротивления. Комитет Госдумы по общественным объединениям и религиозным организациям подготовил ко второму чтению ряд поправок, которые сводятся к тому, что религиозные объединения будут просто выведены из-под действия нового закона и в своей деятельности будут по-прежнему руководствоваться законом «О свободе совести и религиозных объединениях».
Хотя активность политическая достаточно просто отличается от любой другой — например, американский закон FARA, который Государственная Дума взяла за основу аналогичного российского закона, оперирует такими тезисами: политическая активность — это любая активность в пользу или против какой-либо политической партии, равно как и отдельных политиков или кандидатов в период избирательной кампании либо в иное время. Взяв на вооружение подобную формулировку, отождествить деятельность церкви и тех НКО, которые политическую активность действительно проявляют, невозможно.
Иногда эта невозможность очевидна до боли. Вот ярчайший тому пример. Во время удара стихии на Кубани священники Александр Онищук и Романе Осташевский на небольших лодочках, освещая путь карманными фонариками, забирали людей с затопленных низин и перевозили их в храм на холме. Всего священникам удалось спасти более 50 горожан. Служащие ОМОНа на технике повышенной проходимости и на бронетранспортерах снимали людей с крыш затопленных домов, ныряли в бурлящие потоки грязи, чтобы достать людей из затопленного транспорта. Иногда при этом гибли сами, как спасший 35 человек подполковник Горбунов, посмертно награждённый орденом святого Димитрия Донского и представленный к ордену Мужества.
Подворье Святейшего Патриарха Московского и всея Руси, расположенное в пострадавшем от наводнения селе Дивноморское, в течение последних суток укрывало от непогоды туристов, предоставляя горячее питание и кров обратившимся к ним за помощью женщинам с детьми.
Группа координаторов от Отдела по церковной благотворительности и социальному служению Русской Православной Церкви вылетела в Краснодарский край с гуманитарным грузом — вещами первой необходимости для пострадавших от наводнения. Основная цель поездки — усиление добровольческой помощи на месте, взаимодействие с МЧС, координация работы по сбору гуманитарной помощи. Дополнительно был открыт расчётный счёт для пожертвований, а в храме Архангела Михаила города Крымска создан штаб помощи. Там же работают представители духовенства и сёстры милосердия, прошедшие специальное обучение на базе МЧС. Вещевую помощь получили около 600 человек, а благодаря развёрнутой полевой кухне удается ежедневно накормить сотни людей. А всех волонтёров и добровольцев, которые принимали участие в спасательных операциях и ведут восстановительные работы, и плоды их работы перечислить вряд ли возможно.
Является ли описанная выше деятельность, в которой равно принимают участие любого вероисповедания миряне и духовенство, активностью? Безусловно, причём активностью, пожалуй, наиболее нужной и актуальной, которая называется — помощь ближнему. В таких ситуациях нормальные люди не обращают никакого внимания на то, за кого голосовал спасающий или спасаемый. Равно как и не пытаются применить беду для решения индивидуальных задач.
Вместо того, чтобы принимать участие в грязной, трудной, опасной работе ради своих пострадавших соотечественников, некоторые, скажем так, общественные организации, которые сравнивают себя, тем не менее, с церковью, и та часть их аудитории, которая полагает себя лидерами «гражданского общества», предпочитают трагедию использовать для порождения слухов, откровенной лжи, и, воспринимая её как удачный повод для активности иного рода, — для дестабилизации государства, согласно поговорке «чем хуже — тем лучше», актуальности своей не теряющей.
Чёткие формулировки законов безусловно необходимы. Но, думается, даже без них никак нельзя спутать желающих помочь с желающими воспользоваться. Согласитесь, что есть некоторая разница: собирать деньги на одежду лишённым крова людям или на печать агитационных материалов с изобличениями.
Александр Вишняков
Активность активности — рознь
Активность активности — рознь