Уважаемые коллеги, не хочу нарушать общий позитивный настрой участников Конференции, но считаю важным напомнить вам события почти трехлетней давности, когда в Москве случились межэтнические беспорядки на рынке в Бирюлево, который закончился задержанием 400 человек.
Тогда Правительство Москвы вынуждено было как-то отреагировать на проблему, и потому в срочном порядке созвало помпезную международную конференцию на межэтническую тему.
(Видеоотчет о ней, кстати, можно найти в интернете; это конференция в Москве в ноябре 2013 г. под эгидой Правительства Москвы «Единство в различиях: мировой опыт в сфере регулирования межнациональных и межконфессиональных отношений»).
Почему я вспомнил сейчас про это мероприятие?
Дело в том, что гости конференции из более чем 20-ти стран (в основном из Европы) говорили только на одну тему — про то, как они доблестно работают с мигрантами. Европейские специалисты делились опытом в этой области и рассказывали о плюсах и минусах программ адаптации мигрантов. Мне же пришлось напомнить западным коллегам о нарастающей остроте проблемы с беженцами, к которой европейские страны совершенно не готовы. Напомнить о том, что Евросоюз не имеет стратегии решения межнациональных проблем и придерживается порочной, с моей точки зрения, идеологии в этой области.
Конференция прошла, в Правительстве Москвы отчитались о проведении важного мероприятия — а через 8 месяцев, когда в Россию пошел поток беженцев с Украины, оказалось, что наши госструктуры не готовы к их приему, и Россия, как и Евросоюз, тоже не имеет стратегии миграционной политики.
Сегодня ситуация в нашей стране меняется. Но она сегодня складывается так, что угроза усугубления названной проблемы — неконтролируемого потока мигрантов и беженцев в Россию — все возрастает.
Во-первых, в любой момент поток беженцев из ближневосточных стран может быть перенаправлен из Европы в Россию. Уже сегодня мы видим приток беженцев, в частности, из Сирии в некоторые республики Кавказа, а из них — в Россию.
Во-вторых, в любой момент может быть взорвана ситуация в Центральной Азии, после чего Россия может пополниться миллионами беженцев из бывших наших среднеазиатских республик.
В-третьих, ухудшается ситуация на Украине, и нет никаких гарантий, что не сегодня-завтра в Россию устремится новый поток беженцев из этой страны.
В-четвертых, нельзя исключать ситуации, при которой в Россию из некоторых стран Европы (например, из Германии) не захотят вернуться многие наши бывшие граждане.
Угроз много, но вряд ли Россия готова сегодня к адекватным и эффективным ответам на все эти вызовы.
Почему мне так кажется?
Потому что, к сожалению, у России сегодня нет стратегии высокого — геополитического порядка, в которой были бы увязаны в единую систему стратегические цели и приоритеты миграционной, интеграционной, демографической и национальной политики.
Особо (но коротко) я хотел бы остановиться на стратегии национальной политики. При этом мне не хотелось бы критиковать Федеральную миграционную службу или Федеральное агентство по делам национальностей. Полагаю, что эти и многие другие госорганы работают сегодня в довольно напряженном режиме и делают многое для того, чтобы решить и предупредить в России межнациональные проблемы. Но, к сожалению, ключевые вопросы межнациональной политики в нашей стране носят надведомственный и наднациональный (цивилизационный) характер и требуют от власти в РФ принятия принципиально иной стратегии развития, основанной не на прозападных мультикультуралистских схемах, а на защите и продвижении наших собственных национальных интересов.
И вот в этой сфере у нас пока имеются серьезные проблемы.
И дело не только в том, что вся наша миграционная политика — независимо от позиции ФМС — до сих пор строится преимущественно по лекалам европейских подходов к беженцам и мигрантам. Дело в том, что сегодня в нашей стране не проработаны важнейшие концептуальные вопросы. А раз в России не проработаны многие вопросы концептуального свойства, то нет в ней и правового закрепления целой группы категорий и процессов.
Во-первых, в Конституции России и вообще в правовом поле РФ нет расшифровки и закрепления такого понятия как «российский народ». (В Конституции, как мы помним, закреплено понятие «многонациональный народ России» — и точка).
Во-вторых, в правовом поле страны отсутствует такое понятие как «народы России» (хотя очевидно, что более ста народов не имеют своей государственности где-либо за пределами России, в том время как еще более ста — имеют свою государственность за пределами РФ — и эти особенности требуют четкого описания и правового наполнения).
В-третьих, сегодня в правовом поле нашей страны отсутствуют определения понятий «русский народ» и «русская нация».
В-четвертых, нет в правовом поле России определений статусов языков народов России.
А есть еще в-пятых, в-шестых, в седьмых и т.п.
К чему ведет такая правовая неопределенность?
Ну, во-первых, не может быть в стране эффективной национальной политики, если мы не знаем — о каких нациях, народах, этносах и конкретных языках идет речь применительно к многонациональной России.
Во-вторых, отсутствуют приоритеты в проведении той же миграционной политики.
К примеру, визовый режим для, например, Армении, которая, напомню, является не только членом ЕАЭС, но и ОДКБ — такой же, как для Азербайджана и еще почти 3-х десятков государств мира, включая горячо любимый русскими людьми Гондурас.
Но рубежи России в самой горячем регионе планеты сегодня готова защищать Армения, а не Гондурас; следовательно, по отношению к странам ЕАЭС и ОДКБ у России должна быть ясная и ОСОБАЯ визовая политика, особый режим предоставления гражданства, особый режим приема граждан на работу и другие преференции.
Вот взять, к примеру, Таджикистан и Узбекистан. Первая страна — член ОДКБ, она стремится вступить в ЕАЭС, в Таджикистане находится российский военный контингент и т.п. Поэтому, наверное, нормально, что Россия принимает ежегодно до 700 тысяч граждан этой страны в качестве гастарбайтеров.
Но вот соседний Узбекистан — не член ОДКБ и не член ЕАЭС. Но почему-то и из этой страны в Россию свободно ввозится более 600 тысяч гастарбайтеров. Налицо отсутствие внятных приоритетов, привязанных к национальным интересам России и присутствие каких-то мафиозных, коммерческих приоритетов в данном вопросе.
Так вот, отсутствие у России долгосрочной и пронациональной стратегии национальной, миграционной, демографической и иных политик приводит к нарастанию целой группы проблем, связанных с легализацией труда гастарбайтеров в России и решением таких социальных вопросов, как, например, медицинское обслуживание иностранных работников и мигрантов.
Все более острой становится и проблема обеспечения безопасности российских граждан, все чаще становящихся жертвами преступлений на национальной и религиозной почве.
Коллеги, за неимением времени я не могу остановиться подробнее на этих и многих других проблемах, которые требуют качественного анализа и незамедлительного решения. Поэтому завершу свое выступление тезисом о том, что формулу решения всего множества межнациональных проблем давно дал нам Святейший патриарх Московский и Всея Руси Кирилл, который в последние годы все настойчивее говорит о том, что Россия — не просто государство, но страна-цивилизация. И российская цивилизация, которая все больше становится евразийской и трансрегиональной, не должна слепо копировать западный опыт. Полагаю, что она должна опираться, прежде всего, на наш собственный исторический опыт многонационального бытия и на наши собственные цивилизационные интересы.